Корабль странников (сборник) - Боб Шоу

— А теперь едем, — сказал Уэрри.

Он распахнул входную дверь, и они вышли на улицу Далеко на юге горизонт полыхал тревожными алыми бликами. Это горел отель «Чинук».

9

Как и предсказывал Уэрри, вокруг отеля собралось множество зевак. Как на земле, так и в воздухе. Дороги близ отеля были заполнены автомобилями, а в небе роились все время меняющиеся созвездия огней летунов. С помощью лазерного проектора в воздухе был подвешен громадный знак, ярко-красные буквы которого гласили:

ОСТОРОЖНО! СУЩЕСТВУЕТ ОПАСНОСТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ ВЗРЫВОВ!

ОСКОЛКИ СТЕКЛА РАЗЛЕТЯТСЯ НА БОЛЬШОЙ ПЛОЩАДИ!

ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ!

А над всем этим, в самом центре пестрого хаоса, вознесся в заоблачную высь черный остов отеля «Чинук». Пламя так и не смогло осветить его целиком, и только нижние этажи здания трепетали в гигантском кольце оранжевого ореола.

— Мне почти жаль, что я засадил Бака, — сказал Уэрри, выбираясь из патрульного автомобиля. — Ему бы следовало посмотреть на это.

Хэссон закинул голову, стараясь охватить все зрелище целиком.

— И как ты думаешь, сколько он пробудет в тюрьме?

— Адвокаты должны выудить его оттуда примерно через час.

— Наверное, не стоило трудиться и сажать его.

— Для меня — стоило. За ним был должок. — Уэрри мстительно усмехнулся. — Пошли. Я хочу узнать, как там Генри.

Он направился к бессмысленно торчащим возле отеля пожарным машинам. Телевизионщики все еще работали. Их окружала толпа мужчин и женщин, воспользовавшихся телемониторами, чтобы наблюдать за происходящим в четырехстах метрах над их головами. Когда Уэрри и Хэссон подошли поближе, от толпы отделился Виктор Куигг и пошел к ним навстречу. Глаза у молодого человека расширились и потемнели от тревоги, сделав его юное лицо похожим на мордочку какого-то ночного зверька.

— Все в порядке? — спросил Уэрри. — Где Генри?

— Все еще там, наверху, Эл. Я не смог его отыскать!

— Ты хочешь сказать, что он все еще внутри отеля?

— Наверное. Он не мог бы выбраться оттуда так, чтобы кто-то его не заметил. Генри должен был держать связь.

Голос Куигга звучал устало и испуганно.

— Старый придурок… — Уэрри приподнялся на цыпочки, чтобы увидеть телеизображение отеля. — Похоже, пламя вот-вот прорвется на второй этаж. Как он будет выбираться?

— Я тоже хотел бы это знать. Эл, если с ним что-Нибудь случится…

Уэрри жестом велел молодому полицейскому замолчать.

— Из отеля есть еще один выход? Как насчет крыши?

— С крыши обязательно должен быть выход. Ребята пробирались туда именно так, но я не смог его найти, — сказал Куигг. — Там все равно что город, Эл. Всевозможные надстройки для механизмов, водонапорные баки и всякое такое.

— Ну, мы можем послать за ключами или взломать какую-нибудь дверь. — Уэрри задумался. — Только если мы заберемся внутрь и начнем спускаться, то скорее всего наступим на одну из бомб Бака. А может, все-таки рискнуть?

— Генри следовало бы держать с нами связь…

— А как насчет окон? — спросил Хэссон. — Разве там не найдется большого окна, которое можно было бы выбить кирпичом?

Уэрри мрачно помотал головой.

— Они все из взрывостойкого — взрывостойкого, подходяще, а? — мозаичного материала. Считается, что такие окна делают высотные дома психологически приемлемыми или что-то в этом духе…

— Понятно.

Хэссон приблизился к телевизионщикам и всмотрелся в изображение, которое передавал парящий в воздухе оператор. Архитектор отеля «Чинук» распространил художественный мотив на всю наружную поверхность здания, слив стены и окна в единый мозаичный узор. С чисто эстетической точки зрения здание было несомненно удачным, и было бы несправедливым ожидать, чтобы архитектор предвидел ситуацию, при которой кому-нибудь захотелось бы выброситься из окна в жесткие разреженные потоки воздуха, омывавшие небоскреб. Воображение Хэссона, застигнув его врасплох, заставило его столь реально представить подобную ситуацию, что земля покачнулась у него под ногами. Хэссон отвернулся от телемонитора: его подташнивало, дыхание перехватило… И тут он увидел, что со стороны дороги приближается какая-то женщина. В этих необычных обстоятельствах и непривычном окружении он не сразу узнал в ней Мэй Карпентер. Бледная и перепуганная, Мэй поспешно прошла мимо него и остановилась рядом с Элом Уэрри.

Уэрри обхватил ее рукой за плечи и повернул к дороге.

— Тебе нельзя здесь оставаться, золотко. Здесь опасно, и сейчас я…

— Тео исчез, — сказала она напряженным расстроенным голосом. — Я нигде не могу его найти.

— Наверное, улизнул со своими приятелями, — успокоил ее Уэрри. — Я с ним потом об этом поговорю.

Мэй сбросила его руку.

— Я всех обзвонила. Все места, где он бывает. Никто его сегодня не видел.

— Мэй, — нетерпеливо проговорил Уэрри, — разве ты не видишь, что я несколько занят?

— Он там наверху. — Ее слова звучали размеренно и, невыразительно, тяжесть уверенности лишила ее голос жизни — Ом там, наверху, в отеле…

— Глупости! Я хочу сказать, это же просто… глупо.

Мэй прижала ладонь ко лбу.

— Он иногда ночами летал с Барри Латцем, и они всегда летали в отель.

— Ты сама не знаешь, что болтаешь! — рявкнул Уэрри.

— Это правда.

— Если ты знала об этом, почему ничего не сказала мне? — заорал Уэрри, и лицо его исказилось нечеловеческой гримасой. — Это ты! Ты убила его!

Мэй закрыла глаза и упала бы на землю, если бы Хэссон и Уэрри одновременно не подхватили ее. Они вдвоем пронесли потерявшую сознание женщину несколько шагов и усадили на подножку ближайшего грузовика. Тут же стали собираться любопытные, но Куигг запрещающе раскинул руки и оттеснил их.

— Извини, извини, извини, — шептала Мэй. — Мне так жаль!

Уэрри взял ее лицо в ладони.

— Я не должен был говорить такого. Но только… только, Мэй, почему ты мне раньше об этом не сказала? Почему ты не дала мне знать?

— Я хотела, но не смогла.

— Не понимаю, — проговорил Уэрри почти про себя. — Я этого совершенно не понимаю. Если бы это был кто угодно, но Тео…

Хэссон почувствовал, как что-то поднялось у него из подсознания.

— Он это делал ради наркотиков, Мэй? Он, принимал эмпатин?

Она кивнула, и на ее щеках появились тонкие полоски слез.

— Почему он это делал, Мэй? — продолжал Хэссон, и вдруг все стало на свои места. — Он мог видеть, когда его принимал?