Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева - Валерий Болдин

И если вопросы безопасности были несомненно важны, то не менее серьезной являлась и проблема перестройки уникального Кремлевского здания, представляющего собой памятник архитектуры. Тут от столкновения с Обществом по охране памятников и широкой общественностью было не уйти.

Мы с Николаем Ефимовичем обсуждали эти вопросы, полагая, что остановить проект нам не удастся. Единственное, на что можно было рассчитывать, это на затягивание сроков начала переоборудования этажа под самыми благовидными предлогами. Основания для этого были серьезны. Здание старое, многое в нем держалось, как говорится, на честном слове.

Тем не менее Михаил Сергеевич подгонял с представлением ему проекта новых апартаментов. Готовила его служба безопасности и ее специалисты. Месяца через полтора вариант проекта был передан Горбачеву, и, несмотря на то что всегда было трудно понять, доволен ли он, дает «добро» или колеблется, тем не менее в целом он одобрил проект, поскольку высказал ряд замечаний к нему. Второй вариант был принят без каких-либо серьезных поправок, и служба безопасности и Управление делами начали подготовку к практической реализации проекта. Августовские события, видимо, изменили или поколебали горбачевские планы. Насколько я знаю, были остановлены и проекты переоборудования кабинета генсека в здании ЦК КПСС на Старой площади. Тогда имелось в виду, как уже отмечалось, весь пятый этаж отвести под резиденцию генсека, выселив всех с этажа и оборудовав там зал для приема иностранных гостей и телестудию.

Подобного рода реконструкции и пертурбации были наиболее плодотворной стороной деятельности генсека-президента, и, если бы не столь печально сложившиеся обстоятельства, можно было бы видеть и много других его новаций на строительной стезе.

Борьба с излишествами

Привилегии, конечно же, не ограничивались сказанным. Руководители государства и партии имели выездные машины, как правило, мощные «ЗИЛы». Домашних в то время возили «Волги», которые закреплялись за семьей. Р. М. Горбачеву обслуживала специальная машина с космической связью и охраной, следовавшей в специальном автомобиле. Под неусыпным взором охраны были и чада президента.

Большое внимание уделялось медицинскому обслуживанию. Руководство и домочадцы пользовались бесплатными лекарствами. Генсек мог бесплатно укреплять зубы золотыми коронками, мостами, протезами.

Существовали и привилегии в транспорте для дальних поездок. Членам Политбюро бесплатно предоставлялись специальные самолеты с салонами не только для деловых поездок, но и на отдых. А. А. Громыко любил ездить к морю в специальном вагоне, который прицеплялся к скорому поезду, и взирать из вагонного окна экспресса на жизнь нашей страны. При командировках за рубеж руководству выдавались немалые суммы на представительские цели. Михаил Сергеевич добился того, что[командировочные стали выплачивать и его супруге, хотя проживание генсека-президента за рубежом обеспечивалось всем необходимым службой охраны, да и принимающей стороной тоже. И этот факт свидетельствовал не столько о скаредности, сколько о постепенном привыкании к рыночным отношениям. На эти лихие деньги Раиса Максимовна обычно приобретала драгоценности.

Разумеется, очень трудно перечислить обширный перечень тех услуг, которые оказывались руководству. Например, существовали специальные магазины, закрытые мастерские, распределители, где члены Политбюро и их семьи могли приобрести все импортное, и практически в неограниченном количестве. Руководители службы охраны часто жаловались, что импортные вещи скупаются в один миг, пополнять «ларек» становится все труднее, так как размеры валютных средств ограничены. Разумеется, среди членов Политбюро и некоторых других руководителей страны были разные люди, и скромность многих из них заслуживала всяческого уважения.

С 1988 года усиливается критика привилегий номенклатуры. Горбачев долго сопротивлялся и колебался, не решаясь покуситься на привилегии мелких чиновников, но в конце концов должен был закрыть столовую на улице Грановского. Буквально в одночасье был решен вопрос и об использовании дач девятого управления КГБ. Членам Политбюро было предложено переехать в ведомственные дачи, Секретарям ЦК — в цековские дачные поселки, работники Совмина поехали в свои дачи, а Шеварднадзе перебрался на мидовскую дачу, которая, как говорили, не ремонтировалась с довоенных лет. Освободившиеся государственные виллы раздавались кому попало. Их передавали бывшему Четвертому главному управлению при Минздраве СССР, Верховному Совету СССР, каким-то трудовым коллективам. Когда спустя полгода Ю. С. Плеханов поехал посмотреть на дачи, перешедшие в другие руки, то был поражен увиденным — «выдернутая с корнем» импортная сантехника, содранные обои, снятый паркет и т.  п.

Из бюджета ЦК КПСС перестали выделяться средства для питания членов Политбюро и секретарей ЦК. Из службы охраны были переданы различным ведомствам и большинство южных резиденций. Те же изменения коснулись «семейных машин», охраны, распределения импортных товаров. В последнем случае под видом наведения порядка Михаил Сергеевич сначала ограничил покупки своих соратников определенной суммой, а затем и вовсе лишил их такой возможности. Пользоваться этим правом стал он один, разумеется, с домочадцами, позже закупка необходимых вещей осуществлялась главным образом по каталогам, что было для семьи Горбачевых гораздо удобнее.

В печати ходило немало слухов по поводу того, что костюмы Горбачева творились в домах моделей прославленными модельерами. Не знаю всего, но те костюмы, что были на нем, шили два веселых парня из мастерской на Кутузовском проспекте, которые ловко, с душой и большим вкусом, быстро и качественно «обклеивали» президента импортной тканью или закупленным за рубежом кроем, после чего он мог смотреться на мировом уровне. Я как-то сравнил костюмы Рейгана, а позже Буша с горбачевскими нарядами и понял, что в США таких искусников-портных нет, либо стоят они слишком дорого. Что касается нарядов Р. М. Горбачевой, то они в основном «приплывали» к нам из чужих стран.

Повторяю, я был и остаюсь приверженцем достойного образа жизни президента и высшего состава руководства страны. И платить им надо достойно. Оплату и различные привилегии им обязан устанавливать парламент. И делать это следовало бы на основании законов, гласно, а не тайком от народа, как это было в прошлом.

В конце 1990 года передача вилл, особняков, государственных санаториев и домов отдыха пошла на убыль. И произошло это в момент, когда Михаил Сергеевич решил презентовать дачу в Пицунде Четвертому главному управлению Минздрава СССР. Шеварднадзе, удивленный и обиженный тогда тем, что Политбюро не участвовало в решении вопроса о дачах, сказал, что не следует распоряжаться собственностью, принадлежащей другой республике, тем более в реликтовом сосновом лесу. Еще когда дачу начал строить Хрущев, было уже много кривотолков. Зачем сейчас поднимать новую «волну» мути? (Конечно, сохранить дачу за Грузией куда важней, чем «подарить» США тысячи квадратных километров российского шельфа в районе Камчатки. Свое всегда дороже. ) Возражения Шеварднадзе остановили Горбачева. Он понял, что не должен единолично распоряжаться государственным имуществом и с него за это могут спросить. Однако зуд стриптиза еще сохранялся, и Михаил Сергеевич иногда говорил Плеханову: передайте такой-то особняк МИДу. Но те дачи, что ему нравились, он оставлял за собой. Так, осталось в прежнем ведении Завидово, хотя оно крайне дорого обходилось государству.