КНИГА ОЛЕХНОВИЧ - Олехнович Борисовна

экземплярах, я дарила вьетнамским студентам, стимулируя их собирать научную библиотеку.

Когда же я увидела, что мои лекции кто-то из студентов перевёл на вьетнамский язык, а также

написанный ими подстрочник на вьетнамском языке к «Пособию по химии» А.С. Егорова, по

которому традиционно занимались иностранные студенты, я поняла, что пришло и моё время

изучать вьетнамский язык. Я стала готовить с вьетнамскими студентами-старшекурсниками

научную терминологию на вьетнамском языке и предварять ею занятия. Одной из первых

фраз, сказанных мною по-вьетнамски, была « Только химия наука, только химик-человек»,

которая стала потом у ребят щутливым девизом к их деятельности в будущей специальности.

Забегая вперёд, скажу, что многие вьетнамские студенты из этой группы заняли при-

зовые места на олипмпиаде по химии, проводимой на химфаке в Ростовском госуниверситете,

успешно окончили его и защитили кандидатские диссертации. Меня удивляла и восхищала

не только трудоспособность вьетнамских студентов, но их неиссякаемая любознательность

и фундаментальная образованность. Так, например, когда я начала рассказ о Луи Пастере,

о том, как он с помощью микроорганизмов открыл ранее неизвестную левовращающую

виннокаменную кислоту (единственный случай открытия в химии с помощью живых

организмов), то выяснилось, что Пастера они знают и что в Ханое есть институт и улица имени

Пастера. Но они не знали, что наш опально знаменитый гениальный поэт Осип Мандельштам,

выполняя репортёрскую работу, ещё в начале ХХ века взял интервью у приехавшего в СССР

вьетнамского революционера Нюен-Ай-Кака. Очерк О. Мандельштама вместе с портретом

интервьюируемого, а это был не кто иной, как будущий первый президент Северного Вьетнама

(1946-1969) Хо Ши Мин, был напечатан в популярнейшем советском журнале «Огонёк».

Самым же любознательным в группе вьетнамских студентов был Ле Туан Ань. Я не успевала

261

закончить тему, как Ань уже задавал какой-нибудь нестандартный вопрос, показывающий

его глубокие знания и неукротимый интерес к химии. Помню, когда я читала лекцию по теме

«Электролиз» и уже дописывала на доске все возможные типы электролиза, то за моей спиной

раздался чуть басовитый, размеренный, от старания немного роботизированный голос Аня:

« А что будет, если вот ещё такая температура и вот ещё такой электрод? » Я сначала

похолодела, но потом вспомнила, что накануне дома проработала и этот вариант, и была

счастлива, что могла ответить. Совершенно неожиданные химические вопросы преследовали

меня всё время в этой группе, особенно от Аня. И несмотря на то что я не поднимала головы

при подготовке к занятиям, согласитесь, что в наше время это счастье для преподавателя

иметь таких студентов. И если официального куратора группы преподавателя физики Н.Е.

Драпкину, уделявшую вьетнамским студентам много внимания, они называли «мама», то я

как-то пошутила: «А я ваша тётя». С тех пор все поколения вьетнамских студентов стали

называть меня «тётя». Если «старые» студенты – студенты-выпускники нашего подфака

предыдущих лет – приходили в гости на факультет и не заставали меня, то обязательно

передавали через кого-нибудь привет «тёте». Так же называет меня Ле Туан Ань, который

уехал продолжать учёбу в Москву, в РУДН. Перед отъездом он спросил меня, какую из

отраслей химии, общую, неорганическую, органическую и т.д., ему выбрать для будущей

специальности. Я ответила: « Ань, попробуйте позаниматься научной работой на разных

кафедрах, пока учитесь. Куда больше потянет, туда и пойдёте». Ань уехал. И завязалась

переписка, которая продолжилась на десятилетия. Как я обрадовалась, что он избрал своей

специальностью органическую химию – доктором, профессором которой был мой отец

Борис Иванович. Ардашев У нас появилось ещё больше тем для общения: я послала Аню

оттиски работ своего отца и его автореферат на соискание доктора химических наук, которые

вызвали интерес у Аня и руководителя его научной работы. В первую очередь он писал

Н.Е. Драпкиной – «маме», а потом уже мне и своему преподавателю русского языка В.Б.

