Однажды - Джеймс Херберт

Сэр Рассел получил временное облегчение, тело под простыней освободилось от мучителей, но его блестящие глаза по-прежнему были полны ужаса. Кислородная маска помутнела от крови, и Том понял, что старик давится, захлебывается, дрожащие руки слишком слабы, чтобы сорвать ее. Молодой человек поспешно отложил книгу в сторону, убедившись, что она открыта (маленькие существа продолжали появляться, по-прежнему порхая, как бабочки, но теперь несколько менее стремительно, их бессвязный лепет и пение на высоких тонах наполняли комнату, будто эти голоса тоже помогали победить тьму), затем резко вскочил на ноги и бросился сквозь прозрачную фигуру Скелета, своим телом довершив ее полный распад. Теперь в воздухе плавали лишь серые клочья.

Подбежав к кровати, он вцепился в кислородную маску сэра Рассела, подсунул пальцы под края и стал стаскивать ее, разрывая завязки. Кровь потекла по лицу старика, окрашивая пергаментную кожу в блестящий красный цвет. Старик выплюнул кровь, наполнившую рот, и его ужасающе худая рука вцепилась в запястье Тома. Слабое тело судорожно сжалось в объятиях молодого человека, и веки дрогнули, словно борясь с надвигающейся потерей сознания. Измученные глаза внезапно сосредоточились на молодом человеке.

Тому показалось, что он ошибается, что, возможно, это лишь эффект мерцающего света, потому что блестящие огоньки разлетелись по всей комнате, и пламя свечей задрожало от поднятого ими ветерка... Но затем он увидел, что безгубый рот действительно сложился в улыбку — слабую, но все-таки улыбку — и что во влажных, но блестящих глазах старика мелькнул отблеск узнавания. В это время пронзительный крик привлек его внимание к противоположному углу комнаты.

Хьюго поднялся на ноги, его тело покрывали змеи. Они были меньше, чем раньше, но выглядели так же отвратительно. На руках, которые, казалось, умоляюще протянулись к Тому, сомкнулись браслеты из извивавшихся рептилий. Твари были медно-зеленые, почти черные, и имели мало сходства с маленькими травяными змейками, которых так панически боялся его приятель с самого детства Они ползали по груди своей жертвы, забирались под одежду, так что их движения бугорками вздымали ткань.

Хьюго снова закричал, когда змея поползла по его липу, заглушая крик. Глаза его, похоже, готовы были выскочить из орбит. Он схватился за змею на лице оплетенными другими мерзкими тварями руками, пытаясь снять, уперся спиной в угол, и только стены удержали его от падения. Змея ущипнула его толстые пальцы, затем, впившись ядовитыми клыками, повисла.

— Помоги мне!

Теперь все его тело представляло собой плотный узел шевелящихся змей. Они кольцами завивались вокруг его шеи, туго обхватывая ее, превращаясь в удавку, плотно сжимавшую горло.

Том не имел понятия, что делать, чтобы помочь Хьюго. Вокруг него по-прежнему стоял шум — сотни летающих звезд и их неземное пение, стон колеблющихся теней, потому что сама тьма тоже обладала голосом. Он увидел Дженнет с эльфом у стены рядом с дверью. Глаза их были расширены, Ригвит дрожал. Все больше и больше летучих огоньков появлялись из открытой книги на полу, присоединяясь к своим собратьям. Они яростно сверкали, но пока не могли рассеять тьму.

Дженнет поймала его взгляд. В глазах девушки читалась тревога, даже страх — как и в его взгляде, Том не сомневался в этом, — но даже в подобных обстоятельствах лицо Дженнет излучало нежность, направленную ему одному.

Он указал на Хьюго, и она поняла.

Дженнет обратилась к парящим феям на их языке, таким же высоким голосом, и множество крошечных созданий собралось перед ней целым пчелиным роем. Она, в свою очередь, указала им на обвитую змеями фигуру в углу, мгновение спустя целая эскадрилья крошечных и не самых крошечных летающих огоньков устремилась в дальний конец комнаты. По пути они совершили небольшой маневр, облетев пентаграмму, начертанную мелом на полу, в центре которой в трансе застыла Нелл. Мерцающий поток тянулся за ними через всю комнату, но ни одна из составляющих его светящихся точек не попала в границы символического круга.

Феи собрались над Хьюго и его живыми цепями, затем рассеялись вокруг, высыпая свой порошок. Змеи задрали головы и обнажили капающие ядом клыки, затем многие развернули кольца и рухнули на пол расслабленными кучами. Некоторые уползли в пещерную тьму под кроватью или к скрипучей двери на террасу. Итак, Хьюго оказался не способен постоять за себя. Он забился в угол, лицо его было белым и неподвижным даже в теплом свете свечей и разноцветных огоньков фей, глаза смотрели прямо перед собой. Казалось, Хьюго ушел в свой собственный мир, где ничто не могло коснуться его, несмотря на то что змеиный кошмар происходил откуда-то из глубины его собственного мозга. Вероятно, он оказался запертым в каком-то месте, которое находилось вне границ как сознания, так и подсознания (может быть, даже где-то между ними), в каком-то тайнике, куда ничто — ни внутренний конфликт, ни внешнее влияние — не могло проникнуть.

Снаружи, сверху, донесся невероятный раскат грома, а молния осветила все на несколько долгих секунд. Удар был так силен, что молодой человек автоматически прикрыл собой, как щитом, иссохшее тело деда. Потолок устоял, хотя пыль с него слетела вниз, смешиваясь с блестящими частицами порошка, рассыпанного крошечным народцем.

Когда последняя змея упала с неподвижного тела Хьюго, феи возобновили свою атаку на темноту, потому что внутри ее зарождались новые странные формы — искаженные кривые, обрисовывавшие какие-то непостижимые создания. Битва еще далеко не закончилась — хотя и ослабев, тьма все еще преобладала, а быстрые огоньки походили на падающие звезды в черной вселенной.

Ветер задувал сквозь болтавшуюся дверь, что выходила на крышу, и заставлял изгибаться пламя свечей. Даже феи с их блестящими, но тонкими крыльями с трудом противостояли его порывам, порошок, который они рассыпали, завихриваясь, кружил по огромной спальне. Том заметил, что ветер, подхватив длинные черные волосы Нелл, разметал их по плечам, длинная свободная юбка развевалась в воздушных потоках. Ведьма прижимала к груди черный кинжал, на котором виднелся анк, странный крест, свисавший с шеи на серебряной цепочке. Колдунья застыла, все еще пребывая в неком подобии транса, глаза ее были закрыты.

Несмотря на все, что происходило, невзирая на весь ужас, Том все-таки успел заметить, какой потрясающе красивой она казалась в туманном и приглушенном свете свечей. Женщина стояла, словно молчаливая сирена, экзотически и эротически притягательная — но смертоносная. Молодой человек моргнул, чтобы избавиться от ее чар.

И когда он это сделал, глаза ведьмы открылись. Нелл огляделась, и наконец ее взгляд упал на Тома и на больного старика, которого тот обхватил руками. Малиновые губы изогнулись в ухмылке, в черных глазах вспыхнула страсть, источником которой служила ненависть. Рука с зажатым кинжалом потянулась к Тому.