Китайская невеста - Майкл Скотт

Деловая встреча проходила именно так, как и предполагала Молинда. Ее муж блестяще справился с порученной ему ролью. Англичане перебрались сюда потому, что выиграли войну, теперь они начинали осознавать то, что в течение веков познали португальцы в Макао: их пребывание на китайской земле, их жизнь, возможность вести дела целиком зависели от их желания и умения сотрудничать с властями Срединного Царства, а также от их способности завоевать и сохранить расположение народа Китая. В Гонконге на карту было поставлено гораздо больше в сравнении с несколькими складами в портовой зоне Кантона.

— Я счастлива, что вы пошли нам навстречу, — сказала Молинда. — Будьте уверены, сэр Генри, я напишу императору Даогуану и принцессе Ань Мень. Вам нет нужды опасаться, что подданные Срединного Царства получат приказ покинуть остров.

— Рад, что мы поняли друг друга.

Поттингер взял несколько бланков из стопки на своем столе, что-то на них написал и подписал их.

— Прошу вас иметь в виду, что у меня практически нет возможности обеспечить сохранность собственности компании «Рейкхелл и Бойнтон».

— Мы сами позаботимся о собственной защите.

Сказав эти слова, Молинда бросила взгляд на массивную фигуру Ло Фана, маячившую у входа в здание. Она не знала ни одного человека, более подходящего для того дела, которое она собиралась ему поручить. Всякий, кто осмелится поднять на него руку, получит быстрое и страшное возмездие.

Джакарта совершенно не изменилась, думала Молинда по дороге в имение Толстого Голландца, сидя между Шан-Вэем и Каем в экипаже, который ее бывший хозяин выслал за ними в порт. Беспорядочная куча яванских убогих лачуг с бамбуковым каркасом в портовой зоне уступила место строгим рядам каменных домов, выстроенных в голландском стиле, отчего складывалось впечатление, будто Амстердам или Гаага перенеслись в тропическое окружение. Они выбрались на широкую дорогу, обсаженную по обеим сторонам пальмами, и за ближайшим крутым поворотом оказались перед имением Толстого Голландца.

Нечто капризное и упрямое, таившееся в характере Молинды, побудило ее одеться точно так же, как она была одета в те дни, которые провела здесь. Теперь она призадумалась, уместны ли ее юбка и шлейка, прикрывающая грудь, не ошиблась ли она, задержавшись на мгновение, чтобы украсить волосы цветком орхидеи. Разумеется, никто не причинит ей вреда и не посмеет оскорбить физически: об этом позаботятся муж и Кай. Более всего ее волновало, как она поняла, всепоглощающее желание быть принятой Толстым Голландцем как равной ему. Она уже завоевала уважение торговцев Вампу, наметились перспективы деловых отношений в Гонконге, особенно теперь, когда удалось одержать верх над Генри Поттингером. Но все же полного удовлетворения ей не испытать до тех пор, пока Толстый Голландец не признает ее коммерческим партнером, равного с ним положения.

Те же самые охранники, вооруженные яванскими метательными ножами, следившие, чтобы она и другие девушки-невольницы не покинули пределы имения, по-прежнему несли службу. Они встретили ее улыбками и приветственными жестами, а юные женщины, обступившие ее тут же, как только она вышла из экипажа, были давними подругами, которых она по очереди обняла. Впереди ожидало главное испытание.

В сопровождении Шан-Вэя и Кая она неторопливо двигалась по тропинке к озеру, откуда доносились знакомые крикливые голоса попугаев, рассевшихся на своих насестах. Толстый Голландец, как обычно, восседал в кресле-качалке, поразительно напоминавшем трон, его лысая макушка блестела, пот обильно струился из пор массивного тела и мокрыми пятнами выступал на рубашке с короткими рукавами.

Подле него, с гроссбухом в руках, подобострастно застыл тот, кто сменил ее на посту главного помощника Толстого Голландца, — яванец средних лет, в очках он производил впечатление испуганного человека.

Сердце Молинды бешено колотилось, и ей пришлось напомнить самой себе, что более ей не пристало проявлять послушание перед человеком, чьей невольницей она была совсем недавно.

Казалось, Толстый Голландец понимал, что творится в душе Молинды, и сознательно облегчил для нее эту встречу. Широко улыбаясь, он поднялся с кресла и двинулся навстречу, чтобы встретить ее на дорожке сада. Он слегка обнял ее и уже после этого поздоровался на западный манер рукопожатием с Шан-Вэем и Каем. Тут же принесли кресла для гостей, и Молинда обнаружила, что сидит по правую руку от хозяина с бокалом сока папайи, в который добавили небольшую порцию голландского джина.

