Вечные следы - Сергей Марков

Книга эта, на наш взгляд, является подлинной энциклопедией жизни Индонезии конца XIX века. Во многом она не устарела и до сих пор.

БЫЛЬ ОСТРОВА ЛОМБОК

Остров Бали узким проливом отделен от восточного окончания Явы.

Рядом с Бали находится остров Ломбок. Оба они входят в цепь Малых Зондских островов. С ними связана одна любопытная история…

До самого конца прошлого столетия Бали и Ломбок были объединены под властью племени балинезцев, считавшихся потомками древних выходцев из Индии. Балинезцы поддерживали культ Сивы, воздвигали храмы в честь богини Бурги, боготворили вороного коня и белую корову, разделялись на касты.

Нидерландские власти долго не могли покорить свободолюбивых обитателей Бали и Ломбока, несмотря на то, что начиная с 1849 года оба острова числились в составе отдельного резидентства Голландской Индии.

Шелковые полотнища древних красно-бело-голубых знамен развевались над Бали и Ломбоком. Балинезские раджи держали под ружьем хорошо обученную армию. Островитяне имели даже свой морской военный флот, состоявший из нескольких корабликов европейского образца. Восстания балинезцев против голландского владычества, происходившие в 1858 и 1868 годах, были подавлены колонизаторами.

Летом 1894 года Ломбок восстал снова… Для усмирения мятежников на западном побережье острова высадился карательный отряд генерала ван-Гамма. Генерал сразу начал с того, что заранее потребовал у раджи Ломбока выплаты контрибуции в один миллион гульденов. Балинезский раджа, чтобы выиграть время, откупился монетами с изображением короля Вильгельма III, но это была лишь четвертая часть суммы, назначенной генералом.

Незадолго до этого, в том же 1894 году, из Сингапура к берегам Бали под всеми парусами шел барк с грузом пороха и свинца. На его борту можно было прочесть надпись: «Гордость океана».

Барк вели вдоль берегов Суматры и Явы трое английских моряков. Четвертый человек, не похожий на англичанина, но по виду тоже европеец, облокотившись на релинги, рассматривал надвигавшийся берег острова Бали с его высокими вулканами.

Балийский наследный принц, по имени Дьелантик, поддерживавший ломбокцев в их борьбе с голландцами, встретил «Гордость океана» и поздравил моряков с благополучной доставкой груза. Спутник англичан, познакомившись с принцем, попросил у него разрешения переправиться с Бали на Ломбок, благо до него было рукой подать. Между островами лежал пролив, всего верст в пятьдесят шириною.

На западном берегу Ломбока были сосредоточены цветущие поселения балинезцев. Там же находились богатые кратоны — дворцы раджи Ломбокского, стоявшие под защитой бастионов крепости Тякра-Негара. Ближе к морю располагался торговый поселок Ампенам, по существу бывший приморским предместьем красивого балинезского города Матарама.

Высадившийся в Ампенаме незнакомец с барка «Гордость океана» был здесь хорошо принят. Приезжий представился супруге принца Дьелантика, пребывавшей в то время на Ломбоке.

Любознательному путешественнику было что посмотреть на этом острове. Таких необъятных рисовых полей, огромных кофейных плантаций, бесчисленных каналов, наполненных прозрачной водой, благоуханных садов, пожалуй, не было на остальных островах архипелага.

Но гостю Ломбока не удалось долго любоваться экзотическими достопримечательностями острова. Началась война.

К тому времени генерал ван-Гамм, продолжая вымогать контрибуцию с раджи, действуя измором, разбил свой лагерь между приморским Ампенамом и долиной, на которой стоял Матарам. Ван-Гамм подвез туда пушки, выгруженные с кораблей, сосредоточил пехоту.

Темной августовской ночью балинезцы внезапно обрушили свои силы на голландские войска, ворвались в лагерь и закололи своими штыками и копьями самого ван-Гамма и еще десять офицеров его штаба. Укрепленный лагерь был окружен. Однако голландцам удалось вырваться из тесного кольца и отойти к Ампеиаму. Там вскоре разгорелся бой. Пятьсот нидерландских стрелков полегли на улицах города. В руках повстанцев оказалось шесть пушек с львиным гербом на стволах.

Пехотные колонны голландцев двое суток подряд сдерживали натиск ломбокских мстителей. Королевские солдаты окопались внутри самого Ампенама.

Лишь в сентябре 1894 года батавские колониальные войска, по-видимому, получив подкрепление, решились начать осаду и штурм стен Тякры-Негары. Защитники бастионов проявили чудеса храбрости. Очевидцы рассказывали, что отвагой отличились даже женщины, составлявшие «Легион телохранительниц раджи». Вооруженные лишь копьями и кинжалами с волнистым лезвием, они бесстрашно вторгались в ряды нидерландской пехоты.

