Лаврентий Берия. 1953. Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы. - В. Наумов

Голоса. Правильно.

Малышев. Не было такого положения, чтобы он нас учил партийности, чтобы у областной партийной организации попросил бы помощи организовать партийную работу и так далее. Он считал секретарей областных комитетов партии диспетчерами. За какое дело Берия возьмется, по такому делу секретарь обкома должен быть диспетчером. Нас, конечно, это угнетало. Мы думали, что здесь что-то не то, но прощали, думали, большое дело делает человек, горячится, наверное, так делать нужно. На самом деле теперь это видно, что это не случайно, что это был непартийный стиль работы. Не случайные ошибки были у Берия. Я должен сказать, что, конечно, мы и с его авторитетом считались, мы считали зачастую его непогрешимым, а иногда и просто побаивались, несмотря на положение свое как членов ЦК, боялись его, чего там греха таить.

Многие из нас видели, как Берия буквально с каждым днем, особенно после смерти товарища Сталина, все больше и больше наглел и распоясывался. Он безжалостно давил своим высоким положением на людей. Берия безапелляционно командовал, диктаторствовал, он оскорблял, запугивал людей, в том числе министров и членов ЦК. На каждом шагу он подчеркивал свою власть и показывал, что то, что он делает, все это делается от имени партии, от имени правительства, и если сегодня формально решения нет, то он все равно ее проведет. Очевидно, не только у меня было такое мнение, а у многих. Сейчас же стали известны факты, что он обманывал Центральный Комитет, что за спиной ЦК и правительства, пользуясь своим положением председателя Спецкомитета, единолично проводил и подписывал важнейшие государственные решения, решения большой государственной важности. Товарищ Маленков говорил уже, что он подписал очень важное решение об экспериментах с водородной бомбой. Мы начали копать архивы и обнаружили, что он подписал целый ряд крупных решений без ведома ЦК и правительства, например, о плане работ на 1953 год по очень важному конструкторскому бюро, работающему над конструкцией атомных бомб. Разве партия и правительство не должны знать, в каком направлении мы будем развивать атомную проблему? Он скрыл и единолично подписал целый ряд других решений, которые будут стоить многих и многих сотен миллионов рублей, решений по специальным вопросам. Он их скрыл от правительства, единолично подписал, пользуясь своим положением председателя Спецкомитета.

Я еще хочу сказать по одному вопросу. Особенно после смерти товарища Сталина, да и при жизни товарища Сталина, как-то нам тяжело было ходить иногда на заседания Президиума Совета Министров, особенно когда председательствовал Берия. Нам было больно, я прямо скажу, зачастую было обидно и больно видеть, как Берия грубо обрывал, третировал не только нас, министров, — мы уже с этим делом смирились, — а руководящих деятелей нашей партии и правительства. Было просто обидно, например, за товарища Ворошилова. Мы с комсомольского возраста привыкли, что Климент Ефремович Ворошилов — это есть Ворошилов. Правильно я говорю?

Голоса. Правильно.

Малышев. Одно слово — Ворошилов — для нас многое говорило, а Берия на заседаниях грубо обрывает Ворошилова, третирует. Климент Ефремович в последнее время руководил культурой, добровольными оборонными обществами. Я помню, как Климент Ефремович докладывал по уставу объединенного добровольного общества. Берия грубо обрывал, оскорблял его. Сидишь на заседании, и на сердце у тебя скребет и сжимает от обиды и горести. Какое право имел Берия обрывать и третировать человека, которого у нас в стране уважают все, начиная от малых детей и кончая стариками.

Берия и товарища Шверника разыгрывал. Здесь говорил и уже об этом. Пренебрежительно к Швернику относился, одергивал его грубо. Над Андреем Андреевичем Андреевым насмехался. Андрей Андреевич болел, все мы видели, что человек не может работать, а со стороны Берия насмешки над болезнью, заявления с усмешкой: «Он там, на квартире, болеет».

Такое пренебрежительное отношение к уважаемым нами всеми товарищам нас коробило. Мы не привыкли, чтобы к старым руководящим товарищам было такое отношение.

Ворошилов. А к молодым?

