Сказки скандинавских писателей - Ганс Христиан Андерсен

Когда отца похоронили, девушке нужно было как-то найти себе работу, потому что она была бедна.

Домик не принадлежал её родителям, а когда те немногие вещи, которые там находились, были проданы, нашлось немало людей, которые захотели получить вырученные за них деньги. И девушка осталась с пустыми руками.

Ветреным и бурным был день, когда она спускалась вниз с высокого холма, где прожила все свое детство. Она оборачивалась и смотрела на маленький домик до тех пор, пока могла его разглядеть. А когда он скрылся за поворотом дороги, девушка плотнее повязала грудь своей маленькой шалью, простерла руки и словно кружащийся вихрем листок затанцевала вниз в долину.

«Теперь я выхожу, танцуя, в широкий мир, чтобы попытать счастья», — подумала она, летя все дальше и дальше вперед.

Под вечер пришла она к бедному крестьянину и спросила, не может ли он нанять её в служанки. У него была жена и четверо маленьких детей, а так как в поле всегда было немало работы, он, верно, подумал, что хорошо бы, если бы кто-нибудь присмотрел за ребятишками, пока они с женой трудятся. И он спросил девушку, какое ей надобно жалованье.

Она ответила, что с неё довольно и еды, а иной раз какой-нибудь одежки, если будет в том надобность. И она осталась на службе у крестьянина, присматривать за его детьми.

В доме было четверо малышей, но нельзя сказать, чтобы на них было приятно смотреть. Мыли их только раз в две недели, да и то один нос. Одежка ребятишек была в лохмотьях, и они были до смерти запуганы побоями. Ведь крестьянин с женой знали лишь одно средство, когда дети плакали, — задавать им трепку.

Когда девушка осталась одна с детьми, она первым делом повела их к маленькому лесному ручью и отмыла дочиста. А потом уселась в траву и стала чинить их одежку.

Но когда крестьянин с крестьянкой вернулись домой, они страшно рассердились, что девушка выкупала детей.

— Это запросто может накликать на них смерть, — сказали они, — потому что дети жутко боятся чистой воды.

Еще они сказали, что в следующий раз пусть девушка сидит дома с детьми в благодатном тепле, чтобы не приходилось зря топить.

С этого дня девушке пришлось сидеть в душной крестьянской горнице со всеми детьми. Печальная пошла у неё жизнь.

А хуже всего было то, что дети вечно ссорились. Стоило только одному малышу раздобыть хотя бы такую малость, как щепка, другой уже завидовал братцу и вырывал щепку у него из рук.

Девушка сидела за прялкой и пыталась уговорить детей, но они только кричали и дрались. И тогда, подумав, какими тесными узкими рамками ограничена её жизнь, как она скучна, ужасна и бедна, девушка поднялась и с веретеном в руках стала танцевать.

Казалось, будто это птица машет крыльями, стараясь вырваться из клетки. Казалось, будто буйный ветер летает над колосьями в поле, а те кланяются и колышутся. И дети, позабыв свои раздоры и злобу, тихонько сидели, глядя на неё во все глаза. Потом они стали радоваться и смеяться. А развеселившись, тотчас подобрели; когда же они стали по-настоящему добры, девушка станцевала им «Танец Солнечного Луча». Во время танца она была совершенно спокойна и красиво изгибалась, принимая самые прекрасные позы. Дети сидели с открытыми ртами, затаив дыхание. Когда родители вернулись домой, они страшно удивились, почему в горнице так тихо, ведь обычно там было словно в зверинце, так как малыши всегда громко орали и дрались.

Крестьянин с женой открыли дверь и увидели, что девушка спокойно сидела за прялкой, а дети — кружком на полу у её ног.

С тех пор всякий раз, когда детям становилось скучно или они начинали ссориться, девушке стоило лишь сказать: «Если будете хорошо себя вести, я потанцую для вас» — и целый час они делали все, что она хотела, потому что не знали ничего увлекательнее её танцев.

Родители все удивлялись, как это получается, что дети так её слушаются. И вот однажды, вернувшись с поля, они неслышными шагами прокрались к двери и заглянули в замочную скважину (а уж хуже этого ничего на свете не бывает).

Что же они увидели?

На полу тихие, словно мышки, сидели дети, а посреди горницы девушка — ослепительно красивая — танцевала как раз свой самый веселый «Танец Солнечного Света».

Тут крестьянин с грохотом распахнул дверь и твердыми шагами вошел в горницу.

— Ты что, ума решилась, девчонка?! — закричал он. — Танцуешь? А почему не сидишь за прялкой? Не за то даю я тебе еду и кров, чтоб ты танцевала!

— Дети были так печальны, — кротко ответила девушка. — Они радуются, когда я танцую. Не орут и не дерутся.

— Если дети орут, им надо задать трепку! — воскликнул крестьянин. — Березовый веник — в очаге.

— Я держу служанку, чтоб она вязала и пряла, а не бегала бы как дурища по горнице, — завизжала старая крестьянка.

Дело кончилось тем, что они не захотели больше ни одного дня держать девушку в своем доме. Пусть убирается куда хочет. Ей не позволят портить их детей.

Она еще издалека слышала, как кричат и воют дети. Видимо, березовый веник опять достали из очага.

И снова одна-одинешенька девушка отправилась странствовать по белу свету. Через несколько дней пришла она в большую господскую усадьбу.

Усадьба, белая и красивая, лежала средь зеленых лесов на берегу голубого озера. А вокруг раскинулся огромный парк с деревьями и цветами. Девушка вошла в усадьбу и спросила, нельзя ли наняться на службу.

Домоправительница была крупная, жирная женщина в белом переднике, с золотыми сережками в ушах. Она как раз кормила обедом слуг и служанок, сидевших на кухне за длинным накрытым столом.

Все обернулись и посмотрели на девушку.

Они казались такими благополучными, сытыми и недоверчивыми. И никто ей доброго слова не сказал.

Домоправительница, упершись в бок жирной рукой, посмотрела сверху вниз на девушку так, словно смотрела на какого-то маленького червяка у своих ног. И спросила, на что, собственно, она годна.

Девушка ответила, что умеет и прясть, и вязать, и варить кашу, и печь хлеб. А еще она, верно, сможет садовничать.

— Для всего этого у нас уже есть люди, — отвечала домоправительница, — люди куда более умелые, чем ты, можешь мне поверить. Стина умеет прясть, а Мина — вязать. Садовник же с двумя мальчишками работает в саду. Сама я пеку хлеб,