Но голландцы все же ворвались в ломбокскую крепость. Опрос пленного европейца ошеломил королевских офицеров.

Незнакомец, прибывший из Сингапура на парусном барке «Гордость океана», столь хорошо принятый принцем Дьелантиком и мятежным раджой острова Ломбок, оказался русским человеком.

Пленник голландцев назвал себя Виссарионом Пантелеймоновичем Парыгиным-Папарыгой. Он рассказал, что до появления в Сингапуре был на китайском острове Амое и в Шанхае. Он состоял провожатым при русских моряках, посещавших порты Китая. Кроме этого, зная горное дело, он не раз предлагал промышленникам свои услуги для поисков ценных руд. В Китай же приехал из Сибири.

Голландские власти обвиняли Виссариона Парыгина в том, что он проник на Ломбок на корабле, доставлявшем порох мятежникам, и подсказал радже Ломбока мысль о внезапном нападении на военный лагерь близ Матарама. Ему также поставили в вину пребывание в стенах Тякры-Негары во время осады ее голландцами. Более того, кто-то обмолвился, что В. П. Парыгина даже видели на бастионах Тякры-Негары в те мгновения, когда он наводил орудия на нидерландские колонны. Русскому гостю острова Ломбока грозила смертная казнь!

Громкое дело Парыгина вызвало шум. Одна из голландских газет, издававшихся в Сурэбайе, считала Парыгина «жертвой военного управления».

Военный суд вынес Парыгину жестокий приговор, но смертная казнь была отсрочена.

Только через четыре года, продолжая находиться в голландской тюрьме, он выслушал новое решение — о двадцатилетнем заключении в «Исправительном доме» в Семаранге.

И все же русского пленника были вынуждены освободить. По какому-то совпадению он был «прощен» в один год с полинезийским белым мятежником Эженом Дегравом, тоже возвращенным тогда с кайенской островной каторги. Власти Нидерландской Индии опасались лишь того, что Виссарион Парыгин после избавления от семарангской тюрьмы вернется на жительство в Сингапур, а оттуда пустится на барке «Гордость океана» или на другом корабле к берегам Зондских островов. Поэтому бывшего узника поспешили посадить на голландский пароход, отправлявшийся в Порт-Саид.

В Египте В. П. Парыгина передали на борт русского корабля.

В 1899 году он ступил на землю России в Одессе, завершив этим полные приключений долгие скитания, начатые в Сибири и перенесенные на острова далекой Индонезии.

Дальнейшие следы Виссариона Парыгина для нас потеряны.

Но ведь у него были близкие люди, которым он рассказал, что именно его заставило отправиться на Бали и Ломбок — простая ли любознательность русского странника или стремление исследовать руды островных недр? Ведь к ним до тех пор еще не прикасался молоток геолога!

Так или иначе Парыгин был живым свидетелем последнего восстания свободолюбивых балинезцев против голландских угнетателей. Ровно через год после пленения Виссариона Парыгина батавские войска покончили с независимостью Бали и Ломбока.

Но нам нелишне знать быль о простом русском человеке, ставшем очевидцем мужественной борьбы индонезийцев со своими поработителями.

Лишь в последние годы было установлено, что Парыгин на самом деле был Василием Пантелеймоновпчем Мамалыгой (Малыгиным), родившимся в 1865 году в Бессарабской губернии.

«ВАСЬКИН МЫС» В АФРИКЕ

Большое озеро Рудольф лежит к юго-западу от столицы Эфиопии Аддис-Абебы. Не всякий европеец отваживался еще в конце прошлого века посетить эти места. «Никому не удавалось пройти с севера к озеру Рудольфа или проникнуть к югу далее северных границ Каффы, недавно еще могущественного государства, завоеванного абиссинцами», — записал в свой дневник Александр Ксаверьевич Булатович (1870–1919) перед выступлением из Аддис-Абебы.

В 1897 году император Менелик, расширяя границы Абиссинии решил занять обширные земли к югу от своей столицы. Пятнадцать тысяч испытанных в боях и походах воинов под командой прославленного генерала Вальде Георгиса двинулись в путь. Многие из них были отмечены знаками высшей доблести — лентами из львиной гривы, тигровыми шкурами и серебряными шлемами. Темнокожие воины в белых плащах везли впереди огромного отряда флаг своей страны из шелка трех цветов — красного, зеленого и желтого. Рядом с темнолицым генералом ехали двое белых людей в форме русских гвардейских гусар. Один из них был поручик Александр Булатович, другой — широкоплечий богатырь-солдат Зелепукин. Русских всюду сопровождал солдат-абиссинец Вальде Тадик. Он помогал Булатовичу еще в первом его походе, когда русский путешественник достиг не исследованной европейцами реки Баро и долины Голубого Нила.