Дефолт совести - Александр Смоленский

Торжественная церемония тем временем подходила к концу. Ещё не стихли звуки траурной мелодии, как вдруг президент, будто поймав на себе пристальный взгляд Егорова, весьма решительно двинулся в его сторону.

Практически все присутствующие чиновники разом повернулись в сторону Зубра и с нескрываемым недоумением смотрели, как президент приближается к бывшему. Лишь только его советник Крутов взирал на происходящее с явным удовлетворением.

Сойдясь с Егоровым на расстоянии протянутой руки, президент подчёркнуто вежливо поздоровался.

– Что ж вы, Юрий Титович, держитесь в тенёчке? – с лукавой полуулыбкой спросил глава государства. – Пора бы вам выйти из тени! Вы ведь не какая-нибудь овечка, а самый что ни на есть настоящий зубр! Прочитал я вашу статью. Очень интересные мысли, должен вам заметить.

При этих словах Егоров весь как-то сжался, а глаза будто ослепли. Неужели им известно? Иначе чего бы он вспомнил про зубра?! Случайно? Чушь! У него случайностей не бывает.

– Что это с вами, Юрий Титович? На вас лица нет! Не надо так расстраиваться! Отлично понимаю, Уралов был для вас почти богом... Увы, все мы смертны, в конце концов. – Президент ещё раз загадочно улыбнулся, и уже отдалившись на какое-то расстояние, сухо бросил: – На днях мы вас пригласим в Кремль. Есть тема для беседы...

«...для дачи показаний», – холодея от мрачного предчувствия, мысленно перефразировал фразу вконец обескураженный Егоров.

И без того его невесёлое настроение было окончательно испорчено. Тем не менее, движимый искренним желанием отдать последний долг памяти Уралова, он нашёл в себе силы на обратном пути с кладбища завернуть в ближайшую церковь и зажёг большую поминальную свечу.

Вернувшись домой, Зубр ощутил чудовищную усталость. Из головы никак не шли прочь странные, с явным подтекстом слова президента. Не к месту вспомнил про статью в академическом журнале. Но при чём тут сравнение с зубром? Явно тоже неспроста. Может, не приведи господь, действительно прознал про его тайную миссию?

Собственно, в своей статье Зубр не видел ничего такого , что могло бы раздразнить кремлёвскую верхушку. В научном опусе он доказывал, что парламентские выборы в России должны быть мажоритарными. Иначе «партийно-списочные» депутаты всегда будут превращать Думу в агрессивно-послушное большинство. При таких условиях в России никогда не будет никакой реально действующей, альтернативной и конструктивно мыслящей оппозиции. Егоров предлагал также снять ограничения срока президентских полномочий или хотя бы его увеличить. Но главной тезой зубровского трактата было как можно скорее приступить к созданию в государстве чётко продуманной системы взращивания и формирования политической элиты. Только так, по убеждению Юрия Титовича, можно будет избежать спонтанности и случайностей в выборном процессе, основанном сейчас на принципах «личной преданности» и принадлежности к команде, а точнее, к коммандос. Может, именно эта его намеренная оговорка обидела президента?

И на чёрта ему надо было дразнить гусей, удручённо размышлял Зубр. Скоро и так истекает срок президентских полномочий. Даже если вдруг произошло бы чудо и президент прислушался к его воззрениям, то всё равно не успел бы провести какие-либо серьёзные реформы!

Приглашение в Кремль, прозвучавшее от президента как некая угроза, Зубру пришлось ждать недолго. Буквально через два дня после похорон Уралова рано утром ему был доставлен пропуск в Кремль, а вслед за этим почти сразу позвонил Илья Ильич Крутов. После дежурных приветствий и вопросов о самочувствии советник президента произнёс то, чего Зубр больше всего опасался.

– Не могли бы вы, Юрий Титович, сегодня часам к двенадцати подъехать к нам? Имеется одно важное поручение...

«Какое ещё поручение?» – извёлся Зубр, пробираясь в утренней пробке в Кремль. Он никак не мог избавиться от ощущения, что впереди его ждут неприятности. Нет, тут явно что-то не так. И что делать, если президент действительно узнал о его закулисной деятельности?

Спустя четверть часа Юрий Титович Егоров входил в кабинет «серого кардинала» Кремля. По дороге он не мог не обратить внимания, что вплоть до самых дверей его почему-то сопровождали двое дюжих молодцов явно из Федеральной службы охраны. Один из них вежливо, но твёрдо попросил Зубра оставить свой мобильный телефон в приёмной.

Ещё более странно выглядела картина, которую Зубр застал в кабинете Ильи Ильича.

