Агентство острый нюх - Кира Стрельникова

      - Жень  - глухо прошептала она.   Жень, я 

      - Ш-ш-ш, - мягко перебил её Лис и медленно провёл ладонью вдоль спины Ани.   Всё хорошо будет, маленькая  Поверь. 

      Она невольно выгнулась под такой лаской, а он нагнулся и коснулся губами изгиба шеи, после чего настойчиво расцепил её руки и развернул спиной к себе, обняв за талию и прижавшись щекой к щеке Ани. Она всего лишь на мгновение напряглась, прерывисто вздохнула, а потом чуть откинула голову, прислонившись затылком к его плечу и крепко зажмурившись, и опустила руки. А у Женьки неожиданно замерло сердце и стало тесно в груди от того, как беззащитно она сейчас выглядела, и вместе с тем эта вот доверчивость, безмолвное согласие продолжать вызвали у Лиса могучий прилив нежности к этой девчонке. Правильной нежности, не просто желания забыться с другой женщиной. И собственное желание сделать так, чтобы ей было хорошо, и она не пожалела о том, что осталась сегодня у него  Как и о том, что призналась ему в своих чувствах. 

      Женька продолжил, больше не отвлекаясь на лишние размышления. Очень скоро они оказались в постели, и под его изучающими, ласковыми прикосновениями и поцелуями Аня вздрагивала, судорожно вздыхала, отчего у него спирало внутри от нахлынувших эмоций. А ещё, она так вкусно пахла. И снова жаркие поцелуи, скользившие по разгорячённой коже пальцы, и лёгкое, едва ощутимое смущение Ани, причину которого Женька понял, едва сделал первое, сильное движение, крепко обняв лисицу. Она тихо вскрикнула, вцепившись ему в плечи, а Лис замер, с замешательством и растерянностью уставившись в расширенные зрачки Ани. Такого он точно не ожидал, что окажется у неё первым, но остановиться сейчас было выше его сил. Да и  поздно, собственно. 

      - Ань  - хрипло выдохнул он сквозь стиснутые зубы, но сказать дальше ничего не успел. 

      Она притянула его за шею и прижалась к губам, слегка изогнувшись, молча приглашая продолжить. Что он и сделал, только с гораздо большей осторожностью и нежностью, поймав себя на странном удовлетворении и радости от неожиданного сюрприза, преподнесённого Анюткой. И да, ей было очень хорошо. Он постарался. 

      Уже позже, когда лисичка уютно устроилась на его плече, тихонько сопя и доверчиво прижимаясь, Женька всё-таки не удержался от вопроса: 

      - Как так вышло, Ань, а?   тихо спросил он, осторожно коснувшись губами растрёпанной макушки рыжей. 

      В груди разливалось умиротворение, а нежность оттуда и не уходила, и никакие угрызения совести, слава богу, не терзали. К собственному удивлению, даже об Алёне почти не думалось. Так, лёгкая грусть оставалась, но и только. Грусть о том, что в самом деле перепутал влюблённость с чем-то серьёзным и настоящим, намеренно отказался от того, что действительно правильное и его. Хотя, в жизни случайностей не бывает. Аня пошевелилась, не поднимая головы, её пальчик рассеянно провёл по его груди, и Женька осознал, что губы разъезжаются в глупой, довольной улыбке. 

      - Тебя ждала, - почти шёпотом, застенчиво ответила она и крепче прижалась к нему. 

      Женька же обнял её двумя руками, зарывшись губами в рыжие пряди, и задумчиво уставился в потолок. Маленький лисёнок. Точнее, не маленький уже, а вполне выросший в симпатичную, чуткую и оказавшуюся очень даже страстной лисичку. Он хмыкнул, тихонько покачал головой и закрыл глаза. Его лисичка. Звучало очень приятно, и, чёрт возьми, от осознания, что она в самом деле ждала его, и он   первый, распирала чисто мужская гордость и даже немножечко самодовольства. И Женька со спокойной душой нырнул в сон, больше не мучаясь никакими размышлениями и попытками осознать столь резкие перемены в своей жизни. 