Непринужденно ведя беседу, Толстый Голландец из уважения к Каю предпочел изъясняться на кантонском диалекте. Однако Молинда отлично знала и видела, что он пытливо изучает ее и мужа. Молинда восхищалась мужем, чье гордое достоинство оставалось непоколебимым под пытливыми взглядами Толстого Голландца.

На первый взгляд, так по крайней мере казалось, соблюдалось вежливое обхождение.

— Деловая карьера и замужество пошли тебе явно на пользу, Молинда, хе-хе, — заявил Толстый Голландец. — Ты стала прекраснее прежнего.

— Это потому, что у меня теперь есть все, о чем я мечтала, — ответила она, не упоминая, однако, что счастье было бы абсолютно полным, признай он ее ровней.

Они поговорили о Джонатане Рейкхелле и Чарльзе Бойнтоне, договорились, что клипер отправится в Англию сразу же, как только доставит ее в Кантон. Тут Толстый Голландец неожиданно поинтересовался:

— Удобно ли попросить капитана клипера доставить подарок Чарльзу?

— Разумеется, — ответила она.

Толстый Голландец рассмеялся.

— Хе-хе, скажи, что ты о нем думаешь?

По жесту Толстого Голландца одна из девушек-невольниц приблизилась к его креслу, и он приказал ей принести разноцветного попугая, чтобы разглядеть его вблизи.

— Это очень необыкновенная птица, хе-хе. Я думаю, Чарльзу доставит удовольствие его компания.

Толстый Голландец приказал девушке дать попугаю немного семян.

Попугай поклевал, а затем заговорил по-голландски, выдав такую тираду отборнейших ругательств, что даже бывалым морским волкам стало бы неловко.

Ни Шан-Вэй, ни Кай не понимали ни слова, но Молинда сразу же заткнула уши руками.

— Даже голландские капитаны старых морских посудин не ругаются так похабно! — воскликнула она.

— Хе-хе. Я сам его выучил, когда заметил в нем поразительную склонность к ругани.

— Сэр Алан и леди Бойнтон — добропорядочные люди, насколько я могу судить о них по рассказам, а у Чарльза есть жена и сын. Эта тварь расстроит их.

— Я знаю чувство юмора Чарльза, хе-хе. Пошлю ему записку с пояснениями, как и чем кормить попугая, которого, кстати, зовут Дитер.

Толстый Голландец вновь рассмеялся.

Молинда подумала, что такой подарок вряд ли будет оценен по достоинству, но решила не спорить. Она замыслила дерзкий план и поэтому хотела, чтобы Толстый Голландец пребывал в благодушном настроении, когда изложит ему свое предложение.

Гости и хозяин прошли в столовую, где их ожидал рижстафель — обычное в доме Толстого Голландца пиршество. Молинда понемногу попробовала от каждого блюда и не перегружала себя. Шан-Вэй и Кай отличались хорошим аппетитом, но быстро поняли, что за хозяином им явно не угнаться, а молодой китаец-аристократ, постоянно помня о своем пагубном пристрастии к спиртному, отказывался от предлагаемых кружек пива и вместо горячительных напитков пил фруктовые соки.

Когда основные блюда убрали со стола, девушки-невольницы принесли ошеломляющие разнообразные блюда из шоколада и засахаренных фруктов, теперь Молинда постаралась взять себя в руки. Пришло время обсудить деловое предложение.

— Хотела бы поговорить о перце, — сказала она.

Веселая улыбка продолжала играть на губах гостеприимного хозяина, но глаза его сузились.

— Компания «Рейкхелл и Бойнтон» хотела бы заключить договор о регулярных поставках перечного зерна, — проговорила Молинда. — Ты упомянул в разговоре с Чарльзом, что мог бы удовлетворить любые его потребности в перце, поэтому я готова обсудить график поставок.

— Хе-хе, когда я делал ему это предложение, совершенно не думал, что речь идет о регулярных и частых поставках. Не сомневаюсь, тебе отлично известно, что чиновники, которых присылают сюда из Голландии, строго следят за соблюдением правил торговли и что мне приходится обходить закон всякий раз, когда достаю перец для Чарльза.

— Если быть точным, — сказала Молинда, — ты непременно вспомнишь, что именно на мне лежала обязанность давать взятки чиновникам, чтобы те в нужный момент отворачивались и глядели в другую сторону. Лично ты никогда не был замешан.

— Я не мог рисковать, — ответил Толстый Голландец, — и сейчас по-прежнему не могу. Хе-хе.