Следователь и Колдун (СИ) - Александров Александр Федорович

— А я слежу. — Мерлин хитро прищурился. — И, скажу тебе, далеко не у каждого из моих восьмидесятилетних знакомых такой здоровый цвет лица… Парень, биологически тебе — двадцать. Тебя это не удивляет?

— Кхм… — Асад кашлянул, — Я, вообще-то, не знаю, что ваши алхимики со мной делали. Чем они меня пичкали.

— А я знаю. — Старый колдун приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Асада и понизил голос. — И я прекрасно знаю, что “терапия” которая к тебе применялась не удлиняет жизнь. Она ее укорачивает. По факту ты должен был умереть в районе сорока. А ты жив. И даже более того: все еще молод.

Мерлин сделал шаг назад и уставился на Асада так, словно тот был редким тропическим растением в горшке.

— Твоя кожа раз в сто крепче, чем у обычного человека. При этом она не армирована нановолокном или еще какой хренью. И это не колдовство — нет никаких эфирных возмущений. Идем дальше: клетки твоего организма делятся без каких-либо последствий. Более того: они всегда — абсолютно всегда — делятся безошибочно. В твоем теле не возникает даже того минимума раковых клеток, который оно способно без труда уничтожить. И опять же: ни малейших следов колдовства. Отсюда делаю вывод: Другое вмешательство.

Асад молчал. Его лицо осунулось; кожа приобрела нездоровый восковой оттенок.

Мерлин, тем временем, продолжал:

— Ты не заключал договоров с демонами, потому что у тебя нет возможности их призвать. К тому же договор с Другим — это определенный отпечаток. Если знаешь, что искать — найдешь без проблем. Ты подвергся Другому влиянию случайно? Возможно, конечно, но как быть с этой свинцовой блямбой, которую ты постоянно таскаешь на шее? Да-да, вот эта штука, температура которой постоянно меняется, но при этом там нет ни расщепляющихся веществ, ни какого-либо колдовства. И почему на этой штуке — один из сильнейших Закрывающих символов?

Колдун вздохнул, сунул руки в карманы мантии, и, глядя куда-то в потолок, сказал:

— Я думаю, эта штука на твоей шее — колба с джинном. Читал про такие. И слышал. Очень редкая штука, реже встречаются только драконы-вегетарианцы. Я угадал?

Асад с трудом проглотил вставший поперек горла ком.

Он не мог ничего сделать с Мерлином в Белой Башне — она просто не дала бы причинить вред ее хозяину. Он не мог убежать — из этой части Башни можно было выйти только с разрешения Мерлина. Первый Колдун мог сделать с ним все что угодно: парализовать и снять с него печать, перехватить контроль над его телом, умертвить, распылить на атомы…

— Успокойся, — сказал Мерлин. — Я не собираюсь отбирать у тебя твою игрушку. Видит Эфир, мне безумно интересно, я бы с радостью заполучил эту штуку в свое распоряжение, я бы исследовал ее вдоль и поперек, и у меня, конечно, есть что пожелать. Но — не стану. Власть такого рода не приносит ни особой радости, ни пользы в долгосрочной перспективе. Носи на здоровье, загадывай свои желания…

Из кармана мантии Мерлина донесся высокий писк. Колдун смачно выругался, достал из кармана маленькую черную коробочку, ткнул в нее пальцем, поднес к уху и заорал:

— Ну что такое?! Вам от меня мало двенадцать часов в сутки?! Я же говорил: приемные часы… Ась? Чего? Как?.. Когда?.. Ах-ха-ха-ха, ой, умора, я не могу!.. Ладно, ничего, ничего… Спасибо за информацию. Звони, если что… Да, отбой.

Он спрятал коробочку обратно в карман и, хихикая, посмотрел на Асада.

— По завтрашней операции отбой. Лантье помер. Передозировался “алхимической пылью” в доме своего любовника. Это как если бы мусор сам себя вынес, хе-хе…

Он вдруг посерьёзнел и нахмурился.

— Мы с Морганой завтра уезжаем. Неотложные дела. А ты тоже не маринуйся в четырех стенах. Возьми в казначействе сто тысяч — я скажу, что ты зайдешь — и мотнись в кругосветное путешествие. Расширь кругозор. Книги — штука хорошая, но воздухом жизни тоже нужно дышать. Так что валяй, бессмертный мой. Даю тебе год отпуска.

Колдун вышел, и дверная панель бесшумно закрылась за его спиной. Асад опустил взгляд и посмотрел на свои руки.

