Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

Проверив все монеты и еще раз все их пересчитав, Миша довольный сложил их в мешочек и вышел на улицу. Был легкий мороз, светило яркое солнце, до гостиницы было недалеко и он решил прогуляться. Верный Никита шел рядом и сбоку, а Минька – чуть сзади. Но вот он что-то заметил и подойдя к Никите, шепнул тому что-то на ухо. Никита приблизился и тихо произнес:

– Тут малец заметил, что от лавки ювелирной за нами два каких-то бугая идут, вон, потихоньку посмотрите, они у витрины стоят. Видно, ювелиру своих денег жалко стало, отобрать приказал!

Ага, и правда, стоят два из ларца, одинаковых с лица, женские шляпки рассматривают – уж больно они им любопытны показались. Миша демонстративно подошел поближе и специально громко взвел курок своего револьвера, чуть показав его из-под полы одежды, а Никита вытащил из-за пазухи кастет, отобранный у грабителей и стал его рассматривать да на пальцы прилаживать. Несостоявшиеся грабители молча переглянулись и также молча пошли мимо – все-таки своя жизнь дороже, а хозяйский гнев и пережить можно. Но до гостиницы Миша с Никитой дошли быстрее ветра, Минька аж запыхался, догоняя их.

За свою наблюдательность и сообразительность он был еще раз накормлен и уложен спать вместе с Никитой. Завтра Миша хотел распродать остатки товаров, посмотреть Смоленск и его достопримечательности, и в путь обратный надо собираться. С этими мыслями Миша и заснул, а во сне ему снилось Васино и все его обитатели, и он счастливо улыбался – соскучился он уже по всем, а по Полине – Полетт в особенности.

Глава 54. Продолжение Мишиных приключений в Смоленске

Как ни устал Миша вчера после всех приключений, но на утро встал рано – как и все тут, часов в пять-шесть.

А распорядок дня был в это время довольно строгий – рабочее время строго чередовалось с отдыхом. Рабочее время назывался уповод. Первый уповод длился с восхода солнца (после завтрака) до 10–12 часов, т. е. до обеда. Да-да, обед у русских крестьян был именно в это время. Далее шёл дневной отдых – часа два, обязательный для всех! Иностранцы, посещавшие Россию в те века, писали, что после обеда все лавки закрывались на несколько часов на послеобеденный отдых и никто и ничто не могло поднять русских, чтобы продолжить дело. И Лжедмитрий прокололся на этом, ему не простили несоблюдение этой русской традиции – он после обеда работал.

Второй уповод начинался в 12–14 часов и длился до 16–17 часов, когда устраивали паужень и сумеречение – вечерний отдых. Третий уповод длился до захода солнца (в марте это приблизительно до 19 часов). Такое расписание соблюдал и Миша, вполне к нему привыкший.

Миша сразу вспомнил о других моих просьбах – заказать кому-нибудь сланец для изготовления ихтиоловой мази, да отправить письма в Петербург. Поэтому он поскорее собрался, поторопив и Никиту, и они поехали на постоялый двор в надежде застать там Никифора Михайловича. Миша теперь ни на шаг не отпускал своего верного охранника, а Миньку оставил отсыпаться после всех переживаний.

На удачу Михаила Никифор еще не уехал, а разговаривал с каким-то мужчиной – таким же богатырем-бородачом. Он с удивление оглянулся на запыхавшегося молодого человека:

– Ты чего, Михаил, беда случилась какая?

– Да ничего не случилось, просто я забыл еще об одной просьбе нашего лекаря. Говорил он, что на Севере есть какой-то особый камень, горючим сланцем называется, лекарство из него тоже уж больно хорошее получается – сланцевая мазь, которая всякую болезнь (он чуть не сказал – "инфекцию", но вовремя спохватился – об этом еще не знали) из раны вытягивает, так что они быстрее заживают. А раз вы на Север едете, то, может, и про этот сланец можете узнать, а есть он в Этляндской губернии. Пусть поспрашивают, а потом сообщат, где да как можно купить его. А уж благодарен я буду от всей души! Лекарь у нас толковый, да и просьбы его выполнить выгодно – и в деньгах не обидит, и связи у него хорошие! – Тут Миша имел в виду Цекерта, а отнюдь не Карла Карловича, но уточнять о том не стал.

