Дитя Дракулы - Джонатан Барнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай, делай что велено. Подготовь мальчишку.
Она выскользнула из комнаты, и я остался наедине с Квинси Харкером. Он снова застонал. Я вздохнул, тихо выругался последними словами и, покорившись своей судьбе, приступил к делу, которое должен был сделать.
Дневник доктора Сьюворда
(запись от руки)
12 февраля (продолжение). На полной скорости покинув пределы Восточной Англии, мы в скором времени обнаружили, что едем сквозь своего рода туман. Я имею в виду не то, что там сгустился настоящий туман (хотя гроза действительно уже приближалась), а то, что сама ночь стала невыносимо душной. Воздух казался плотным и тяжелым, мы ехали будто сквозь какую-то ужасную вязкую субстанцию, замутнявшую разум и сковывавшую волю.
Похоже, я оказался более чувствителен к этому, чем мои товарищи. Наверное, воздействие ужасного дневника на меня еще не полностью прекратилось. С каждой милей мне становилось хуже и силы убывали.
Окрестные виды тоже вызывали тревогу. Во всем вокруг наблюдались непривычные опрятность и порядок, которые сами по себе вряд ли могли внушить беспокойство, но в нынешних обстоятельствах производили самое зловещее впечатление.
Опрятность, да, и суровая мрачность. И тишина. Ужасная, всепоглощающая тишина.
Движения на дороге практически не было, а те немногие люди, мимо которых мы проезжали, при нашем приближении бросались в тень или отводили от нас глаза. Ровно то же самое я недавно видел в поезде: повсюду страшное безразличие и затаенный страх. Не раз в ходе нашей безумной гонки, когда даже мотор, казалось, ревел натужнее, чем следовало бы, я невольно вспоминал природные картины, которые видел лишь однажды, много лет назад, во время своего путешествия по глухим местностям Трансильвании. Такое ощущение (и меня бросает в дрожь от одной этой мысли), будто тот далекий чужой край с его обычаями и характером теперь становится нашим собственным.
Когда мы подъехали к окраине Лондона, разразилась гроза. Сначала гром, потом дождь и молнии. Я сразу прокричал Джонатану, что считаю ненастье делом рук графа. Он, похоже, согласился со мной. Артур ничего не сказал, просто пригнулся к рулю чуть ниже. Автомобиль несся на предельно возможной скорости. Дорога сделалась предательски скользкой. Я начал всерьез опасаться, что нашим намерениям помешает несчастный случай.
Я уже собирался вслух порассуждать о сверхъестественных способностях графа и задаться вопросом, усилились ли они с нашей последней встречи, но тут вдруг случилось нечто непредвиденное.
Мы мчались по какой-то унылой дороге среди голых пастбищ, когда внезапно перед автомобилем возникла фигура: массивная тень во мраке.
– Осторожно! – завопил я, но в подобной ситуации вовремя не успел бы свернуть никто, даже такой опытный водитель, как Артур.
Последовал сильный удар – звук не из приятных: низкий, глухой и какой-то мясистый. Лорд Годалминг яростно выругался и резко надавил на тормоз. Автомобиль занесло, шины пронзительно завизжали по мокрому мощению, и на мгновение я испугался, что мы перевернемся. Едва лишь машина остановилась, я выскочил.
– Что это было? – крикнул Артур. – Ты видишь?
– Животное? – спросил Джонатан, возвысив свой мягкий голос над шумом ненастья. – Олень?
– Нет, – с мрачной уверенностью ответил я, поскольку хорошо разглядел, кого мы сбили. – Нет, человек!
– Я не хотел его сбивать, – сказал лорд. – Вы же сами видели, верно, друзья? Он буквально бросился под колеса. Я ничего не мог сделать. У меня не было времени свернуть в сторону.
Джонатан нервно поежился на своем сиденье.
– Это трагическая случайность, Артур. Мы с Джеком оба видели. Но нам никак нельзя задерживаться. Мы должны оставить беднягу здесь и ехать дальше. К Белой башне.
Артур опешил:
– Нет, мы не можем. Такое решительно недопустимо. Если мы сейчас откажемся от наших принципов… если забудем о порядочности…
– Но мой сын! Лорд Артур, душа моего сына в страшной опасности!
– Подождите здесь! – крикнул я, кидаясь прочь от автомобиля. – Всего минуту! Я только проверю, жив ли еще несчастный малый.
– Да мертв он, ясное дело! – Это был Джонатан Харкер. – Мы все слышали звук удара. Тело бедолаги уже остывает под дождем.
– Но все-таки Артур прав, – возразил я. – Нужно удостовериться.
Я подбежал к месту, где мы сшибли человека. Он лежал, где упал. Я торопливо присел на корточки и пощупал пульс у него на шее. Кожа была влажная и холодная. Кровь в венах не билась.
– Мне очень жаль, – пробормотал я. – Мне правда ужасно жаль.
Человек был совершенно незнакомый. Крупный мужчина, с внушительным брюхом. На вид лет семидесяти. Неопрятный, плохо одетый. Весь перепачканный в грязи и глине. С неряшливой недельной щетиной с проплешинами. Очевидно, бродяга или скиталец.
Я снова заговорил, слегка напрягая голос в шуме грозы.
– Будь у нас больше времени, мы бы вас похоронили по-христиански. Но боюсь, пока что придется удовлетвориться этим.
Я подхватил его под мышки и со всей посильной скоростью поволок на обочину дороги. Ужасное дело, ни один человек такого не заслуживает, но я не видел другого выбора. Бедный Квинси нуждался в нас.
Тело незнакомца было легким. Подозрительно легким. Одно это должно было навести меня на догадку.
Выполнив свою неприятную задачу, я повернулся и помахал рукой Джонатану с Артуром:
– Готово! Давайте поспешим дальше!
Однако, едва я договорил последнее слово, сильный толчок в спину поверг меня плашмя. Кто-то навалился на меня, прижимая к земле. Я сразу сообразил, что происходит, и осознал чудовищную природу опасности, мне грозившей. На моем горле крепко сомкнулись пальцы, в ушах раздалось шипение.
Бешено брыкнувшись, я сумел скинуть с себя нападавшего. С трудом встал на ноги и сквозь пелену ливня, под отдаленные раскаты грома, увидел подлинную сущность своего противника: мужчина с обочины оказался живым мертвецом – губы растягивались в оскале, обнажая мерзкие клыки, глаза горели диким голодом.
– Вампир! Вампир! Вампир! – истошно заорал я через плечо в сторону товарищей.
Я проклинал себя за глупость: ну почему, почему я не прихватил из машины никакого оружия?
Несколько секунд мы с монстром кружили друг против друга. Он хрипло и злобно рассмеялся – ужасный безумный смех, который со всей определенностью свидетельствовал, что события, приведшие мужчину сюда, не просто превратили его в вампира, а еще и напрочь лишили рассудка.
– Я тебя знаю, – сказало существо. – Сьюворд. Мозгоправ-извращенец.
– Значит, у вас есть надо мной преимущество, сэр! – воскликнул я.
Вампир снова рассмеялся:
– Ты знаешь мое имя.
– Нет, честное слово.
– Солтер, – прошипел он. – Когда-то меня звали Солтер. Я был знаменит и всеми любим. Был народным трибуном.
– Прошу прощения, – сказал
