Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России - Николай Кудрявцев

Работа среди татарских вождей Крыма в годы русско-турецкой войны была совершенно особой главой в деятельности русской дипломатической разведки. Екатерина II с самого начала войны не исключала возможности вытеснения татар из Крыма, хотя в официальных документах нет ни слова о намерении России аннексировать полуостров. План присоединения Крымского полуострова возник, по всей видимости, только в ходе русско-турецкой войны. Главная цель войны — свобода русского мореплавания на Черном море — не могла быть достигнута без вытеснения турок из Крыма и овладения этим полуостровом. По существу эта идея изложена Екатериной II в рескрипте к командующему 2-й армией князю Долгорукому от 18 декабря 1770 г. Императрица писала: «Стараться надобно будет, чтобы отобрать у турков занятые их гарнизонами крепости и получить оныя в свои руки, а через них и твердую ногу в Крымском полуострове — чтоб достать себе и гавань на Черном море и укреплений в земле город для всегдашней с Крымом коммуникации и для охранения онаго тем средством от нашествия впредь турков, кои бы инако сим полуостровом опять очень скоро и легко завладеть в состоянии были»[557].

Осуществить этот план императрица предполагала не столько военными, сколько дипломатическими средствами. Перед русской дипломатической разведкой ставилась задача с помощью умелого дипломатического маневра изгнать турок из Крыма силами самих крымских татар. Заставить крымчан отделиться от Оттоманской Порты и создать самостоятельное татарское государство, которое искало бы опору в России. В случае успеха турецкому владычеству в Европе был бы нанесен смертельный удар. Сложность реализации этого плана заключалась в том, что речь шла об отложении от Порты области, населенной исключительно мусульманами. Религиозные связи в мусульманском мире были тогда необычайно сильными, и преодолеть религиозный фанатизм было трудно. Но русская дипломатическая разведка с этим справилась.

План изгнания турок из Крыма предусматривал несколько этапов. На первом этапе предполагалось отделить от хана Крыма кочующие орды вышедших из ногайских степей кочевников, составлявших основные силы хана. Следующим этапом должно было стать отпадение Крыма от Порты и объявление о его самостоятельности. И, наконец, на третьем — ликвидация татарского государства в Крыму.

Реализация всего плана зависела от решения самой сложной задачи: выхода кочующих орд из подчинения хана. Руководитель русской дипломатии и дипломатической разведки Н. И. Панин первоначально избрал для этой цели запорожцев, хорошо знакомых с татарами. 19 декабря 1768 г. Екатерина II направила к казакам грамоту, в которой призывала их к совместной борьбе против Турции. Он сопроводил эту грамоту своим письмом к кошевому атаману Кальнишевскому, в котором подробно изложил свой план раскола татарско-турецкого лагеря. Панин подробно проинструктировал атамана, как следует вести агитацию среди татар против Турции. Кальнишевский должен был убедить татар в том, что турки пользуются ими как пушечным мясом, презирают их и эксплуатируют. Со стороны России атаман должен был обещать татарам свободу вероисповедания и уравнения во всех правах с русскими, ссылаться на то, что в русской армии имеются генералы-мусульмане. В письме к киевскому генерал-губернатору Глебову Никита Иванович Панин так объясняет свое поручение Кальнишевскому: «он, может быть, скорее изыщит случай их в наши сети уловить»[558]. Киевскому генерал-губернатору поручалось выделить для руководства всей этой операцией асессора Чугуевца и нужную сумму денег. Ибо, как писал Панин, у таких скитающихся народов, как татары, «блеск злата гораздо большую силу имеет, нежели все доказательнейшие о их будущем благопалучении резоны». Однако деятельность Кальнишевского не дала ощутимых результатов.

Параллельно с Кальнищевским и Чутуевцем задачей вывода кочующих орд из подчинения хана занимался генерал-майор Слободской губернии Щербинин. Он предложил Панину использовать для этого Якуба, дубоссарского воеводу, вновь переметнувшегося на сторону России после начала войны. Якуб был весьма авторитетным человеком среди татарских вожаков, и Коллегия иностранных дел дала согласие на его привлечение к агентурной работе. Такое решение в отношении агента, который однажды предал и заслуживал казни, имеет свое объяснение. Его можно найти в рескрипте Щербинину за подписью Екатерины II. В документе дается подробный анализ психологического состояния Якуба, который после измены «…естественным образом чувствует внутреннее беспокойство, что о проступке его известно…». Руководители русской разведки понимали, что, будучи помилован, Якуб, стремясь загладить вину, начнет работать «с рачением и верностью», тем более что обстановка кардинально изменилась. Россия побеждает в войне Турцию, и он вряд ли поддастся искушению предать еще раз. Давая согласие на использование Якуба, Панин и Екатерина II оценивали агента не формально и не только по его прошлым прегрешениям, а с точки зрения конкретной пользы, которую он может принести. В рескрипте Щербинину дозволялось даже недоданную Якубу «за два г. пенсию по девяти сот рублев за каждый произвесть»[559]. Такое отношение к агентуре свидетельствует о высоком профессионализме высшего руководства России в вопросах организации и ведения разведки.