– Ишь ты, молодец какой, что слово держишь! Так и надо, слово купеческое твердым должно быть, а то кто ему поверит! Поспрашиваю я про твой сланец, уж люди там поди знают, что за чудо такое.

– Но и ты мою просьбу выполни! – продолжил он тише, подойдя к Мише совсем близко. – Продай моему другу иголок, уж сколько есть, уж больно они ему понравились! Я ему дюжину по 60 копеек уступил, но он еще бы взял. – И он подмигнул Мише – мол, имей в виду цену! – Да еще если какой галантерейный товар есть, тоже ему предложи – у него тут лавка, а купец он честный, не обманет! Прямо можешь сейчас и поехать к нему, а мне уже в дорогу пора! – А Никифор не промах, на ходу подметки рвет, не упустил своего – продал Мишин товар дороже и ему об этом намекнул.

– Ну, ладно, друзья мои, я поехал дальше, а вы уж тут друг с другом поладьте. А ты, Нифонт Петрович, Михайлу не забижай, он хоть и молодой, но купец толковый, – и Никифор вышел из избы, как его и не бывало.

– Ох, шустер Никифор, ох и шустер! Сколько его знаю, всегда таким был. Вот вчера приехал, уж как его в гости ни звал, отказал – мол, рано уеду, не хочу беспокоить, а какое беспокойство промежду друзьями, – пробурчал его друг. – Тебя, как я понял, Михаилом зовут, а как по батюшке?

– Иванович, но вы можете прямо по имени звать, я не в обиде буду.

– Ну, хорошо, Михаил, а я Нифонт Петрович, лавку галантерейную здесь держу, если у тебя какой товар еще есть, могу взять, сторгуемся!

– Отчего ж не сторговаться, если цену хорошую дадите! Только у меня товар в гостинице остался, я ведь торопился просьбу передать.

– Ну вот сейчас туда и поедем, а там ко мне в лавку и завернем! Ты ведь и не ел еще? Я тебя там и покормлю, жена моя мастерица пироги печь! Ты-то женат?

– Нет еще, но думаю посвататься, есть женщина хорошая, нравится мне, – засмущался Миша.

– Это дело доброе, у купца семья – якорь, который его держит во всех горестях! – и с этими словами купец вышел на улицу, а Миша с Никитой – за ним.

По дороге Миша с большим интересом оглядывал город, который впечатлял своими крепостными стенами, красивыми соборами, широким Днепром, который сейчас был скован льдом. Он вспоминал все, что когда-то читал или слышал об этом древнем городе. Смоленск был издревле центром торговли, здесь проходил великий водный путь "из варяг в греки", соединявший Скандинавию с бассейном Черного моря. Преодолев по мелким рекам, озерам и суше водораздел между Западной Двиной и Днепром, торговые люди на берегу реки ремонтировали и смолили суда, приводили в порядок обувь, одежду, сбрую. Отсюда и название города, связанное со словом "смола".

Во всей многовековой истории города не было такого столетия, когда бы смолянам не приходилось браться за оружие. По ее земле проходили и половцы, и тевтонские рыцари, и поляки, и шведы. Но никогда гордые жители не склоняли головы перед захватчиками, отстаивали свой город.

История здесь напоминала о себе то земляным оборонительным валом, то древним храмом, то крепостной башней. Город захватывал правый и левый берега Днепра, соединенные каменным мостом, выше которого имелся и старинный деревянный мост. Главная часть города лежала на левом крутом берегу Днепра, на четырех холмах, разделенных шестью глубокими оврагами, из которых текли три ручья. В этой части Смоленска, богатой садами, находились присутственные места и учебные заведения. Здесь же были и основные лавки и магазины города и гостиница, в которой жили путешественники.

Вскоре они подъехали к месту, но не успели зайти в гостиницу, как услышали шум и грохот около их номера. И что интересно, никого из служителей не было видно ни в коридоре, ни рядом при входе.

Подойдя поближе, он увидели, что в двери их номера долбятся те же молодцы, что вчера хотели напасть на них по приказу ювелира. Но увидев мужчин, они бросились наутек по узкому коридору, в панике не сообразив, что будут пробегать как раз мимо них. Миша в растерянности заступил им дорогу, и это оказалось как раз правильным действием – молодцы налетели на него и упали, а сверху них уже упали Никита и Нифонт, которые кричали: