Вернуться в осень. Книга вторая - Павел Стретович

В гробовом молчании тянулись минута за минутой. Тысячи и тысячи мрачно-хмурых глаз смотрели на поле, почерневшее от «черноты». Листок в которых раз проклял то, что у них так и не появились пушки…

А потом у кого-то сдали нервы, и раздался далекий одиночный выстрел. И сразу сорвалась туго натянутая пружина, бешено завертелась карусель – нарастая по нарастающей, в дикой горячке, – дикого боя. Грохот выстрелов и брань запала, стоны раненных и уханье разрывов – слились в единый неразборчивый гвалт. Как будто на землю начал опускаться Конец. «Такое ведь было уже недавно, – совсем не к месту вспомнил Листок. – Только с другим соотношением воли и сил. И никто тогда не думал о Конце, разве что о Начале… Все повторяется вновь».

Дикий бой продолжался весь день. Поле потемнело от трупов, в воздухе висела не прекращающаяся пелена пороховой мглы, баррикады стали скользкими от крови. А в нескольких милях к югу, у самого моря, сотни тысяч людей поднимали головы к Небу, с замиранием сердца вслушиваясь в эти далекие звуки разрывов…

Бой продолжался весь день. А потом – весь следующий день. Затихая только на ночь, от позднего заката до раннего рассвета. И только ночью люди могли хотя бы немного перевести дух, унять дрожащие руки, и закрыть опаленные глаза. Даже не зная – смогут ли они открыть их утром вновь…

На второй день к вечеру урги прорвались в город. Листок ценой невероятных усилий, и еще больших жертв, – смог все-таки закрыть проделанную в обороне брешь. А потом всю ночь выбивал из развалин прорвавшихся нелюдей…

Третий день был уже не такой, как другие. У людей закончились силы. И никто уже не убирал с вала кровь и трупы товарищей. Никто не бегал за водой. И почти никто уже не готовился обороняться четвертый день. Люди собирались умереть. Нечеловеческие усилия, скользкая кровь и душная, реальная как воздух, смерть, – доконали до конца измученный народ, и разум дал сбой. Вместе с последними остатками воли и выдержки. И никто уже не хотел ничего другого…

Но третий день не дал спокойно-геройской смерти в бою. Не дал даже того малого, о чем и осталось только мечтать, уже потерявшим надежду. Третий день принес с собой страх…

Может, урги решили, что не смогут победить людей сами, своими силами. Если они только способны хоть что-то решать. А может, Ад снова захотел поиздеваться, и свести остальных с ума…

На третий день на горизонте появились гигантские фигуры великанов. Тех самых пресловутых гоблинов, которых они увидели в Домме. Сопровождаемых быстро семенящими многоногими пауками. Силуэты, больше подходящих к какому-нибудь больному бреду…

И еще до того, как разум смог распознать и взвесить угрозу, до того – как человек сопоставил и понял опасность – по голове ударил неожиданно дикий панический страх…

Люди открыли сумасшедший огонь. Опять-таки – еще до того, как страшные фигуры втянулись в зону прицельного огня. Все пространство перед разбитым, скользком от крови валом сразу затянулось пороховым дымом. А смертельный ужас бил и бил по усталым головам, не давая возможности не только сосредоточиться, даже просто – подумать… Кто-то, ополоумев, кричал, кто-то бился в истерике, кто-то терял сознание. А когда устрашающие силуэты выросли прями перед людьми – огромные, в клубах чадящей мглы, брызгающие ненавистью и адом, – в конец взвинченная людская воля дала отказ. И люди в панике побежали. Даже несмотря на то, что все знали – бежать-то и не куда…

Листок бросился вместе с остальными. Но быстро опомнился, взял себя в руки и остановился. Постарался унять заходящееся в разносе сердце, и ошарашено огляделся…

Мир перевернулся вверх дном. Вокруг царствовал хаос. Отчаянные вопли и стоны, падающие и поднимающиеся люди, и грохот разбиваемых сзади вдребезги баррикад. «Бог мой, да что же это… За что? – он поднял руку и вытер со лба кровь, хрипло выравнивая дыхание. – Разве можно такому противостоять? Это же нечестно, это же не по силам… – он сплюнул на землю, слюна тоже оказалась с кровью. – Людям. Мы же простые люди…» Рядом просвистело и звучно ударилось о стену бревно, сверху осыпалась какая-то труха. «Доктор!!! – он пригнулся и бросился между домами. – Здесь же доктор! Он же не побежит просто так…» Он не думал в этот момент – зачем? Когда все равно конец. Он вообще – устал и не хотел ни о чем думать…

Друг сидел у входа в их временный лазарет, прислонившись окровавленной головой к стене – рядом с бинтами суетилась Снежка. Она же первой и заметила Листка: «Представляешь, свои же… Чтоб на дороге не стоял! Что случилось с людьми?» Она прекрасно знала – что случилось с людьми. Но пыталась не пускать в голову панику. Листок криво улыбнулся, прислонился рядом и обернулся назад. Сзади поднялся и утих нечеловеческий вой… Он вздохнул и отвернулся: «Пойдем?» «Зачем?» – удивился доктор. «Пойдем!» Снежка поддержала: «Давайте будем с людьми. Когда все случится…»

«Действительно, – бурчал врач, ковыляя по дороге с помощью Листка и дочери. – Если вам так хочется это видеть…» «Не хочется, – кряхтел в ответ бывший лидер кротов. – Но должны. Потому что… Потому что – из-за нас все это…»

Берег встретил непривычной тишиной. «Мы туда пришли? – Снежка удивленно поводила глазами по сторонам. – Здесь же было столько народа…» «А разве есть еще куда? – усмехнулся доктор. „В преисподню, – подумал Листок. – Сразу и без волнений…“

Они поднялись на высокий прибрежный вал, нанесенный вдоль берега долгими зимними штормами, и на мгновение застыли наверху. Вся полоса прибоя и длинного песчаного пляжа была занята людьми. Многими и многими тысячами людей, наверное – десятками, сотнями тысяч людей… Оставшимися людьми. Гигантский людской котел. Уходящий далеко влево и вправо вдоль берега, и скрывающийся где-то там за поворотами… Только не кипящий, а замерший в ожидании. «Боже, за что же все так, – прошептала Снежка. – Нас ведь еще столько много…» «Зря мы собрались, все вместе, – зло прищурился Листок. – Зря. Это будет настоящая бойня».

– Листок! – внизу навстречу бросился смуглолицый парень, со слипшимися от крови волосами. – Где они, далеко? Что нам делать?

«Листок! Доктор! – по толпе покатился тихий вздох, народ зашевелился, к ним разворачивались белые лица. – Живы… Здесь, с нами…»

«Не надо!!! – взорвался в голове раздирающий вопль, Листок закрыл глаза. – Не надо, люди… Я не заслужил. И не могу дать вам надежды…»

– Маута? – вздохнул доктор, и двинулся вниз, Снежка за ним. – Да не знаем мы, где они… Вы же все так рванули, что только пятки засверкали».

«Листок! – продолжал шелестеть по рядам еле слышимый шепот. – Доктор…»

– Передай всем, – Листок постарался взять себя в руки, в который раз, за все эти дни. И шагнул вниз, за доктором и Снежкой: – Мужчины пусть встанут впереди. Остальные – в море. Останемся Людьми до конца…»