i e75aa2400656cbe4 - Admin

   Целую неделю, я прожил в своем роскошном модуле. По прежнему, купаясь в своем басейне, обедая за огромным, великолепно всегда выглядевшем столом, и почти каждый вечер засиживаясь в гостинной с моими девочками.

   Нужно сказать, что Лиза в первые два дня, вообще ходила словно во сне. Видно ей бедняжке, никак не верилось что все это на яву, и весь этот немыслимо роскошный, по ее мнению модуль, находится в ее распоряжении. Глаза ее и без того, большие и открытые, в эти дни были, словно два зеленых фонаря на светофоре, А когда я затащил ее в басейн, и стал учить плавать, это милое создание, казалось вообще, было на седьмом небе от счастья.

   Шерри сразу взяла над моей невестой шефство, и по пол дня инструктировала ее, в обращении со всем тутошним оборудованием, пока я наконец не спросил однажды: - Шерри, ты что собралась нас покинуть?

   На что моя помошница, оглянувшись на дверь в ванную, где купалась Лиза, чуть помедлив сказала:

   - Ал! Я сама уговорила тебя стать сборщиком! При этом я отлично была осведомлена о тамошних порядках! И поверь мне, твоя жизнь в те минуты, была гораздо важнее, всех моих чувств вместе взятых! Ты прекрасно знаеш как я к тебе отношусь! Однако, раз я тебе такое посоветовала, значит это мое выстраданное решение! Одно, я скажу! Меня очень порадовало, что ты не потдался на уговоры завести гарем! Честно сказать, я боялась что ты будеш вынужден согласиться! И спасибо, этой милой девочке! Кстати, она мне поведала, о том что вы ... Ну ... ! В общем, я скажу тебе одно, Лиза действительно, прекрасный и открытый человечек! Да ты другую и не полюбил бы, я знаю! Так что, ты уж прости меня, но помоему здесь я лишняя!

   И тогда не удержавшись, я обнял ее, а когда, все накопившееся напряжение, в этой, милой девушке, полилось наружу, горючими слезами, я прошептал ей тихо:

   - Милая моя! Я ведь люблю тебя! Что же ты со мной делаеш!? Ведь мы же скоро растанемся! И ты об этом прекрасно знаеш!

   - Ал! я знаю еще много чего! так же шопотом, утирая слезы ответила Шерри. - Лиза останется с тобой! Я видела ее!

   - Но как? Родная! Скоро меня отправят на седьмой, если вообще не распылят! Спросил я не понимая.

   - Я не знаю! только я видела, она будет с тобой!

   Этот разговор, все-таки повлиял на Шерри, и все последние пять дней, она не отходила от меня, что очень радовало мое сердце, которое за эти сутки все сильнее и сильнее тревожилось. Ведь мне предстояло еще уговорить этих девчонок, побыть, неопределеное пока время, в так называемой закрытой зоне. По словам Притория, в доме, есть такая, отсутствующая на всех схемах и картах, и не числещаяся ни в одном реестре, територия. И там на некоторое время можно будет спрятать Шерри, и ммою невесту , от происков Леона, который обязательно постарается добраться хотя бы до одной из них.

   Надо сказать, что Лиза видно под влиянием моей помошницы, стала как-то смелей, и все чаще я засыпал с ней в обнимку, но увы, до конца побороть свои, дикие страхи она так и несмогла. Я честно говоря, и не пытался давить, хоть и понимал, что возможно больше никогда ее ни увижу, однако, я уже настолько сильно ощущал ее, что казалось все ее мысли, были написанны для меня на здоровенном, цветном экране. Эта девчонка каким-то образом могла транслировать на окружающих свои эмоции, и я прекрасно видел, она очень любит, и очень боится. Разве мог я допустить, или заставить ее такую милую, и несчастную, хоть на миг страдать? Я видно уже смирился, с тем что жизнь моя в этом доме, будет вовсе не такой как у многих здесь, и что обычные так называемые радости местного разлива, мне по какой-то причине не доступны. А возможно, я и сам был во всем виноват. Наверное слишком щипетилен, и осторожен, а многие здесь, любят наглость и напор. А впрочем, ерунда это все. Какой напор, какая наглость. Я бы тогда возненавидел себя. А это делает все остальное безсмысленным. Так что, каков ты есть, таковы твои поступки! И ни куда, от себя, не денешся.

   30.

   Суд состоялся, по такой же схеме что и прошлоый, за одним лиш исключением, на этом судилище, правил бал Леон. И по моему, если бы он захотел, то легко добился что бы бедного Алекса распылили. И хотя набившаяся в зал публика, минут пятнадцать, перед голосованием скандировала: Свободу Алексу Некоему! И Вновь вставшая на мою защиту Злата приводила массу доводов в пользу подзащитного, совет единогласно принял постановление о пожизненном лишении меня, законного статуса и ссылки на седьмой, неподзаконный уровень. Меня спасло от распыления, лиш то что ник то из черных вояк, во время нашей схватки не погиб, а переломы и всякие там ушибы мягких тканей были не в счет.

