Явная угроза (СИ) - Сугралинов Данияр

Деспот и Хеллфиш, словно услышав мои мысли, бросились на выручку: демон проявился рядом и попытался перерубить связующие легатов нити, снайпер разразился серией выстрелов. Справа Магвай клацал челюстями, пытаясь пробиться через мой Воздушный блок, а слева Ронан наседал на меч, острие которого вошло мне под мышку, но не могло пронзить тончайшую, но неразрушимую преграду. Сосуды, соединяющие их с остальными, растягивались и истончались…

— Довольно, — сипло прошелестели легаты.

В сосуды, которые, казалось, вот-вот должны порваться, влилась порция чумной энергии, они обрели упругость, и сила натяжения превысила ту, что прикладывал Полетом я. Меня отшвырнуло назад, сбивая моим телом Хеллфиша.

Мы прокувыркались метров двадцать, после чего я снял Воздушный блок, обретая дар речи, поднялся и, продолжая отступать, прокряхтел:

— Да уж… Обмануть не вышло. Прорваться без боя — тоже. Придется драться.

Из тени вывалился Деспот, продемонстрировал бритвенно-острый коготь на мизинце:

— Эти вонючие кишки не взял даже мой адамантитовый резак.

— Понятно, что нужно рвать связи мертвяков с их дохлой ядерной мамочкой, — сказал я. — Только тогда их можно будет убить.

— Я ни на что не намекаю, — заговорил Хеллфиш. — Но у меня всего два патрона с Кровью Белиала, а их там семеро. Может, не выдумывать велосипед и сделать то же, что у храмов, парень? Эссенций должно хватить… наверное. Сколько их, кстати, осталось?

— Одиннадцать потрачено, включая ту, что Дестини передала Краулеру. Осталось, значит… — Слова Хеллфиша что-то всколыхнули в душе, я открыл инвентарь и нашел взглядом Умноженную эссенцию жизни. Не веря своим глазам, тряхнул головой, моргнул, протер глаза. — Не может быть! Всего две осталось! Как так?

Не ожидая, что мне кто-то вразумительно ответит, я ушел в Ясность. В ушах стучала кровь, взгляд затуманился, в груди разливался холодок. После всех преград, что я преодолел, всех потерь, которые пережил, когда до цели остался лишь один коридор, я выясняю, что и сейчас «Сноусторм» ведет нечестную игру? В силах корпорации одаривать игроков предметами, а значит, она может и отнимать свои подачки, эта информация хранится на уровне базы данных. Только они могли резко сократить число эссенций в моем инвентаре!

Но что-то не сходилось. Какой смысл лишать меня части, а не всего? Раз пошли на это, почему не отняли вообще все флаконы? Или они могли забрать лишь то, что я приобрел? Это было бы объяснимо, если бы у меня остался один, даже с учетом того, что собственный, полученный за Игры, я вылил на Айлин в Даранте. Но у меня имелось два.

Когда я последний раз проверял число эссенций в инвентаре? Только когда купил их на аукционе Лиги, и было это еще до Преисподней. Все остальное время я просто знал, что в моем битком забитом Мешке расхитителя сокровищницы одну из ячеек занимает Умноженная эссенция жизни, которая, как и любое другое неуникальное зелье, стакается числом до сотни.

Я треснул себя по лбу — думай! Вместе с эссенциями я ушел в Преисподнюю, ненадолго вернулся в Дис, побывав боссом инстанса, опять послужил в легионе, вернулся в Дис и прожил бесконечно долгий день, разрушая храмы Ядра и собирая союзников. В какой момент я мог потерять эссенции?

Потерять, подарить, продать, использовать, да просто лишиться после смерти — все это могло произойти в Преисподней. Я там не только умирал, но и оставлял персонажа под контролем или ИскИна в других ветках реальности, или своей копии, когда был в коме. Или… Или эссенций изначально было тринадцать… у того Скифа-Алекса, что дожил до этого момента.

Страшная догадка требовала немедленного разъяснения. Оттащив оборотня в Ясности подальше от легатов, я вышел из убыстрения и спросил:

— Хеллфиш, мой вопрос может показаться тебе странным, но он очень важен. Сколько нас было, когда мы убили финального босса Демонических игр?

— Вопрос и правда очень странный, — проворчал снайпер. — Я просто напомню тебе заголовок «Дисгардиум Дейли» в тот вечер: «Чертова дюжина чемпионов!» Что такое чертова дюжина, нужно объяснять?