Руки дрожали. По спине юноши тек холодный пот. Он очень хотел понять, что только что произошло, и не мог.

Просто не понимал.

…голова охранника отлетела в сторону и, подскакивая, покатилась в дальний угол комнаты, марая кровью дорогой ковер. Второй охранник сделал красивый пируэт с выпадом в конце, рассчитывая поразить Асада в живот.

Асад сделал шаг назад и чуть двинул кистью вправо. Субмолекулярная сабля срубила меч охранника у основания, дернулась чуть в сторону и перерезала ему сердце и позвоночник.

Охранник рухнул на пол, а Асад отскочил в сторону и чуть пригнулся.

В двери напротив появились шесть аккуратных отверстий — револьвер. Из-за дверной панели донесся высокий голос:

— Я попал? Ну скажи, что я попал!

Вместо ответа Асад рванул дверь на себя и ловко проскочил внутрь.

Кабинет Альгмара был шикарен: антикварная мебель, статуи на постаментах, алхимическая люстра из тонких светящихся трубок, похожая на огромную стеклянную омелу, и, конечно же, монументальный стол за которым сидел сам Альгмар — худосочный старикашка в батистовом камзоле с кружевными рукавами. Колдун ухмыльнулся, пригрозил Асаду пальцем, и сказал:

— Ага, ты, значит, и есть тот самый неуловимый убийца? Колдунов, небось, во сне убиваешь? Ну ничего, у меня есть для тебя небольшой сюрприз…

Асад почувствовал привычную “тягу” в груди: колдун готовил заклятье. В него можно было, конечно, метнуть нож, но Альгмар наверняка окружил себя кучей щитов, поэтому Асад просто вобрал в себя весь эфир поблизости, срывая с колдуна заклятья.

Глаза Альгмара расширились.

— …что за… — начал он, было, но его фразу оборвал метательный нож.

Асад прислушался: за стенами дома хлопали ракеты праздничного салюта. На выстрелы никто не обратит внимания, а охрана уже мертва.

Он, не торопясь и легонько насвистывая, вышел в комнату, где бросил объемный баул, который притащил с собой, отнес баул в кабинет и достал из него коробку, которую пристроил на письменном столе. В коробке была куча стружек — для амортизации — бумажный пакет и алхимическая бомба, которую Асад тут же запустил, раздавив тонкое стеклышко стартера. Алая субстанция из верхней части устройства тут же устремилась вниз, ткнулась в свинцовую пробку и стала медленно ее разъедать.

Он не торопился — времени было много. Асад сбросил с себя окровавленную одежду, достал из бумажного пакета безупречный костюм-тройку и переоделся. Галстук-бабочка, подтяжки; здесь была даже веточка жасмина, которую он аккуратно вставил в петлицу.

Замок рамы с сухим щелчком поддался, и высокое окно распахнулось в ночной сад. В лицо Асаду ударили запахи недавно прошедшего дождя, ночных фиалок, магния и женских духов. Он шагнул на подоконник и легко спрыгнул вниз со второго этажа, мягко приземлившись на ноги. Отряхнул брюки, поправил ветку в петлице, обогнул угол особняка, и оказался в саду.

Здесь горели на ветвях китайские фонарики, весело хлопали в небе фейерверки, сновали усатые мужчины в строгих черных фраках, невероятным образом (должно быть, колдовство) удерживающие на серебряных подносах высокие бокалы с шампанским, стлался под ногами алхимический туман. Гостей было много, но двор особняка Альгмара отличался весьма остроумной планировкой: он представлял собой широкий лабиринт из зеленой изгороди чуть выше человеческого роста. Здесь всегда было местечко, чтобы уединиться, уютные тупички и закоулки, в которых гостя ждали уютные беседки, кальяны и мини-бары, где при помощи кондиционирующих заклятий поддерживалась оптимальная для хранения спиртного температура. Словом, это был маленький рай на земле, и столичная элита очень любила приемы у Альгмара. Сам колдун, впрочем, тоже не оставался в накладе: на этих приемах он заводил новые выгодные знакомства, и брал заказы (зачастую весьма сомнительного свойства).

— Господин Лион?

Он обернулся.

Это, конечно же, была леди Мэйр — кроме нее узнать Асада здесь никто бы не смог. На девушке было легкое, почти ничего не скрывающее газовое платье, туфли-”лодочки” и полумаска из черного бархата, искрившая бриллиантовыми осколками. Ее окутывал неуловимый аромат лютецианского Soleil Vert, золотистые локоны свободно падали на плечи — она не признавала никаких укладок.