ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

На эти слова все присутствовавшие ответили возгласом одобрения:

— О–эй! О–эй!

После смотра и присяги рыцарей партии зачинщика герцога Давингтонского аналогичная церемония проводилась и среди рыцарей партии защитника — моей партии.

Партии наши набраны были по жребию, и на лицах многих членов своей партии я не увидел большой радости от перспективы сражаться под стягом с золотым драконом.

Дракон, по мнению приверженцев единого бога, символ язычества, невежества и дикой грубой силы, так мне объяснила Адель. Пусть язычества и грубой дикой силы! Но на счет невежества — я готов поспорить!

Вечером опять были танцы, но королевский замок гудел от новости, в которую верили и не верили. Король Руперт выздоровел!

Огромное количество господ пожелало теперь говорить со мной и узнать о том, правда ли, что именно я излечил короля?

Я отвечал уклончиво. Я говорил, что видел короля и что он в полном здравии. Но я не лекарь и не маг. Мне никто не верил до конца.

Завтрашний турнир как событие потерял свою ценность. В королевстве снова был король! Королева–мать так и не появилась в зале для приемов.

В разгар танцев, которыми завершался этот день, как и предыдущие дни, гербовый король с высоты помоста менестрелей произнес:

— Высокие и могущественные принцы… сеньоры, бароны, рыцари и оруженосцы, каковые прибыли на турнир, оповещаю вас от имени сеньоров моих судей: да явятся обе партии ваши завтра в полдень на ристалище, в строю и в латах и готовые к турниру, ибо в должный час судьи разрубят канаты, дабы начать турнир, за победу в коем знатные и богатые дары вручены будут дамами. Помимо сего, уведомляю вас: да не приведет никто из вас в строй для услужения себе слуг конных более указанного числа, а именно: четверо слуг для принца или герцога, трое — для графа, двое — для рыцаря и один слуга для оруженосца, пеших же слуг сколько угодно: ибо так повелели судьи!

После этого судьи, важно выступая в своих длинных до пола мантиях, приступили к выборам двух самых красивых и самых благородных дам.

Одной из них оказалась белокурая, статная герцогиня Лонгфордская, надменная красавица двадцати пяти лет.

Второй, к моему удивлению, выбрали Бернадетту, баронессу Соммерсби! Моя «сестрица» явно была на седьмом небе от удовольствия. Она то бледнела, то краснела, стреляла глазками в окружающих мужчин.

В сопровождении гербового короля с помощниками, а также слуг с факелами, дам провели, взяв под руку, вокруг зала. Один из помощников нес за судьями покрывало благорасположения или «милость дам». Этот убор представляет собой длинную белую вуаль с золотыми блестками. Обе дамы довольно долго выбирали рыцаря, который назначается «почетным рыцарем». Его функции заключаются в том, чтобы, сидя на коне, во время боя держать покрывало на конце копейного древка и по просьбе дам опускать его на шлем участника, после чего беднягу должны перестать бить.

Дамы все же сошлись во мнении, и почетным рыцарем под аплодисменты собравшихся выбрали моего нового знакомого — барона Хэрри Эльсинера.

Почетный рыцарь поцеловал в щеку обеих дам, поблагодарил их и до конца вечера остался рядом, а покрывало держали на копье позади него.

Наконец‑то церемонии закончились, и завтра турнир.

Опять я пришел вечером к супруге. После любовных восторгов, в минуты, когда сердца отдыхают и когда развязываются языки, Адель в сердцах сказала:

— Тяжело на душе, Грегори, зря мы приехали сюда!

— Ты так хотела сюда приехать, увидеть двор, турнир!?

— Если бы я могла, я бы села на коня и немедля уехала отсюда.

Я погладил ее голый животик.

— Уехала, и даже не одевшись, укрываясь одними волосами?

Она обняла меня и прижалась всем телом.

— Мне страшно, Грегори!

Глава 21

С самого утра церковные колокола оглашали воздух переливчивым звоном. Горожане и многие жители окрестных поселков в праздничных нарядах толпами валили по усыпанным цветами дорогам к ристалищу. Уже с рассвета тысячи зрителей взобрались на возвышенности, господствовавшие над местом турнира. Все прилегающие луга и холмы покрылись шатрами и палатками с развевающимися флюгерами, флагами и гирляндами роз. Все обширное пространство вокруг ристалища оказалось заставлено высокими скамьями, ложами из легких брусьев, перила которых украшены богатыми драпировками и гербами.

Почти над каждой ложей копья или изящные столбики поддерживают расшитое бахромой сукно различных расцветок. Для защиты белокожих дам и девиц установлены плетенные из зелени зонтики. Аристократы, не собирающиеся участвовать в турнире, являются верхом и в носилках, богато одетые, блистая драгоценностями, в сопровождении свиты.

За полчаса до объявленного времени открытия на трибунах собрались дамы, почетный же рыцарь, несущий покрывало — «милость дам», — сопровождает судей и гербового короля, едущих верхом позади трубачей. После того как они, оставаясь на конях, проверили, правильно ли натянуты канаты, на месте ли рубщики канатов и все ли в порядке в целом, почетный рыцарь между канатов въехал верхом на боевом коне и остановился. Затем судьи сняли с него шлем и передали гербовому королю, который отправился с ним к дамской трибуне и передал на хранение. Счастливец Хэрри — ему не придется потеть в подшлемнике и шлеме, его голову обдувает ветер!

С одиннадцати часов герольды и их помощники объехали гостиницы, где остановились рыцари, крича:

— Оставляйте шлемы, оставляйте шлемы, сеньоры рыцари и оруженосцы! Оставляйте шлемы, разворачивайте знамена и ступайте за знаменем вождя!

После этого каждый участник турнира медленно, в сопровождении своих людей выехал в направлении апартаментов своего сеньора–предводителя, а знамя его нес конный герольд. Каждый из этих знаменосцев был быть одет в кольчугу, наручи, перчатки, ножные латы, в облачение с гербом хозяина, салад или железную шляпу; они сидели на хороших и сильных, строго вышколенных лошадях, им придется всегда держаться в хвост коню хозяина и ни в коем случае не уронить знамя.

Таким образом, к ристалищу я явился во главе ста рыцарей, ста знаменосцев и огромной толпой их слуг.

Никогда я еще не возглавлял столь блестящее воинство!

Наверно, весь Гвинденхолл и окрестности обезлюдили в этот час — все население, от мала до велика, собралось вокруг ристалища. Экое раздолье для торговцев едой и напитками в разнос, а также для грабителей — коллекционеров чужих кошельков!

Шум и гомон стоял неимоверный. Даже в палатке участника турнира, отделенной от толпы изгородью и цепью королевской стражи, я вынужден повышать голос, чтобы меня услышали мои оруженосцы: Гвен и Томас. Парни трудились, снаряжая меня к бою.