— Чертова дюжина? То есть тринадцать?

— Ну да, — пожал плечами Хеллфиш. — А что такое? Ты как себя чувствуешь, парень?

Все сходится: раз одиннадцать эссенций потрачены, осталось две.

Все вокруг выглядело ненормальным, неправильным, неестественным. Как тринадцать, если нас было двадцать четыре чемпиона? Стоп… Или пятнадцать? Это число тоже казалось правдоподобным. Как я мог такое забыть? Появилось ощущение, что я схожу с ума.

— Устал соратник, — прогудел Деспот. Он ухватил меня под руки и потащил назад к выходу из тоннеля — легаты шли на нас, медленно, но неуклонно приближаясь. — Перекидыш прав, вспомни: ты с двенадцатью нахлебниками дошел до дна, — продолжил он. — Мы с тобой их уложили, как ты и хотел, потом Аваддон прикончил меня, но в Преисподнюю просочились подробности того боя. Не добив генерала, ты воскресил соратников, а приканчивали Аваддона вы уже толпой.

Почему я думал, что вместе со мной победителей игр было двадцать четыре? Число показалось мне нелепым, слишком большим. Стал бы я тащить столько народу до финала Игр?

Нет, я явно страдал от перенапряжения и недосыпа. Да и последствия мозгового кровоизлияния не стоило откидывать. Брежу наяву, надо же! Слава Спящим, вовремя догадался пересчитать эссенции, иначе потратил бы последние на легатов, вот была бы комедия! Умора!

Прости, Бегемот, но когда я добрался до Ядра, у меня закончились все эссенции жизни, нам придется ждать следующих Демонических игр для новой попытки…

Я нервно рассмеялся. Столько пережить, заполучить даже не одну, а чертову дюжину эссенций и слить их в унитаз…

— Ладно, парень, надо уже действовать, — прошептал Хеллфиш. Он нервничал, периодически вскидывал ружье, но не стрелял, чтобы не прибавлять легатам чумной энергии. — Предложения?

Я еще раз посмотрел на врагов. Они шли вплотную друг к другу, в ряд, полностью закрывая тоннель своими телами и паутиной «вонючих кишок» между ними. Можно залить сосуды, преграждающие путь, одной эссенцией, но, если не поможет, я лишусь последнего козыря. Может, лучше выбить одного легата из их ряда? Появится прореха, через которую я могу попробовать прорваться.

Осталось только решить, как и чем убивать. Первой, самой очевидной мыслью стала идея о Свирепости Спящих — новой божественной способности, подаренной Кингу. Шанс на ликвидацию любого противника — 60 % при трех активных храмах Спящих. Вроде бы высокий, но легатов-то семь. Вероятность, что мне невероятно повезет, меньше 3 %. А при любой осечке все мои ресурсы, включая дух, приблизятся к нулю, меня убьет даже не Чумная ярость, а среда, непрерывно наносящая пусть мизерный, но урон. Есть менее рисковый способ.

— Давай проредим их. — Решив, что друид-нежить — самый опасный противник и из-за звания высшего легата, и из-за Ктулху, его кошмарного темного бога-покровителя, я указал на Магвая. — Попадешь в него, Хелл?

— С сорока метров? — ухмыльнулся тот, вскидывая ружье. — Обижаешь…

Выстрел прогремел оглушающе, и эхо еще долго гудело в ушах, когда я убыстрился и рванул к Магваю. Предпоследняя пуля с Кровью Белиала пробила грудь нового старого высшего легата, оборвав его связи с Ядром и лишив Абсолютного бессмертия.

Деспот подоспел к нему первым, начал проявляться за спиной подстреленного, я же вообще не долетел, снова столкнувшись с убийственной коллективной Чумной аурой, не только выбившей меня из Ясности, но и отбросившей назад. Хуже всего было то, что аура легатов снова, как тогда, возле храмов Чумного мора, пробила мою Невозмутимость.

Мой Путь пожертвования защитил Деспота, позволив ему нанести смертельный удар, но нарастающие в геометрической прогрессии тики ауры, бьющей по демону, сняли с меня треть жизни, прежде чем он вышел из радиуса ее действия. Магвай погиб, самое время было изгнать «угрозу», но… Нет, приближаться к трупу слишком рискованно, а под Воздушным блоком удар в сердце не нанести.