Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

Не суть важно, была ли это работа официальной цензуры или самоцензуры, но трудно себе представить, что в течение пятнадцати лет своего нахождения на политическом олимпе Лаврентий Павлович помимо основной деятельности занимался только тем, что гадил коллегам, да так, что у них не нашлось о нем ни одного доброго слова. Причем, судя по воспоминаниям сына, с некоторыми Берия имел как минимум неплохие товарищеские отношения.

В ней, как известно, его наследникам было отказано. Но можно ли при этом де-факто считать реабилитацией появление в печатном виде «дневников Берии» на русском языке? Скорее — наоборот. Содержащийся в них пафос, свойственный официальному выражению советской элиты того времени, сейчас выглядит неубедительно. И так называемое недоумение сторонников реабилитации Берии — почему же прорабы перестройки не реабилитировали Берию, как многих других (того же Бухарина и прочих), получает вполне закономерный ответ. Мало того что репрессии и переселения народов (хоть и по воле Сталина) возложены на него целиком и полностью, но вдобавок Берия стоит особняком и не укладывается ни в одну реабилитационную линейку. Ведь реабилитировали не только и не столько персон, но представителей группировки, партии (даже мифической — тех же трудовиков), то есть тех, кто в прошлом потерпел поражение и был уничтожен в борьбе с так называемой генеральной линией. Вслед за исчезновением, «растворением» генеральной линии могли быть реабилитированы ее так называемые противники, ранее выбранные самой генеральной линией (вождем).

И если реабилитировать Берию, объявив его «предшественником перестройки», то тогда неминуемо надо упоминать ряд его сторонников, которые вместе с ним должны были строить то самое светлое будущее. При этом сохранялась сталинская логика — один в поле не воин. Если шла расправа над одним, то, значит, он был или чьим-то шпионом, или членом банды. Принцип групповщины соблюдался. При этом должность, тем более прежняя, никакой роли не играла, судили человека как функцию организации.

«15 июля 1953 года № 32/ссов

Протокол допроса

1953 года, июля 14 дня, генеральный прокурор СССР Руденко допросил обвиняемого Берия Лаврентия Павловича.

Допрос начат в 22 ч. 50 мин.

ВОПРОС: Объясните, почему у вас в служебном кабинете в Кремле оказалось большое количество женского заграничного белья. Кто его вам доставил?

ОТВЕТ: Там хранилось не только женское белье, но и материал для мужского костюма и вещи для ребенка. Доставлял мне эти вещи один или два раза Кобулов из Германии за плату. Хранил я женские вещи с целью преподнесения подарков ко дню рождения. Дарил я только Дроздовым, жене и сестре.

ВОПРОС: Теперь перейдем к иным обстоятельствам, характеризующим ваше моральное падение. Скажите, до проведения кредитной реформы в 1947 году вы были о ней осведомлены?

ОТВЕТ: Знал.

ВОПРОС: Вы признаете, что, использовав в преступных корыстных целях эту свою осведомленность, дали задание Людвигову поместить в сберкассу ваши деньги в сумме 40 тыс. рублей, чтобы избежать переоценки?

ОТВЕТ: Раз Людвигов говорит, наверно, дал.

ВОПРОС: Вам оглашается показание Людвигова по этому вопросу: «13 декабря 1947 г. я по указанию Берия сдал в сберкассу его деньги в сумме примерно 40 тыс. рублей (точнее: после реформы денег осталось 30 тыс. рублей). Эти деньги я положил на сберкнижку на свое имя, о чем доложил Берия…» Признаете это?

ОТВЕТ: Раз Людвигов говорит, что я дал указание, — я это не отрицаю, но положил он деньги на свое имя или на мое имя, — я не знаю.

ВОПРОС: Считаете ли вы эти ваши действия преступными?

ОТВЕТ: Безусловно».

Вот теперь вопрос — а кто же тогда мог быть реабилитирован вместе с Лаврентием Павловичем? Потому что если Берия все это сам замыслил и хотел сам исполнить, то это получается признание культа не пришедшей к власти личности. А реабилитировать вместе с ним его так называемую банду высокопоставленных руководителей спецслужб как помощников предтечи перестройки — этого бы в разгар той самой перестройки не поняли.

В большинстве версий даже о Берии-реформаторе рассказывается, что Хрущев был простачком, волюнтаристом, необразованным самодуром. Сталин-де терпел его за то, что этот простяга-работяга Мыкита его веселил и гопак плясал. А ведь есть фото еще 1920-х годов, где Никита Сергеевич — во фраке, фрачной рубашке с крахмальной манишкой и запонками, да еще и с бабочкой. И все это сидит на нем отнюдь не криво-косо, как бывает, если человек облачился в парадную одежду в первый раз. Трудно себе представить, что вождь и руководитель спецслужб страны этих фото не видели, и выводов не сделали, и не оценили того, как Никита «переоделся» в мнимого простачка.

Через несколько лет после распада СССР завершилось формирование состава альтернативных советских героев, то есть тех, кто были в советское время героями (или почти героями), занимали солидные посты, стояли на Мавзолее или шли во главе колонн по Красной площади. А потом сгинули в мясорубке репрессий. Помимо Троцкого, Бухарина, Тухачевского с Якиром и прочих персонажей помельче туда и был включен Лаврентий Берия. Всех членов этого списка отличает одно — если бы их не арестовали, то история пошла бы по другому (наверное, более изящному и эффективному) пути. Поскольку реальная советская история (та, которую в той или иной форме доводят до масс) полна несовершенств — множество жертв, периоды массового обнищания и т. д., то в каждом из альтернативных вариантов, связанных с одним из членов списка, этого могло и не быть. И поэтому те проценты процентов, кому сия история не нравится, могут утверждать, что при Лаврентии Павловиче не было бы Берлинской стены, событий в Венгрии 1956 года, ввода войск в Афганистан в 1979 году (хотя к тому моменту Берии исполнилось бы 80 лет)…

Всегда можно надергать цитат и аргументов, которые отчасти справедливы, и подтвердят правильность возможного. Но дело здесь не столько в любви и уважении к проигравшим лидерам, сколько в том, что на них де-факто возлагается мифическая надежда на другое несбывшееся светлое будущее.

Но официальной версии, ставшей для недовольных ею мифом, невозможно противопоставить только одну глобальную антиверсию: злодей Хрущев убил гения Берию, возможно, даже лично. Поэтому к этому мифу примыкает родственный — о том, что труженик и мудрец Лаврентий Павлович Берия спокойно дожил свой век за пределами СССР (по версии «Князя мира сего» — на советской земле). Отсюда и мифы о двойниках, и многое другое. Но парадокс в том, что большинство этих мифов не соответствует уровню зампреда Совета министров страны. Даже председатель Совмина Рыков вошел в историю только с водкой «рыковкой», а легенд о нем не слагали.