– Входите, входите, не стесняйтесь, Юрий Титович! Здравствуйте! – Слегка приподнявшись с массивного стула, Крутов протянул ему через стол руку. Те же телодвижения последовали со стороны ещё двоих солидных мужчин, в одном из которых Зубр безошибочно опознал Генерального прокурора Беркутова, с которым был шапочно знаком. Третий мужчина был ему неизвестен.

Заметив это, Крутов поспешил представить незнакомца:

– Знакомьтесь, директор Агентства национальной безопасности Пётр Семёнович Кушаков. Ну а с товарищем Беркутовым вы, как я понимаю, знакомы. Вот и отлично.

«Приплыли, – с грустью отметил Зубр. – Хороша троица! Ну прямо как в сталинские времена. Сейчас приговор будут выносить!»

Усевшись в кресло напротив «тройки», Зубр, вежливо улыбаясь, огляделся и остолбенел. Позади него, чуть сбоку, в кабинете за журнальным столиком находился ещё один персонаж. Необыкновенной красоты женщина лет тридцати пяти. Зубр мог дать и меньше, если бы не её глаза. Умные, все понимающие глаза. У молодых таких глаз не бывает по определению.

«Что эта женщина здесь делает? – не мог он не задаться вопросом. – Может, будет вести стенограмму?» Зубр, возможно, и успокоился бы, если б знал, что и Беркутову ничего неизвестно о ней. Точно так же как и Егорова, его даже не удосужились представить даме.

– Чем обязан столь высокой чести оказаться в вашем обществе? – стараясь выглядеть беззаботным, спросил он.

– Брось паясничать, Зубр Титович! – совершенно неожиданно для всех присутствующих прорычал Кушаков.

Егоров аж вскочил с места:

– Я что-то не понял, к кому вы обращаетесь, генерал? Меня зовут Юрий Титович Егоров. И я, между прочим, советник президента. Внештатный, – почему-то добавил он. И уже посмотрев на хозяина кабинета, продолжил: – Уважаемый Илья Ильич, прошу вас оградить меня от солдафонских выходок! Вы, кажется, сказали мне, что должны передать важное поручение?

Крутов кашлянул.

– Что вы, в самом деле, Пётр Семёнович? Сдерживайте, пожалуйста, свои эмоции, – с видимым удовлетворением пожурил он сидящего рядом генерала.

– Вы предлагаете миндальничать с этим человеком? – возмущённо спросил Кушаков в ответ.

Но тут нервы Егорова не выдержали. В конце концов, он никакая не марионетка, чтобы позволять говорить о себе пренебрежительно, даже в третьем лице. Зубр он или нет?

– Что здесь происходит?! – возмущённо воскликнул он. – Объясните, пожалуйста, Илья Ильич. Я полагал, что пришёл на беседу с президентом, то есть я хотел сказать – с вами, а тут...

– Не волнуйтесь вы так, Юрий Титович! Просто мы все немного, так сказать, на взводе после вчерашнего заседания Совбеза... – Крутов выдавил из себя улыбку. – Кстати, собирались по вашу душу. Видите ли, вчера президент дал нам очень важное поручение. И мы по его же просьбе хотели привлечь вас к этой работе в качестве эксперта...

Зубр обомлел. Совет безопасности имени его? Высоко! Словом, плохо дело.

– Позвольте полюбопытствовать, о чём, собственно, идёт речь? – спросил он, вытирая платком вспотевшее от волнения лицо.

Он неплохо знал повадки «серого кардинала» и поэтому насторожился. По большому счёту Зубр по-своему уважал Крутова, видя в нём достойного соперника и большого мастера закулисных политических игр. Но вместе с тем он и побаивался Илью Ильича, зная, каким крутым может быть ближайший советник президента, когда что-нибудь шло не по его сценарию.

– Как я уже сказал, на заседании Совбеза обсуждался один чрезвычайно важный вопрос. Президент назвал его даже вопросом чести и престижа страны. Дело в том, что из достоверных источников нам стало известно, что некими международными кругами разработан секретный план активного вмешательства в политическую и экономическую жизнь России. – Крутов сделал многозначительную паузу и бросил изучающий взгляд в сторону своего визави. – Если объяснять коротко, то цель их проекта, – продолжил Кутов, – сбить нас с избранного политического курса, посадить на пост главы государства своего наймита. Кому-то, видите ли, очень не нравится стремительное экономическое и военно-политическое возрождение нашей родины.

– Не вижу в этом ничего нового, – бросил реплику Юрий Титович. – Если мне не изменяет память, с семнадцатого года всё одно и то же.

– Да что вы ему втолковываете? Он и так всё прекрасно знает. И ещё насмехается... – вновь не выдержал Кушаков, повернувшись за поддержкой к сидящему справа от него прокурору. Но тот в этот момент незаметно, а может, предусмотрительно, глядел в сторону женщины.