Двор шипов и роз (ЛП) - Сара Дж. Маас

Глава 38

Я старалась не смотреть на свою левую руку, драя щёткой полы в коридоре. Чернила — которые на свету оказались насыщенного и глубокого оттенка синего, почти чёрного — тёмным облаком кружили над моими мыслями, а они были довольно мрачными и без осознания того, что я продала себя Рисанду. Я не могла смотреть на глаз на ладони. У меня было нелепое, жутковатое ощущение, что он наблюдает за мной.

Я окунула большую щётку в ведро, которое краснокожие фэйри швырнули мне в руки. Я едва разбирала их речь, искажённую плотными рядами длинных жёлтых зубов, но когда они вручили мне щётку, ведро и показали длинный коридор из белого мрамора, я поняла их.

— Если к ужину не вымоешь до блеска, — сказал один из них, усмехнувшись и щёлкнув зубами. — Мы привяжем тебя к вертелу и хорошенько покрутим над огнём.

Вместе с этими словами они и ушли. Я понятия не имела, в котором часу у них ужин, и потому отчаянно бросилась отмывать полы. Спину уже беспощадно ломило, а я приступила к мытью всего лишь не больше получаса назад. Но они дали меня грязную воду и чем больше я драила полы, тем грязнее они становились. Подойдя к двери попросить ведро чистой воды, я обнаружила, что она заперта. Помощи ждать не от кого.

Невыполнимое задание — задание, только бы меня помучить. Вертел — возможно, это он источник постоянных криков в подземельях. Интересно, несколько оборотов сожгут меня дотла или просто обожгут до той степени, чтобы я снова влипла в очередную сделку с Рисандом? Ругаясь, я сильнее тёрла полы — грубый ворс щётки топорщился и шелестел по мраморным плитам. За ней оставался след из бурой радуги и я зарычала, снова окунув щётку. Она напиталась грязной водой и заляпала весь пол.

С каждой попыткой отмыть пол, бурые разводы разрастались только больше. Шумно выдохнув, я швырнула щётку и закрыла лицо мокрыми руками. Я быстро опустила левую руку, сообразив, что глаз прижат к щеке.

Я проглотила судорожный вздох. Должен быть какой-то здравый способ сделать это; должен быть какой-то старушечий трюк. Вертел — привязанная к вертелу как зажаренный поросенок.

Я схватила отскочившую в сторону щётку и ожесточённо начала тереть пол до тех пор, пока руки не задрожали от напряжения. Похоже, будто кто-то прошёлся и расплескал грязь по всему коридору. И, чем сильнее я драила бурые разводы, тем активнее они действительно превращались в грязь. Я наверняка буду кричать и молить о пощаде, когда они будут крутить меня на вертеле. Тело Клэр усеивали красные линии — следы какого орудия пыток это были? Руки тряслись и я отложила щётку. Я смогла одолеть гигантского червя, но вымыть полы… вот, что оказалось для меня невыполнимой задачей.

Где-то дальше по коридору щёлкнула дверь и я вскочила на ноги. Я заметила тёмно-рыжие волосы и облегчённо выдохнула. Люсьен…

Не Люсьен. Ко мне повернулась девушка — без маски.

Она выглядела немногим старше Амаранты, а её фарфоровая кожа была изысканного оттенка, подчёркнутого едва заметными розовыми румянами. И если только по рыжим волосам я не могла узнать её, то когда взгляд её красноватых глаз встретился с моим, я поняла, кто передо мной.

Я склонила голову перед Леди Осеннего Двора, она слегка кивнула мне в ответ. Полагаю, это было достаточно уважительно.

— За то, что ты отдала ей своё имя вместо жизни моего сына, — её голос приятный и ласковый, словно яблоки в тёплых солнечных лучах. Должно быть, в тот день она была среди толпы. Она указала изящной, тонкой рукой на ведро. — Мой долг уплачен.

Она скрылась за той же дверью, откуда пришла, и я могла поклясться, что ощутила витающий следом за ней аромат печеных каштанов на потрескивающем огне.

Только когда дверь за ней закрылась, я поняла, что мне следовало поблагодарить её, и только взглянув в ведро, я поняла, что прятала левую руку за спиной.

Я опустилась на колени рядом с ведром и опустила пальцы в воду. Они были чистыми.

Я вздрогнула, позволив себе на мгновение сесть на пол, прежде чем выплеснуть часть воды на пол и увидеть, как исчезает грязь.

***

К разочарованию охранников, я справилась с их невыполнимым поручением. Но на следующий день они снова гаденько улыбались, толкнув меня в огромную, тёмную спальню, освещённую всего несколькими свечами, и указав на затерявшийся в тенях камин.

— Слуга рассыпал чечевицу в пепел, — прокряхтел один из охранников, бросив мне деревянное ведёрко. — Уберись, пока не вернулся владелец комнаты, или он кусками сдерёт с тебя кожу.

Дверь захлопнулась, щёлкнул замок, я осталась одна.

Выбирать чечевицу среди пепла и углей — нелепо, бесполезно и…

Я подошла к тёмному камину и поёжилась.

Невозможно.

Я окинула взглядом спальню. Ни окон, ни дверей, за исключением той, в которую меня только что втолкнули. Огромная кровать аккуратно застлана, а чёрные простыни из… из шелка. Помимо базовой мебели в комнате ничего больше не было; ни брошенной одежды, ни книг, ни оружия. Будто владелец комнаты здесь и не спал никогда. Я опустилась на колени у камина и выровняла дыхание.

У меня острое зрение — напоминала себе я. Я могу заметить скрывающихся в зарослях кроликов и выследить большинство животных, желающих остаться незамеченными. Разглядеть чечевицу не может быть такой уж большой проблемой. Вздохнув, я подобралась ближе к камину и приступила к заданию.

***

Я ошибалась.

Спустя два часа мои глаза ныли и горели, и хоть я тщательно перебрала каждый дюйм этого камина, там постоянно находилась ещё чечевица — снова и снова, которую я каким-то образом проглядела. Охранники не сказали, когда должен вернуться владелец комнаты, и потому тиканье часов на каминной полке звучало похоронным колоколом, а от каждого шороха за дверью я хваталась за железную кочергу, приставленную к стене рядом с камином. Амаранта ни разу не упоминала ничего о том, что я не могу отбиваться — никогда не уточняла, что мне нельзя защищаться. По крайней мере, без боя я не сдамся.

Я снова и снова копалась в пепле. Руки испачкались — полностью черные, одежда покрылась сажей. Там определённо больше ничего нет: определённо…

Щёлкнул замок, я схватила кочергу и подорвалась на ноги, обернувшись и спрятав импровизированное оружие за спиной.

Тьма заполнила комнату, притушив свечи лёгким порывом морозного воздуха. Я крепче вцепилась в кочергу и сильнее вжалась в камни облицовки камина, как раз когда тьма уплотнилась на кровати и обрела знакомые формы.

— Как удивительно тебя здесь видеть, Фейра, милая, — Рисанд растянулся на постели и подпер голову рукой. — Мне стоит знать, зачем ты копаешься в моём камине?