      Глава 4. 

      Этой же ночью, квартира Алёны. 

      Мне снился странный сон. Я слышала чужой голос, чужой шёпот, говоривший странные признания, чужие руки прикасались ко мне, чужие губы скользили по коже. Окружающее было как в тумане, где-то на границе сознания тревожным огоньком горела мысль, что происходящее слишком не похоже на сон, скорее, на видение. Потому что прикосновения ощущались болезненными вспышками на коже, хотелось оттолкнуть эти руки, но отчего-то тело было ватным, и шевелиться не желало. 

      - Алёнушка  ласточка моя  скоро, уже скоро  - лихорадочный шёпот, от которого разбегались мурашки и нервы дрожали от непонятного напряжения.   Как же долго я ждал 

      В какой-то момент стало невыносимо плавать в этом неясном сне-яви, и сквозь вату в сознании пробилась тревога, неуютное чувство усилилось. И тут вдруг в голове словно бесшумно полыхнуло зарево, одновременно я ощутила жжение в груди и резко проснулась, задыхаясь, с колотящимся сердцем и сухим горлом. Попыталась сесть, но сильные, заботливые руки Рэма удержали, нежно прижали к себе, и около уха раздался его обеспокоенный голос: 

      - Рыся, что случилось? 

      - К-кошмар приснился, - пробормотала я, уткнувшись ему в плечо и передёрнувшись от воспоминаний. 

      Казалось, липкая паутина сна всё ещё опутывает, не желая отпускать, а кулон на груди стал горячим. Рэм чуть отстранил меня, посмотрел в лицо и нахмурился. 

      - Рассказывай, - решительно заявил он, сел и устроил меня у себя на груди. 

      - Да даже не знаю, что, - вздохнула я.   Кто-то  - запнулась, снова поёжившись, - кто-то был рядом. Прикасался и говорил, что что-то скоро будет, и как он долго ждал. 

      Замолчала, прижавшись к барсу, обняла его за пояс, слушая, как под щекой размеренно, ровно бьётся его сердце, и постепенно успокаиваясь. Он не даст в обиду, защитит и найдёт Осокина. Уверена, это его шуточки, наведённый сон. Объятия Рэма стали крепче, я услышала, как он сердито выдохнул. 

      - Глупости какие, это я тебя долго ждал, - проворчал Рожнов. - Точнее, искал, - поправился он и легонько погладил моё плечо.   Завтра постараюсь узнать, что там с этим некромантом, и поставим тебе ещё одну защиту, раз он в сны уже твои повадился проникать. Тоже, небось, ритуал какой-нибудь, - буркнул Рэм недовольно. 

      Я тихонько вздохнула и улыбнулась. Беспокоится. Приятно. А ещё Рысей называет, и мне это нравится тоже. Мерзкое ощущение от сна-яви постепенно проходило, тревога отступала, и снова начал подкрадываться сон. В этот раз я уснула без страха, точно зная, что второй раз у этого ушлого некроманта не получится. 

      Несмотря на неспокойную во всех смыслах ночь, утром я проснулась на удивление выспавшаяся, причём раньше Рэма. Часы показывали восемь, и в принципе можно было с чистой совестью дрыхнуть ещё час точно, но я не хотела. Покосилась на Рожнова: он безмятежно спал, вертикальная морщинка на лбу разгладилась, и пальцы сами потянулись погладить слегка колючую щёку, пройтись по таинственно мерцавшему в полутьме спальни узору на виске. Но я сдержалась, лишь мягко улыбнулась, а в груди толкнулась нежность. Будить не хотелось, пусть спит. Осторожно выпуталась из его рук, барс только сонно пошевелился, приоткрыв глаза, я легко коснулась приоткрытых губ и шепнула: