Самый неправдоподобный роман. Книга вторая - Юлия Коротина

— Почему? — Не выдержал Дэн. — Да что случилось?

— Жаклин умирает, — с трудом выговорил Боб.

…Все, что происходило потом, Дэн плохо помнил, но события неслись едва ли не с космической скоростью. Шок, непонимание, торопливые сборы, заказ билетов до Лос-Анджелеса, нетерпеливое, нервное ожидание ночного рейса. Все было похоже на сон или бред. Бессвязные мысли и ядовитое, неистребимое чувство вины, которое не давало пролиться слезам. Хорошо, что все это время рядом с ним была Джессика. Именно она занималась отъездом домой, одновременно успевая делать тысячу дел. А потом, в самолете, она все время держала его за руку.

— Я не понимаю, — глухо проговорил Дэн. — Что случилось с Жаклин? Почему она умирает? Она всегда была здоровой! Она всегда хотела жить.

— Роберт тебе ничего не сказал? Что именно случилось? — Спросила Джессика.

— Нет, ничего. "Жаклин умирает" — это были все его слова, — Дэн зарылся руками в волосы. — Господи, я ничего не понимаю!

— Скоро мы все узнаем, — ободряюще сказала Джессика.

Прямо из аэропорта водитель Дэна повез их в клинику. Была половина шестого утра, но Дэн знал, что Роберт будет их ждать и встретит у входа. На дорогу у них ушел целый час; повсюду в городе были пробки. Дэн с ума сходил от волнения и непонимания. До часа пик было вроде бы далеко. Тогда почему же на дорогах полно машин, и все стоят в оцепенении? Они словно все сговорились куда-то ехать, когда ему надо к Жаклин. Мир сошел с ума; мир сговорился против него. Именно сейчас, когда ему жизненно необходимо все могущество семьи Уайтхорн, Дэн был беспомощен, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. В бессильной ярости он тихо сходил с ума в салоне своего "Крайслера" и проклинал всех водителей Лос-Анджелеса, разом решивших куда-то ехать. Рядом с ним сидела Джессика, неестественно прямая, с напряженно застывшим бледным лицом. Она знала, что сейчас лучше его не трогать, но он всем сердцем чувствовал ее поддержку. Ему это было, ох, как нужно.

Встретив их в клинике, Роберт молча пожал Дэну руку и повел в кабинет доктора Ланкастера. Дэн изумился тому, как Боб изменился со времени их последней встречи на его свадьбе. Он похудел, глаза ввалились и стали совсем темными от темных кругов, залегших под ними. Густые темно-каштановые волосы поседели, лицо покрылось трехдневной щетиной. Дэн понял, что Роберт вот уже несколько дней не покидал стен этой клиники. Монтгомери представил Дэна доктору Ланкастеру и, оставив их наедине, отправился к Джессике. Она ждала в коридоре, сидя на одном из стульев. Боб тоже тяжело опустился рядом.

— Как такое могло случиться? — Спросила Джес у Роберта. — Почему Дэн последним узнал о болезни Жаклин?

— Она не хотела, чтобы кто-либо знал, тем более Дэн, — глухо ответил Боб.

— А Чарльз Роберт? Он знает?

— Да, я позвонил ему сразу после того, как разговаривал с Дэном. Я не хотел никому звонить, но доктор Ланкастер настоял. Он сказал, что в этот раз… — Голос его дрогнул, но он подавил рыдание, помня о том, что все его силы нужны сейчас Жаклин, — что в этот раз Жаклин не выкарабкается.

— Получается, что никто ничего не знал?

— Никто. Даже мне она ничего не сказала.

Через сорок минут из кабинета доктора вышел смертельно бледный Дэн, так что испуганная Джессика даже схватилась за сумочку, в которой у нее всегда лежали лекарства для Дэна. Уайтхорн подошел к своему другу и спросил:

— Ты знал, что Жаклин смертельно больна?

— Нет. И не узнал бы никогда, если бы не этот ее приступ, с которым она просто не смогла справиться самостоятельно.

Дэн тоже сел рядом с Джессикой, потом, ни на кого не глядя, произнес:

— Надо позвонить Чарльзу, чтобы он приезжал домой. Доктор сказал, что это ее последний приступ… А у меня уже что-то больше нет сил.

— Чарли уже в дороге. К вечеру он будет здесь, — отозвался Монтгомери.

Время тянулось неимоверно медленно. Дэн ждал, что ему разрешат увидеться с Жаклин, хотя не был уверен в том, что она захочет видеть его. Он хотел с ней о многом поговорить, но в то же время до дрожи в коленях боялся этого разговора. Что он мог сказать ей? Что она могла сказать ему? Что вообще можно сказать умирающему человеку? Да и стоит ли говорить что-либо? Дэн испытывал такое острое чувство вины, от которого ему хотелось провалиться сквозь землю. Только теперь он понял, что очень часто был слишком не справедлив к ней, а иногда даже жесток. Дэн сидел, опустив руки на колени и подперев голову, чувствуя, как воспоминания окружили его со всех сторон, точно хищные птицы. Он вспомнил все. День их знакомства, когда он в полубессознательном состоянии пришел в себя в домике в Кинг-Риверз. Как Жаклин выхаживала его, когда он болел душевно и физически после приговора врачей в Солт-Лейк-Сити. Ее боль от предательства любимого человека и его предложение руки и сердца. Рождение Чарльза Роберта, которое Дэн не забудет до конца жизни. И самое главное — ведь это Жаклин вернула его к жизни во всех смыслах этого слова. Он обязан ей своим счастьем. Она единственная вовремя поняла, что в Кинг-Риверз он полноценно жить не сможет. Да и двадцать два года совместной семейной жизни все-таки кое-что значат. Возможно, Дэн по-своему любил ее, хотя, конечно, не так, как любил Джессику.

Дэн вдруг задумался о том, почему у него и Жаклин никогда не было общих детей. Эта мысль пришла так неожиданно, что у него даже мурашки побежали по коже. Господи, почему они никогда не разговаривали об этом? Жаклин наверняка хотела от него ребенка. Она же любила его. Как может женщина, любя мужчину так, как любила его Жаклин, не желать от него ребенка?.. А он? Он был всегда слишком занят собой, своими проблемами, своим бизнесом, своей невоплощенной любовью, своими родственниками, но не Жаклин. Единственный раз ей удалось обратить на себя его внимание, когда после приема в честь его шумного возвращения домой, они в первый раз в жизни они поругались. Горько, конечно, было это сознавать, но Жаклин всегда была для него кем-то средним между личным секретарем и организатором семейных торжеств. Когда они были женаты, быт их был настолько отлажен, что ему часто казалось, все как-то само собой делается. Он привык к этому и считал само собой разумеющимся. Для него само собой разумеющимся было превращение тихой деревенской девушки, на которой он женился из жалости и из чувства благодарности, в изысканную, утонченную, с великолепным вкусом женщину, которая будто всю жизнь была членом богатейшей семьи Штатов и вела себя соответственно. Дэн ничего этого не замечал. Он видел перед собой только Джессику и, зная, что им обстоятельства не дают быть счастливыми вместе, слепо шел к своей цели, сметая все на своем пути. А Жаклин так же слепо любила его и была рядом.