Рим. Цена величия - Юлия Голубева

Этого только не хватало! Занавес в кубикулу откинулся, и, не дождавшись приглашения хозяйки, вошли гостьи.

– Ах, Друзилла! – воскликнула Юния. – У меня для тебя неприятные известия. Но что с тобой? Ты плакала, моя драгоценная подруга?

Лицо Друзиллы гневно искривилось, но она быстро овладела собой, потушив неприязнь во взоре.

– У меня есть повод для слез, Клавдилла, – быстро ответила она. – Мой возлюбленный отверг меня ради другой, более удачливой соперницы.

Юния промолчала и озадаченно посмотрела на стоящую рядом Ливиллу. Та поняла ее взгляд и нашла нужным вмешаться.

– Так, значит, это не будет для тебя тяжелым ударом, – сказала она. – Если тебе уже известно, что Фабий Персик нашел себе другую привязанность, то ты должна знать, что никто в этом не виноват, кроме него.

– Я и сама никак не могу понять, что заставило его так поступить с тобой, – вздохнула Клавдилла. – В Риме ты по праву слывешь одной из первых красавиц и, прости, самых искусных любовниц. Не знаю, что за дурман заставил его изменить вашему чувству. Мне казалось всегда, что ваши отношения нечто большее, чем страсть.

Друзилла с вызовом посмотрела на жену брата:

– Спасибо на добром слове, Юния. Но тебе больше нечего прибавить к сказанному?

В черных глазах Клавдиллы мелькнул испуг. Неужели?

– Есть, – твердо ответила она. – Но пусть начнет Ливилла. Признаться, это была ее затея – поговорить с тобой.

Она подтолкнула вперед не менее испуганную Ливиллу. Обеим гостьям был хорошо известен взрывной характер Друзиллы. Если та о чем-то догадалась, можно готовиться к худшему, и Юния малодушно решила отвести от себя удар.

– Дело в том, сестра, что перед нашим отъездом в Капую Виниций попросил меня передать для Юнии письмо от своего друга. Но я не сразу решилась сделать это, потому что вскрыла его и прочла.

– И что же содержало это послание, которое ты утаивала от подруги? – сощурив глаза, ехидно поинтересовалась Друзилла.

Ливилла, напуганная тоном сестры, стушевалась и умолкла. Юния заметила, как на глазах у нее выступили слезы.

– Это было любовное послание ко мне, – резко сказала Юния, вмешавшись. – От твоего ненаглядного Фабия. Ты никогда не задумывалась, почему я уехала из Рима, стоило моему супругу отбыть на Капри?

– Задумывалась! Как же! – зло выкрикнула Друзилла. – Я давно догадалась, что вы – любовники! Думаешь, я не помню, как он смотрел на тебя на твоем дне рождения. Вы даже были настолько неосторожны, что едва ли не на виду у всех выходили, чтобы побыть наедине.

Щеки Юнии невольно вспыхнули. Конечно, она помнила их тайную встречу в ее покоях. Безрассудно было так поступать! Следовало учесть, что ревнивые глаза отвергнутой любовницы следят за каждым шагом Персика. Но Клавдилла упрямо наклонила голову и кинулась в наступление. Не пойман – не вор!

– Мы выходили? Да я и словом ни разу не перемолвилась с ним во время праздника! Я ускользнула из триклиния ради того, чтобы побыть наедине с Сапожком, которому уже не терпелось выполнить свои супружеские обязанности. Он всячески намекал мне на это и жестами, и взглядами. А вот куда и зачем выходил Фабий – мне неизвестно!

– Не лги мне, Клавдилла! – Друзилла гневно махнула рукой. Ливилла вздрогнула. – Ничто не разубедит меня! А уж твои лживые слова и подавно.

Клавдилла вздохнула и беспомощно посмотрела на Ливиллу, ища ее поддержки.

– Но, сестра, – быстро вступилась та, – ты не можешь быть столь категоричной. Ты открыто обижаешь Юнию и ищешь ссоры. Я же хочу избежать разлада в семье.