Строеву. Пока он учился в РУДН (в аспирантуре тоже), стены нашей кафедры и наших домов

украшали вьетнамские календари, выполненные на шёлке. Его письма и информация от него

были такими содержательными и интересными, отражали почти десятилетие его жизни в

России, что некоторые из писем заслуживают того, чтобы быть приведёнными в этой книге.

Письма Ле Туан Аня (стилистика оригиналов писем сохранена):

« Здравствуйте! Дорогие Мама и Тётя!

Сначала я очень хочу поблагодарить вас за всё, что вы делаете для нас, вьетнамских

студентов. Извините меня, если я уже сделал что-нибудь, что мешало вам.

Учиться здесь, в России, это для меня в первый раз. Я сам делаю всё без помощи мамы и

папы, для меня всё это новое, всё трудное: языка я не знал, с климатом я не был знаком…Но

всё было очень хорошим. И через год я стал лучшим, потому что у меня есть ваша помощь.

От меня и моей семьи большое спасибо вам за всё. Вы как мои родные. Я знаю, что вы

со вниманием относитесь к тому как я живу в Москве, как у меня учёба… Вам не надо

беспокоиться обо мне так, потому что под действием вашего преподавания я уже знаю,

что и как надо делать. И у меня всё нормально. Я уже получил свой паспорт и могу ходить

свободно. Я уже ходил на Красную площадь и посетил ГУМ и ЦУМ. Они очень красивые.

Раньше я этого никогда не видел. Москва - это очень большая, красивая столица и дорогая

(дороже, чем Ростов, примерно в 3 раза). Я уже был на метро. Это первый раз. Я уже

ездил на метро и знаю «что такое метро». Оно очень быстрое, в моих ушах звенит. Скоро

я буду учиться на химфаке, от общежития 15 остановок троллейбуса, но общежитие

очень близко к главному зданию РУДН. И там много иностранных студентов. Со мной

живут два студента: один приехал из Эквадора и один – русский. И тут, кроме меня, много

262

вьетнамских студентов. Скоро у меня будет очень большая удача: мой отец приезжает

в Россию с вьетнамским правительством в конце августа. Он очень хотел встретиться

с вами и поблагодарить вас за меня. Вот это мои начальные дни в Москве. Я думаю,

что всё в порядке, и всё будет хорошо. А у вас? Как жизнь? Как у вас дела? Я слышал,

что у вас очень жарко, и погода нехорошая, всё хуже и хуже. Как ваше здоровье? И

как здоровье моих дедушки и бабушки (родители Натальи Ефимовны. – Л.О. )? Всё в

порядке? Да? Будьте здоровы! Всего самого хорошего! Пусть всё самое лучшее будет

вам – моим любимым. Я люблю вас, моя мама и моя тётя! До свиданья! Ваш Ань. Мама

по-вьетнамски: «Ме», тётя- «Ди»(зи) И я – это ваш сын (соп-«кон»).Извините меня,

если я неправильно писал по-русски и по грамматике! И передайте мои приветы моим

бабушке и дедушке и моему преподавателю Владимиру Борисовичу. Большое спасибо! »

(Москва.14.08.98 – год окончания Ле Туан Анем подфака ДГТУ. – Л.О.).

« Уважаемая мама, тётя, Строев В.Б., бабушка и дедушка!

Cегодня к нам приехал Ши (одногруппник Аня на подфаке, ныне - кандидат химических наук,

учившийся в РГУ – Л.О. ). Мы очень рады! Мы долго разговаривали. И теперь я Вам пишу

письмо. Извините меня, если в письме есть ошибки по русскому языку! И через два дня нам

вручают дипломы – это особенный день для нас. Я сейчас бакалавр, мы вступаем теперь в

новый этап нашей жизни – мы(я) – химик! «Только химик – человек, только химия – наука».

Время быстро летит – уже пять лет я в России. Но я всегда помнил наш подфак, наш

Международный факультет, наших преподавателей. Вы всегда добрые, любимые, сердечные,

как наши родители. Я хочу искренне поблагодарить всех Вас, всех преподавателей, у которых

я обучался и которые помогали нам получать не только знания, но и великолепные уроки