   По окончанию процеса, на лицах моих девчонок, я видел слезы радости, поскольку, кое-кто из совета, рекомендовал распылить Алекса Некоего, как особо опасного буяна, и драчуна, поэтому, они бедняжки испереживались, за все эти два часа. Мне-таки удалось уговорить их пожить какое-то время под покровительством Притория, и я взял с них обещание ждать меня, и делать все что прикажет наш шеф.

   Не буду рассказывать каким было наше раставание, одно лиш скажу, это было душераздирающее зрелище, не оставившее равнодушным ни кого из присутствующих. Малышка Лиза, видно не совсем понимающая, что такое седьмой уровень, и что оттуда никто еще не возвращался, просила меня, вести себя там хорошо, что бы меня поскорей оттуда выпустили. А Шерри просто ревела, и все время жалась ко мне, буд-то хотела идти вместе со мной.

   Но Приторий, запретил девчонкам и носа показывать, из патрульного сектора, поэтому, проводив меня, до силового поля, они остались, за разделившей нас в мгновение, прозрачной стеной, мокрые и несчастные, вызывающие такую жалость, что шедшие со мной ребята патрульные, долго отводили глаза, а кое-кто даже утирал украткой скупую, мужскую слезу.

   Мы поднялись в лифте до последнего этажа шестого уровня, а затем, по металической лестнице, поднялись на три этажа выше, где пройдя длинным, тоже полностью металическим, гулким коридором, к огромным двойным воротам. Когда эти ворота повинуясь жесту Притория отворились, мы вошли в небольшой тамбур, Который закрывали самые настоящие, броне плиты. Когда эти монстры со страшным гулом, стали разьезжаться в стороны, и я смог оценить их толщину, которая было по самым скромным прикидкам, не меньше метра, голубоватого, блестящего металла, в моей голове, прозвенел первый, еще слабый звоночек. Не уж то, для охраны пары тройки сотен заключенных, нужна такая силища? Странно. как-то нецелесообразно, и очень не свойственно строителям дома. А уж я за время жизни тут, успел не раз убедиться, здесь в доме, ничего не бывает просто так. Все имеет смысл, и свое очень обоснованное предназначение.

   И вот, когда эти броневые плиты, с тихим щелчком захлопнулись у нас за спиной, я почему-то вспомнил, старый, американский фильм, звездные войны. где-то там в одной из серий , я видел нечто подобное.

   И действительно, эти дверки, больше подходящие какому нибудь звездному супер крейсеру, несмог бы разрушить наверное даже ядерный заряд, не то что, месная, безоружная гопота. Оказавшись еще в одном переходном тамбуре, мы коротко попрощались с Приторием, после чего, четверо из дежурной смены, незнакомых патрульных, проводили меня в тот самый, изгвазданный, пластиковый, чуть закругляющийся по концам коридор, откуда и началась, одна из самых черных страниц моей жизни в доме.

   Стоит упомянуть, что Качан, Местный глава, со времени моего назначения, больше ни разу не беспокоил меня. И только в очень крайнем случае, присылал, очередного нарочного, за тем, или иным товаром.

   Ребята мои, навещали меня почти каждую неделю, после той памятной встречи, когда примерно через неделю после моего коронования, в мой модуль тихонько поскреблись, а затем, синеглазка Валька Синицына, осторожно просунв голову, сказала:

   - Алекс! Тебя там патрульные вызывают! Их очень много! Человек двадцать! Просили срочно!

  Тогда спустившись вниз, в недоумении, я, по длинному коридору вышел к решетке тамбура, где был встречен целой толпой патрульных. Честно говоря, было очень здорово увидеть вновь моих бывших сослуживцев, и когда они раскрыв решетку, втащили меня в переходник, а затем едва не задушили в дружеских объятьях, на сердце стало, как-то вдруг тепло и радостно. Не забыли таки! Не бросили!

   В глазах Романа, Лукьяна,Клима и других ребят, блестели слезы, и хлопая меня по спине и плечам, эти только что вышедшие из больничных капсул, патрульные, не переставая, благодарили меня, за девчонок, а Лукьян, так вообще просто молча показав мне большеой палец, подмигнул, что для нас было самой лучшей оценкой в его классе. Мы долго еще беседовали, с ребятами, которые все распрашивали меня о подробностях той операции. И слушая качали головами, мол, хитрец Ал! А мы вот так опростоволосились! В ответ, Лукьян коротко поведал мне их историю, о попытке вызволить несчастных девчонок. Из которой я понял, что ребята просто понадеялись на некий, внегласный договор, заключенный века назад, по которому, ни патрульный не может навредить черному, ни соответственно, ребята Леона, не должны нападать на патрульных. Однако, в этом случае, договор почему-то не сработал. Видно слишком многое было на кону у Леона. И видно слишком строг был приказ, вот наших ребят и пошинковали диструкторами. как-только живы остались, не пойму. Наверное все-таки работали их не на поражение, иначе, врядли кто из них уцелел бы.