Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

Барок опустился рядом с убитым животным. Раздвинув густой мех на голове, он ясно увидел клеймо.

— Это один из боевых псов Зара Слааета. Значит, он близко.

— Хорошо, — отозвался Хрот. — Туда.

Он указал направление рукой и помчался по темному переулку. На пути попался разодранный труп с вывалившимися кишками. Добыча боевого пса.

Хрот ухмыльнулся при мысли о Заре Слааете. Долго же пришлось дожидаться возможности отрубить ему голову.

Глава 5

Стефан мгновенно проснулся и приставил клинок к горлу человека, склонившегося над ним. Он узнал его и со вздохом облегчения отпустил.

— Спасибо, — сказал сержант. — А то я чуть не обделался.

— Что случилось? — спросил Стефан, вставая с походной койки и убирая кинжал в ножны.

— Прости, что разбудил, капитан. Тебя вызывают в шатер Грубера.

— Что? При дворе неприятности?

— Нет, ты им просто срочно нужен. Кажется, прибыл какой-то генерал.

— Генерал?

— Ага. Понятия не имею, кто такой, но рыцарей с собой привел целую пропасть. Важный человек, наверно. Приехал из Нулна, сразу направился к шатру графа и потребовал созвать военный совет.

Стефан нахмурился:

— Потребовал? Не многие могут требовать созвать военный совет среди ночи при участии графа-выборщика. Кстати, который час?

— Скоро рассветет.

Стефан потер лицо, сбрасывая последние остатки сна. От него пахло перегаром. Альбрехт заметил рядом с постелью капитана пустую бутылку.

— Я подожду тебя снаружи.

Капитан вышел через несколько минут в помятой кирасе, наголенниках и латных рукавицах, в лилово-желтой безрукавке с разрезами. Под мышкой у него был шлем с забралом, на боку — пара пистолетов и меч. Как всегда, шею капитана украшал медальон в форме двухвостой кометы — символа бога войны Зигмара.

— Пошли.

Мужчины молча зашагали через лагерь и поднялись на холм к шатру Грубера. Вокруг горели факелы, рядом с шатром стояли два боевых коня в полном снаряжении. На одном сидел рыцарь, высоко подняв знамя, другого держали двое мальчиков-конюших. Лошади были огромны, ладоней по восемнадцать в холке. Стефан не разглядел изображения на поникшем без ветра знамени и не смог понять, чьими гербовыми знаками украшена упряжь коней, но если они были и правда из Нулна — резиденции императора Магнуса, — то, кажется, ясно, кто это приехал. Стефан преисполнился почтения.

Они и Альбрехтом подошли ближе, и штандарт затрепетал от легкого ветерка. Стало видно, что на нем изображен череп с венком, окруженный лентой свитка с красивыми золотыми буквами. Стяг Рейкландгарда[21], частей, недавно основанных, но уже снискавших славу. Они бились бок о бок с Императором Магнусом в Великой Войне. Эти рыцари выиграли битву при Кислеве и обратили силы Хаоса в бегство. Мужчины переглянулись. Стефан вошел в шатер, Альбрехт остался ждать, переминаясь с ноги на ногу от холода и с опаской поглядывая на могучих коней Рейкландгарда.

Шатер освещали фонари и оплывшие свечи. Здесь находились Грубер и несколько его придворных. Было заметно, что граф оделся в спешке: расстегнутый ворот рубахи открывал дряблую белую кожу, парика не было, редкие седые волосы торчали клочками. Глаза отекли и покраснели, брови были насуплены. Графу явно не понравилось, что его разбудили в такой час.

Крупный мужчина в полном пластинчатом доспехе занимал в шатре главенствующее положение. При появлении Стефана он обернулся, и капитан увидел, что это рыцарь средних лет, с проседью в длинных черных, собранных в хвост волосах и впечатляющих усах, с суровым худым лицом и властным, грозным взглядом.

— Это он?

Голос рыцаря не был громок, но в нем чувствовалась абсолютная уверенность в собственной значимости и привычка повелевать.

— Да. Рейксмаршал Вольфганге Тренкенхофф, позвольте представить вам капитана Стефана фон Кесселя, — сказал Грубер.

Стефан выдал свое изумление лишь тем, что чуть заметно приподнял брови. Перед ним стоял герой Империи, близкий друг и союзник самого Императора. Он лично сформировал части Рейкландгарда и командовал армией, год назад нанесшей поражение силам Хаоса. В вопросах войны больше его собственного значило лишь слово самого Императора. Стефан мгновение пристально смотрел на него, затем почтительно склонил голову.

— Для меня это большая честь, — искренне сказал он.

— Граф-выборщик Остермарка говорит мне, что вы вопреки приказу не удержали позиции, — мрачно сказал рыцарь.

Стефан почувствовал, будто его крепко ударили в живот. Он ощутил прилив гнева, но не позволил эмоциям отразиться на лице. Даже не глядя на Иоганна, он чувствовал радость внучатого племянника графа.

— Это правда? — сурово спросил рыцарь.

Стефан облизнул губы и ответил, тщательно подбирая слова:

— Я бы не посмел ослушаться своего графа, господин. Я верный солдат Остермарка и Империи.

— Капитан фон Кессель и полк, находящийся под его командованием, были направлены к Глубокому перевалу, разве не так?

— Совершенно верно, лорд Рейксмаршал, — донесся вкрадчивый голос смуглого советника-тилейца. — Капитана послали остановить силы Хаоса, которые предприняли обходной маневр из-за гор.

— Сколько солдат находится у него в подчинении?

Советник обернулся к графу, и тот нетерпеливым жестом велел ему продолжать.

— Под командованием капитана фон Кесселя находится примерно… две с половиной тысячи пехотинцев с алебардами.

— После вчерашнего осталось две тысячи тридцать семь, и еще тридцать четыре могут умереть сегодня ночью от ран, — перебил Стефан.

— И еще около тысячи аркебузиров, восемьсот арбалетчиков и восемь пушек из Нулна, — продолжил Андрос. — Кроме того, имеется ряд нерегулярных подразделений, включая разведчиков, верховое сопровождение и ополченцев. Как правило, эти отбросы ни на что не годятся.

Стефана задело последнее замечание, но он не подал виду.

— Прекрасно, а почему приказ был отдан именно фон Кесселю?

— Потому что он оказался на месте, а поручение — ответственное. Капитан фон Кессель — один из лучших офицеров во всей армии Остермарка, — холодно ответил советник.

— Значит, он — один из наиболее компетентных боевых командиров, верно?

— Да, в числе прочего. — Грубера уже явно начал утомлять этот разговор.

— И он ослушался приказа, который мог погубить его полки, и все же вернулся с победой.

Глаза Грубера изумленно расширились. Он закашлялся, брызгая слюной, язвы на шее жутковато покраснели. Когда приступ прошел, он проворчал: