Дело маленьких дьяволов - Павел Олегович Марушкин

– Куда это мы едем? – поинтересовался Тыгуа спустя пару минут.

– К нотариусу, конечно. Для начала признаем вас живым и аннулируем завещание. Ну, чтобы вы могли спокойно поселиться в собственном доме.

– Не спеши, – он вдруг ухмыльнулся. – Ты-то сам где собираешься жить?

– С этим никаких проблем! – я самодовольно похлопал себя по груди. – Щедрость Его Величества многократно превысила мои скромные ожидания; так что я могу снять квартиру где угодно и какую угодно. Не ютиться же нам вчетвером в вашей хибаре! Вам и троим-то будет, как рыбам в бочке…

– Эй, любезный! Сверни-ка здесь направо! – прервал меня Тыгуа, обратившись к вознице.

– Зачем?

– Маленький сюрприз, – он ухмыльнулся. – Завернём в одно местечко.

Ещё пара поворотов – и мы очутились в Орхидейнике. Пафосный район, излюбленное место обитания столичных богатеев – мимо нас проплывали высокие заборы и изящные крыши, медные и черепичные. Каждая вилла здесь стоила целое состояние; изыски архитектуры и садового убранства отражали спесь и самодовольство владельцев, подобно зеркалу.

Тыгуа остановил возницу возле каменной ограды – такой высокой, что за её верхушкой даже не было видно крыши. Мы вышли. Учитель пошарил по карманам, извлек на свет связку ключей, отпер калитку в углу большущих кованых ворот и шагнул на участок. Мы последовали за ним. Да-а… Именно такой сад я хотел бы завести, будь у меня куча свободного времени, денег и врожденная страсть к ландшафтному дизайну. Ну, и будь я фрогом, конечно: пространство за оградой представляло из себя чертовски ухоженное, гламурное болото. Суша и вода сочетались в пропорциях, милых сердцу любого коренного обитателя Пацифиды – то есть с существенным преобладанием последней. Купы водяных лилий и синих ирисов, изумрудные и серебряные мхи, система миниатюрных каскадных прудов с кувшинками и лотосами, прихотливо извивающиеся тропинки и изящные мостики, перекинутые через ручьи…

– К кому вы нас привели, учитель? Чьё это великолепие?

– Моё, – невозмутимо откликнулся Тыгуа. – Впечатляет, а?

– В смысле? Что значит – ваше? – я всё ещё не врубался в ситуацию.

– Как ты справедливо заметил, Эд, шедрость Его Величества многократно превосходит наши скромные ожидания.

– Ничего себе! – только и мог сказать я.

Это был воистину королевский подарок! Увитый ползучими растениями дом оказался под стать участку: одноэтажный, в отличие от большинства соседских вилл, но такой большой, что в нём запросто можно было устраивать торжественные приёмы эдак на полсотни персон. Я едва не заблудился в его многочисленных залах и коридорах. Чем дольше я бродил, тем ясней становилось: с тем периодом в жизни учителя, когда он ютился в хижине на болотах, покончено. Вряд ли он захочет туда вернуться. Я бы точно не стремился на его месте.

– Выбирайте комнаты по душе и располагайтесь, – обратился Тыгуа к Морфи и девушке. – Эд, ты как – не хочешь отдохнуть с дороги?

– Шутите! Я полон сил и энергии. Телефона у вас тут, часом, нет?

– Есть, разумеется. Прошу в мой кабинет.

Для начала я набрал номер «Старой бочки» и попросил к аппарату Югбена Нехабу. Ждать пришлось недолго. Хм, он что, превратил этот ресторанчик в свою постоянную резиденцию? Я бы не удивился.