– В семье? – язвительно переспросила Друзилла. – Я не считаю ее своей родственницей. Наглая выскочка!

– Замолчи, Друзилла! Замолчи немедленно! Юния доверилась тебе, пришла, чтобы открыть тебе глаза на неверность возлюбленного. Она не виновата, что он без памяти увлекся ею.

Клавдилла умоляюще сложила руки и посмотрела на Друзиллу.

– Пойми же, сестра, – начала она, воспользовавшись паузой. – Он неожиданно стал преследовать меня, я и шагу не могла ступить, чтоб он не шел следом с любовной мольбой. Я всегда относилась к нему как к отцу и помыслить не могла, что он влюбится в меня. Кроме Гая, мне не нужен никто, каким бы красивым и умным он ни был. Я люблю только своего Сапожка!

– Так уж… – прошипела Друзилла.

– Стоило Гаю уехать из Рима, как он тут же попытался назначить мне свидание, думая, что своей неотразимостью способен покорить меня. И, – Клавдилла горестно вздохнула, – я вынуждена была буквально сбежать в Капую к дяде Клавдию подальше от его домогательств.

Ливилла кивала на протяжении речи Юнии.

– Твоя сестра, сама не ведая, оказала мне услугу, решив поначалу утаить письмо Персика. Я подумала, что тот унял свой любовный пыл и отступился. Эти недели протекли для меня спокойно. Но теперь видно, что это не так. Вот прочти! Я не хочу ничего скрывать от тебя, моя подруга!

Юния кинула на ложе рядом с Друзиллой письмо. Та жадно пробежала его глазами. И застонала от боли, разорвавшей ей сердце. С этим письмом улетучилась последняя надежда – такой оно дышало любовной страстью и отчаянием. Друзилла поняла, что Фабий для нее потерян окончательно.

– Сама видишь, что моя совесть чиста. Тому свидетельство пред тобой. И моя просьба приехать в Капую была вовсе не случайна, я хотела оградить тебя от разочарования. К тому же в нашем последнем разговоре он обмолвился, что хочет заставить тебя возобновить связь с братом.

Друзилла поморщилась от упоминания о Гае, но тут же изумленно посмотрела на Юнию:

– Это что еще за грязная игра?

– Он собирался ее затеять лишь затем, чтобы Тиберий согласился на наш развод после грязных доносов о поведении Калигулы, которые Фабий послал бы на Капри. Можешь себе представить, какие беды грозили прежде всего тебе? Узнав, насколько подл и бесчестен этот человек, я без промедления сбежала, не потратив ни дня на сборы, и сразу вызвала тебя.

Друзилла молчала. Обрывки мыслей вихрем носились в голове, и она тщетно силилась собрать их воедино… Фабий – негодяй? Собирался жениться на Юнии, избавившись от нее и Калигулы… Так виновна Клавдилла или нет? Это вопрос задавала она себе, но не могла найти ответа. Наконец не выдержала – устало махнула рукой:

– Я потом обдумаю все, нет сил сейчас. Лучше вам уйти. Увидимся на днях.

Ливилла кинулась на шею сестре и, громко рыдая, принялась уговаривать ее не совершать глупостей. Юния поняла, что она испугалась, как бы Друзилла не решила покончить с собой, такое сильное отчаяние горело в ее темных глазах. Она даже не отвечала на ласки и слова сестры, сидела, как статуя, и просто молча смотрела на Юнию из-за плеча Ливиллы. Клавдилла смешалась от этого взгляда, впервые в жизни устыдившись содеянного. Сломаны судьбы, растоптаны светлые чувства двух людей, в их сердцах поселены горе и разочарование. К чему? Ведь она сама успела привязаться к Друзилле, поначалу настроенной так враждебно из-за Гая, но затем доверившейся ей как близкой подруге. Сколько раз она сама до измены мужу передавала любовные послания от его сестры к Фабию!