Не говори мне о любви - Юлия Леонова

- Дарья! Вставай! - нетерпеливо трясла она ее за плечо.

Открыв глаза, Даша с удивлением воззрилась на хозяйку, вставшую в такую рань.

- Ваше сиятельство, случилось что? - протирая заспанные глаза, спросила она.

- Ой, не знаю! Может, и ничего, а может... Да вставай же ты, помоги мне одеться! - раздраженно ответила она.

- Да куда же Вы в такую рань? - оторопела Даша.

- Не спрашивай, делай, что велено! - нервно расхаживая по комнате, бросила Катя. - Да передай, чтобы мне возок заложили.

- Как скажите, барыня.

Поднявшись, Дарья торопливо прошла в гардеробную.

Не прошло и часа, как Катрин вышла из парадного. Забравшись с помощью возницы в крытый возок, велела ехать к Гурьевым. Дорога была недолгой, но даже за это короткое время Катерина успела напридумывать себе Бог знает каких ужасов. Добравшись до места, Катя поднялась по ступенькам и остановилась перед массивной дверью особняка. Опустив на лицо густую вуаль, скрывавшую заметно посветлевший, но все еще видимый синяк на скуле, она подняла руку и решительно постучала. Спустя несколько минут дверь открылась, и на нее удивленно воззрился дворецкий Гурьевых, явно не ожидавший, что кому-нибудь придет в голову нарушить покой обитателей особняка в столь раннюю пору.

- Голубчик, - обратилась она к нему, - Павел Георгиевич дома?

Признав ее по голосу, слуга посторонился, с поклоном пропуская ее в дом.

- Входите, Екатерина Владимировна. Только вот его сиятельство еще часа два назад уехали.

От этих слов похолодело в груди. Нет-нет! Станиславу нечего делить с Павлом, если только... Поль не просто знал, он участвовал в этом. Неужели Войницкий просил его быть секундантом?!

- А Ольга Юрьевна? - ослабевшим голосом поинтересовалась она.

- Барыня тоже не спят. Прикажете доложить?

- Доложи, любезный, доложи, - потерянно пробормотала Катя.

Как во сне, она сняла шубку и передала ее подбежавшему лакею, дрожащие пальцы запутались в лентах, развязывая капор. Ольга вышла к ней неприбранная и непричесанная, в небрежно накинутом поверх ночной рубашки шелковом халате. Глаза ее были красными от недавних слез.

- Катюша, - всхлипнула она, бросившись к подруге. - Это я, дура, во всем виновата... Я не должна была ничего говорить ему!

- Полно, Оленька, - не понимая, о чем она говорит, попыталась утешить ее Катя. - В чем ты виновата? Кому ты ничего не должна была говорить?

Подняв глаза и разглядев лицо Катрин, Ольга испуганно ахнула:

- Бог мой, Катя, так это правда?!

- Оля, да говори же толком! Что все пытаются скрыть от меня? - легонько встряхнула ее за плечи Катерина, теряя терпение.

Взяв подругу за руку, Ольга потянула ее за собой в будуар, подальше от любопытных ушей прислуги. Плотно прикрыв за собой двери, графиня Гурьева повернулась к ней лицом и, понизив голос, прошептала:

- При дворе ходят слухи о твоей связи с Елецким.

- Что?! Но это же ложь! - не поверила своим ушам Катя. - Боже! - осенившая ее догадка мучительной болью отозвалась в сердце. - Где они?! Куда поехали?! - Катя рванулась к двери, но Ольга неожиданно преградила ей выход из комнаты.

- Ты не должна ехать туда, - укоризненно произнесла она. - Тебе не место там. Имей смелость отвечать за свои поступки!

- За какие поступки?! - вскрикнула Катя, но подняла на Ольгу глаза и потрясенно прошептала. - Боже! Ты мне не веришь... Оленька, я должна, ты не понимаешь..., - Катерина чувствовала, что еще немного, и ее самообладание рухнет, как карточный домик, близкие слезы уже вот-вот готовы были покатиться по щекам.

Ольга отчаянно замотала головой.

- Нет-нет, нельзя... - уговаривала она Катю, удерживая ее за руки.

От страха сжималось в груди сердце. Боже, прошу тебя, - мысленно молила Катя, - не допусти этой дуэли! Она не желала смерти своему супругу, но даже подумать боялась, что такая участь может постигнуть Николая.

- Я не переживу этого еще раз, - разрыдалась она, опускаясь в изнеможении прямо на пол.

Ольга присела подле нее и, обняв вздрагивающие плечи, погладила ее по голове.

- Тише, ma bonne (моя милая), тише, - все обойдется. Господь не может быть так жесток.

Обе женщины вздрогнули, когда дверь распахнулась, и на пороге комнаты показался Павел. Гурьев выглядел потрясенным. Увидеть Катрин у себя дома он никак не ожидал.

Катя медленно поднялась и, сделав несколько шагов к нему, замерла, вглядываясь в его лицо, словно пыталась по взгляду прочесть ответ на мучающие ее вопросы. Граф тяжело вздохнул и отвел глаза. Не было сил ответить на ее немой невысказанный вопрос. Он и сам еще толком не осознал всего, что произошло.

- Говорите, прошу Вас, Павел Георгиевич, не мучайте меня! - шагнула она к нему, пытаясь вновь поймать его взгляд.

Гурьев молчал. Он не знал, каких слов она ждет от него, о ком болит ее душа? Кто причина этих слез, что катились сейчас по ее лицу?

- Поль..., - тихо позвала его Ольга.

Подняв голову, Павел нерешительно взглянул в глаза Катрин.

- Николай... - выдохнул он.

Он не успел договорить, как комната качнулась перед ее глазами, потолок завертелся с сумасшедшей скоростью, и Гурьев едва успел подхватить ее, не дав упасть к своим ногам.

Гурьев так и не успел сказать ей, что Николай был еще жив, когда он покидал его апартаменты, оставив раненного на попечение врача и Никифора. Осторожно опустив ее на постель в той самой спальне, которую она занимала, когда гостила у них, Поль отправился к Елецким. Ему предстояло самое трудное: сообщить о том, что случилось родителям Ника. Врач, извлекая пулю, предложил пригласить священника, потому как не верил в благополучный исход. После проведенной операции Елецкий так и не пришел в себя.

Катерина пришла в себя в той самой спальне, где ее поселили, когда она в первый раз приехала в столицу вместе со своей теткой Александрой. Открыв глаза, она с недоумением осмотрелась вокруг? И тут же нахлынули воспоминания. Его больше нет! Она никогда больше не увидит его, не коснется. Не в силах поверить в случившееся, Катя села на постели, и, обняв себя руками за плечи, тихо заплакала, раскачиваясь из стороны в сторону. Вскоре беззвучные слезы перешли в истерические рыдания. В комнату вбежала горничная, а следом за ней вошел Станислав. Не найдя жену дома, он совершенно справедливо предположил, что искать ее следует либо на Большой Морской у Блохиных, либо у Гурьевых. К Гурьевым ехать было ближе, и потому он направился сначала к ним. Увидев супруга, Катрин метнула в его сторону безумный взгляд.

- Убирайтесь! - с отчаянием выкрикнула она. - Оставьте меня! Ненавижу Вас! Ненавижу!!

- Катрин, - Войницкий сглотнул ком в горле, - прекратите истерику. Я отвезу Вас домой.