Вторым агентом Щербинина стал руководитель Эдиссанской орды Джан-Мамбет-бей. Он сам предложил свои услуги и не только перетянул всю орду на сторону России, но и в конце 1771 г. стал на защиту русских границ между Волгой и Доном от набегов кубанских татар. Солидная агентура была завербована и среди духовных руководителей и мурз. Для организации работы среди татар Щербинин получил от Панина сразу 20 000 рублей. Кроме того, тайному советнику Собакину было поручено закупить в Москве золотых, серебряных вещей, шелковой и суконной материи, мехов на 10 000 рублей и отправить Щербинину для поощрения татарской агентуры. Русской агентуре в Крыму ставилась одна задача: вести антитурецкую пропаганду и склонять татарские орды к переходу в русское подданство. Таким образом, агентурная разведка шла впереди русских войск, психологически готовя татар к необходимости помириться с русскими. После разгрома турецкой армии графом П. А. Румянцевым в сражении при Рябой Могиле в 1770 г. четыре кочующие орды — Эдиссанская, Буджанцкая, Эдичкульская и Джамбулицкая отложились от Крыма и Порты, сложили оружие, заявили, что переходят в русское подданство, и покинули ряды турецкой армии. Русские разрешили им перейти через Днестр и кочевать в южнорусских степях. Этим была выполнена первая часть плана.

Вторую часть плана было поручено провести тому же Щербинину. По высочайшему повелению он отправился в Крым со штатом помощников, имея при себе 20 000 рублей и на 30 000 рублей подарков. В инструкции Щербинину указывалось, что его задача состоит в том, чтобы добиться от хана и крымских вождей формальной декларации о независимости Крымского ханства. Наряду с этим Щербинин должен был добиться от татар заключения договора с Россией, по которому к ней переходили Керчь, Еникале и обеспечивалась свобода плавания на Черном море. С точки зрения ведения разведки, инструкция Щербинину интересна тем, что она подробно излагает процедуру поэтапной вербовки агентуры с учетом привычек, верования, национальных обычаев и местных законов. На первом этапе вербовки следовало расположить к себе татарских вождей. «Приличныя внушения, изъяснения, настоятельства, соединенные с терпеливостью, с наружным уважением их взаимных вопросов и ответов, и с возбуждением собственного их рассудка и внимания суть те орудия, которыя в сих окрестностях полезны и удачны быть имеют», — наставляет Панин.

После этого можно было переходить ко второму этапу. Ненавязчиво склонить крымских начальников к мысли, что сотрудничество с Россией в их интересах, и только затем приступать к вербовке. «Коль скоро вы приметите, что оныя в них действовать начинают, вступайте в действительную негоциацию». Но не просто вербовать, что называется в «лоб», а подготовить первоначально почву агентурными средствами. В инструкции приводится пример неудачной вербовки со стороны разведчика статского советника Веселицкого. Он без всякой агентурной подготовки вступил «в негоциацию с ханом». Не добившись успеха, Веселицкий «попустился их (татар) поносить», чем окончательно испортил все дело. Щербинину следовало учесть этот опыт и, приступая к вербовке, подготовить прежде для этого почву: изучить личность агента, подкупить его деньгами или подарками.

Получив от агентов согласие на сотрудничество с Россией, Щербинин должен был приступить к выполнению главного задания: «…подвигнуть хана Крымского с правительством… чтобы вышеозначенные два места (Керчь и Еникале), с окрестною землею, нашими людьми заняты были». Добиваться этого следовало путем внушения крымскому правительству мысли, «по пристойности времени и случаев», о возможности и необходимости дружбы между христианами и мусульманами. «Ибо никаким законом не запрещается искать своего благополучия, но паче каждому человеку такое побуждение врожденное есть». Особое внимание Щербинин должен был обратить на вербовку местного духовенства, которое, «как известно, у всех магометан поповския изречения священны и почти одного с законом их достоинства»[560].