Дымная река - Амитав Гош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комптон дернул Нила за рукав и показал на корму:
— Смотрите, вон Чжун Лоу-сы!
Согбенный старик с жиденькой седой бородой, подслеповато щурясь, рассматривал скопление лиц. Каким-то чудом он заметил Комптона, и оба раскланялись.
— У вас хорошие отношения? — спросил Нил.
— Да, он частенько заходит в мою печатню поговорить о том о сем. Его интересуют английские книги и публикации «Кантонского дневника». Как-нибудь вы с ним познакомитесь.
— Я бы очень хотел, — сказал Нил, разглядывая сутулого старца, этакий образ китайского мудреца.
Зрителей, следивших за церемонией встречи с веранды Консульства, ошеломил ее финал, когда комиссар остановился у ворот цитадели и заговорил с местными чиновниками. Похоже, он их о чем-то спросил, потому что те показали на иностранный анклав. Комиссар оглянулся, и вот тогда каждому на веранде показалось, что он смотрит именно на него.
Взгляд этот смутил членов Совета, и все они согласились с Дентом, сказавшим:
— Не будем заблуждаться, господа, намерения сего человека отнюдь не мирные.
Вместе со всеми Бахрам отправился на завтрак, с учетом жаркой погоды накрытый на тенистой веранде Палаты. Море эля и отменные блюда не придали веселья трапезе, вскоре принявшей характер военного совета. Условились встречаться регулярно и обсуждать добытые сведения; новому председателю мистеру Уэтмору было поручено создать службу нарочных, дабы Совет мог собраться в любое время дня и ночи. Решили, что в случае кризиса церковный колокол британской фактории послужит набатом, возвещающим общую тревогу.
После этих довольно зловещих приготовлений наступило некоторое затишье, не требовавшее нарочных и набатного перезвона. Скупые новости не давали повода для беспокойства: новый глава проводит собрания и занят обустройством своего жилища. Озадачило только известие, добытое Фироном: комиссар не захотел обосноваться в той части города, где обитали военачальники и крупные чиновники, но местом своей резиденции выбрал старейшее образовательное учреждение Кантона — академию Юэ Линь.
В Совете никто не слышал об этом заведении, и даже Фирон не знал, где оно расположено: чужеземцам было нелегко заполучить план города, и посему география цитадели для них представляла определенную загадку. Самая подробная из тех немногих карт, что все же имелись, была у председателя Торговой палаты: основой для нее послужил двухсотлетней давности план, начертанный голландцами, в который теперь вносили новшества, какие удавалось раздобыть. В целях безопасности карта хранилась в запертом шкафу в кабинете председателя, куда, по приглашению мистера Уэтмора, и направились члены Совета.
На расстеленной карте Кантон предстал в виде колокола или купола: вершину холма на севере помечала башня Умиротворение моря, относительно ровная линия внизу листа означала реку, шестнадцать проемов в стенах цитадели подразумевали входные ворота. Сам город был представлен в виде сетки разномастных улиц и проспектов, пересекавшихся под прямыми углами.
Карта показала, что иностранный анклав и район административных зданий разделены не только городскими стенами, но и густо населенными жилыми кварталами: Город чужаков выглядел крохотным придатком в юго-западной оконечности цитадели. Район, где обитали мандарины и маньчжурские военачальники, был в северном секторе города, и чужеземцы считали большой удачей свою удаленность от местных властей — вот почему было важно знать местоположение резиденции Верховного комиссара. Она оказалась в неуютной близости к иностранным факториям.
— Все ясно, — сказал Дент. — Он направляет свой корабль нам наперерез. Готовит залп из бортовых орудий.
В ответ Слейд выпятил грудь и вдохновенно произнес:
— Что ж, сэр, вот и определилась линия нашего поведения. Зарубежной общине надлежит оставаться абсолютно спокойной и бездеятельной. Пусть китайские власти сделают первый ход, к чему они всегда понуждают своих оппонентов, зная, что тем самым получат преимущество. Но в кои-то веки этим воспользуемся мы. — Громовержец многозначительно помолчал и закончил: — В надвигающейся буре нам следует быть не дубом, но ивой.
Выступление его немедленно получило единодушную поддержку:
— Правильно!
— Отлично сказано, Джон!
Бахрам радостно присоединился к хору голосов. Он опасался, что британские горячие головы займут чрезмерно воинственную позицию, и теперь облегченно выдохнул, когда самая буйная из них призвала к сдержанности.
— Прямо в яблочко, Джон! Сейчас лучше быть ивой, нежели дубом. Сперва дождемся бури.
Однако предсказанный разгул ненастья замешкался: в последующие дни ощущались только бесцельные порывы встречного ветра. Тревога, вспыхнувшая от известия о приказе комиссара доставить к нему осужденных поставщиков опия, угасла после сообщения, что он смягчил им наказание. Пошли разговоры о том, что суровость наместника, возможно, преувеличена, но их опровергла следующая новость: юм-чаэ покинул Кантон, отправившись инспектировать фортификации на Жемчужной реке.
Члены Совета дружно испустили вздох облегчения, радуясь предстоящим спокойным дням, жизнь анклава стала входить в привычное русло, но вот комиссар вернулся и сделал первый ход.
Бахрам завтракал, когда на пороге дома № 1 фактории Фантай-Хон появился нарочный. Его встретил Вико, который, выслушав сообщение, бегом кинулся наверх и без стука вошел в контору.
Бахрам снимал пробу с пакоры из первых весенних овощей. Секретарь вслух читал последний номер «Дневника», но смолк, увидев Вико.
— Патрон, только что прибыл нарочный с известием об экстренном собрании.
— Заседание Совета?
— Нет, патрон, общее собрание Палаты, но членам Совета прибыть срочно.
— Не знаешь, в чем там дело?
— Собрание созвано по просьбе купцов гильдии Ко-Хон. Они уже там, вам надо поторопиться.
Бахрам допил чай и встал из-за стола.
— Приготовь мне чогу — хлопчатую, но не слишком тонкую.
В последние дни жара спала, по майдану гулял неожиданно свежий ветерок. Бахрам плотнее запахнул чогу. Тут его окликнули Дент, Слейд и Бернэм, направлявшиеся к Палате. Прибавив шагу, Бахрам их догнал.
Общие собрания обычно проходили в Большом зале, где уже были расставлены стулья, обращенные к высившейся трибуне. В первом ряду сидели, глядя прямо перед собой, китайские купцы в официальных одеждах и шапках с шариками, означавшими их ранги; вдоль стены выстроились их переводчики и слуги.
Места рядом с китайской делегацией пустовали — первые два ряда отводились для членов Совета. Усевшись, Бахрам и его коллеги обратили внимание на председателя Уэтмора, о чем-то возбужденно говорившего с переводчиком Фироном. Оба выглядели усталыми и расстроенными, особенно Уэтмор — небритый, всклокоченный, он напрочь утратил свой всегдашний лоск.
— Боже мой, у них такой вид, будто всю ночь не спали, — сказал Дент.
Слейд скривил губы в сардонической усмешке:
— Возможно, Уэтмор стал давать уроки турецких услад.
Но тут объект его шпилек взошел на трибуну и взял в руку молоток, с первым ударом