– Алло! Югбен, старина, это снова я! Как твои дела? Замечательно? Что значит – «не отвертишься»? Когда это я тебя обманывал? Эдуар Монтескрипт платит по счетам; и ты у меня первый на очереди! Да, расскажу. Да, и про это тоже. Да, государственная тайна, ещё какая! Но мне разрешили. Это называется «контролируемая утечка информации», старина. А на вашем жаргоне – «бомба» и «сенсация»… Что? Через час тебя устроит? Ну, как где – в кафе моего друга Лакеи, конечно! Я же там веду все дела, не забыл? Обожаю традиции! И позвони в «Голос Амфитриты», зарезервируй под материал первую полосу… Да, всю первую полосу! Я же говорю – бомба!

Я положил трубку. Тыгуа ухмылялся.

– Идешь пожинать плоды славы?

– Вроде того. Предвижу, что следующие несколько дней окажутся чертовски насыщенными. Сперва не будет отбоя от журналистов, потом – от любопытствующих, а после и от клиентов. Мода – страшная вещь, учитель! Особенно, если это мода на частного сыщика.

– Возьмёшься за что-нибудь?

– Только если дело окажется по-настоящему интересным. Всегда мечтал иметь свободу выбора.

Эпилог

12.35

Полковник бросил взгляд на часы и неторопливо двинулся в сторону главного корпуса. Походка его была старческой, шаркающей. Время от времени он останавливался, словно для того, чтобы перевести дух. Под цветастой рубахой колыхалось внушительных размеров брюхо. До одинокого старика, совершавшего променад по тенистой аллее, никому не было дела. На скамейке у входа двое пациентов в пижамах, отложив костыли, увлечённо резались в шашки; чуть поодаль фрог в длинном клеёнчатом фартуке подрезал траву стрекочущей газонокосилкой.

12.40

Полковник выбрал свободную скамью недалеко от входа. Достав из кармана широких брюк газету, он неторопливо развернул её. Солнечные лучи норовили забраться под поля соломенной шляпы, и он досадливо поправил её, надвинув поглубже на лоб. Но солнце, похоже, всё равно мешало читать: спустя пару минут он заёрзал и отодвинулся к самому краю скамейки – туда как раз доставала тень ближайшего дерева.

12.43

К подъезду подкатил черный диномобиль. Хлопнули дверцы. Двое фрогов в очень похожих костюмах поднялись вверх по ступеням лестницы и исчезли за массивными дверями главного входа; третий остался за рулём. Спустя пару минут ему уже нетерпеливо сигналила карета «скорой помощи». Водитель, высунувшись в окошко, принялся возмущённо жестикулировать. Сидящий за рулем не реагировал. Тогда водитель «скорой» плюнул, сдал назад, ловко, словно заправский гонщик, развернулся – и, объехав главный корпус госпиталя, припарковался лоб в лоб с черным дино. Заглушив мотор, он вышел наружу, издевательски продемонстрировал своему оппоненту ключ зажигания – и бодрым шагом направился к служебному входу. Тут уже забеспокоился водитель чёрного дино – приоткрыл дверцу и что-то грозно рявкнул; но водителю «скорой», похоже, всё было нипочём. Двое пациентов на скамейке, забыв про шашки, увлечённо наблюдали за развитием конфликта. Водитель чёрного дино попытался развернуться; но места для манёвра не хватило. Тогда он принялся осторожно сдавать назад.

12.47

Из дверей главного входа вышли трое. Между фрогами в одинаковых костюмах плёлся тип с кислой физиономией и блёклыми водянистыми глазами, облачённый в лохмотья, некогда бывшие макинтошем.

Сидевщий в теньке «старик» даже не смотрел в их сторону. Он лишь чуть опустил газету, и прикрываясь ей, осторожно завел руку под рубаху. Под накладным поролоновым животом ладонь легла на рукоять пистолета; большой палец привычным движением взвёл курок. Газонокосильщик продолжал стрекотать машинкой – только распустил зачем-то тесёмки фартука. Пациенты на скамейке вернулись к шашкам.

Полковник заранее решил, в какой момент произведёт выстрел – как только цель сядет в диномобиль и дверца захлопнется. Из тесной кабины деться будет некуда –