Малышев. Молодых я не считаю. Мы привыкли к его «стуканию по голове». Надо прямо сказать, и побаивались его, авторитет большой у него был. Думали, что большому человеку простительно допускать грубости, мы терпели его выходки ради нашего партийного, государственного дела. Мы видим, как в последнее время от руководства нашей партией и правительством были оттерты испытанные товарищи, которых знает вся страна, весь народ, — это тт. Молотов, Ворошилов, Микоян. Это же факт. Нам было за это очень обидно. Товарища Молотова все мы знаем еще с комсомольского возраста. Это испытанные, проверенные товарищи, и вдруг почему-то оказалось, что они не нужны в руководстве партии. Было непонятно. Теперь все стало понятно. Берия расчищал себе дорогу к власти. Сначала Ворошилова под видом старости оттерли, затем Молотова, навязав ему какие-то надуманные ошибки, якобы он чуть ли не с американцами и англичанами целуется на каждом перекрестке. Ясно, что товарищ Сталин говорил это не со своих слов, ему Берия преподнес эти материалы. Берия оттирал одного за другим испытанных и проверенных партийных товарищей, разваливал коллективность в работе руководящего ядра нашей партии, с тем чтобы ему легче было пробраться к власти. У нас душа болела, а мозговать не очень-то могли. Сразу не могли все сообразить. Берия добивался диктаторского положения, руководящего положения в партии и стране, прямо лез в премьер-министры, невзирая ни на что.

Такой человек в руководстве нашей партии, в руководстве нашего государства представлял смертельную опасность для нашей партии и государства. Мы, члены Центрального Комитета, видим, что Президиум ЦК нашей партии оказался на высоте положения, проявил ленинско-сталинскую прозорливость и своевременно раскусил этого авантюриста, провокатора и врага и принял мужественное, именно мужественное и мудрое, глубоко партийное решение, обезвредив Берия и предотвратив партию и страну от больших бед. Мы полностью одобряем принятое ЦК партии решение. (Бурные аплодисменты.)

Мы как никогда верим своему Президиуму ЦК, ленинско-сталинскому Президиуму ЦК, под руководством которого мы и будем работать. (Аплодисменты.)

Председательствующий тов. Хрущев. Слово предоставляется товарищу Снечкусу. Подготовиться товарищу Шаталину.

Снечкус. Товарищи! Печальную известность приобрела Литва в связи с провокационной запиской Берия на девятом году существования Советской власти после освобождения от гитлеровских захватчиков. Теперь нам ясно, почему понадобилось Берия раздуть значение и роль буржуазно-националистического подполья в Литве. Это делалось для того, чтобы, использовав наши недостатки в работе, непомерно раздув эти недостатки, показать себя спасителем Советской власти в Литве.

Каждый, читая эту провокационную записку, задумался, какие там порядки в Литве: столько лет существования Советской власти, а земля горит под ногами.

А каково было нам, коммунистам Литвы? Ведь было сказано там, что если немедленно не будут приняты меры в Литве, то станет под угрозу дело Советской власти в Литве.

На Пленуме ЦК КП Литвы я не мог ничего убедительного привести в подтверждение этого провокационного тезиса, и ни один член Пленума даже не вспомнил этой провокационной истерики.

Также невероятно раздул Берия реакционное влияние католической церкви, сказав, что 90 процентов населения Литвы являются верующими католиками. Девяносто процентов! Между тем такого процента католическая церковь могла желать в самые лучшие для нее буржуазные времена.

Слов нет, борьба литовского народа против литовских буржуазных националистов и их социальной опоры — кулачества была суровой и тяжелой. Нельзя забывать того, что литовские буржуазные националисты для борьбы с Советской властью вооружались немцами, а потом активно их поддерживали американские империалисты. Мы в этой борьбе потеряли более 13 тысяч бедняков, батраков и частично партийно-советского актива. Но эту борьбу с классовым врагом под руководством Центрального Комитета в основном довели до конца. Должен сказать, что в этом году мы имеем всего 7 убитых советских людей. И этого, конечно, не должно быть. Но где же аргументы о том, что дело Советской власти в Литве находится под угрозой? Буржуазные националисты сами признают, что борьбу проиграли. Кстати, в записке упоминалось, что подпольем руководит бывший капитан литовской буржуазной армии Жемайтис, избранный подпольем в «президенты Литвы». Что этот капитан буржуазной литовской армии Жемайтис не был тогда пойман — это, конечно, наша вина. Но вот теперь поймали Жемайтиса. причем без помощи Берия поймали его чекисты Литвы.