Черный Истребитель - Татьяна Апраксина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это какая-то полная паранойя… - покачала головой Танька.
– Это не паранойя. Я давно ждал, что здесь появится какой-то умник и устроит именно такую контору. Вот, дождался.
– Что, его сюда прислали и внедрили? Зеленые человечки на летающих тарелках…
– Не знаю, не знаю… Вряд ли. Но я не знаю, что у него в голове. Может, это его личная инициатива. Какая разница-то?
– И что нам теперь делать?
– Я бы сдался и взломал эту контору к чертовой матери изнутри. Но, боюсь, меня туда не пустят. Не дураки там сидят. Можно было бы попробовать смотаться…
– Найдут, - вздохнула Танька.
– Хе-хе, - усмехнулся Герцог. - Не найдут, если постараться. Но не в том дело. Ну, хорошо, мы смотаемся, а они продолжать будут?
– Как я поняла, на аркане туда не тянут. Если есть дураки…
– Нет. Если сегодня не тянут, так завтра потянут. Потянут и в строй поставят, и мнения не спросят. Так уже было…
– Спорим, это не государственная контора? Поэтому и не могут они вот так запросто кого-то отловить.
– Пока уговаривают, пока, - с нажимом сказал Герцог. - Но если выйдут на полную мощность - будут и отлавливать. И президент у нас будет соответственный, и все в лучших традициях Империи. Контора-то государственная. Но нежная дружба наших спецслужб известна с давних пор. И, к тому же, это может быть именно что личной инициативой. Под эгидой какого-то спецотдела по экстрасенсам. Кто знает?
– Психотронно-темпоральная война? - улыбнулась Танька, но смешно почему-то не было.
– Не знаю. Я знаю одно - меня, моих друзей пытаются использовать. Пытаются вновь закинуть в эту мясорубку. Вновь хотят сделать из меня инструмент для убийства. Инструмент, лишенный индивидуальности, тело, в котором полторы эмоции и три рефлекса. А я никогда никому больше не позволю из меня что-то делать, - Герцог говорил тихо, но так, что Танька почувствовала, как по спине ползут мурашки. Не сдержавшись, Герцог все же саданул кулаком по столу. Танька протянула к нему руку, но он сделал резкий запрещающий жест, и она отпрянула. Герцог сделал пару вздохов, улыбнулся.
– Ладно. На сегодня хватит. Эри, Рыжий! - громко крикнул Герцог.
Через пару минут на пороге возникла встрепанная Эри.
– Чего ты орешь… у меня там такой бой накрылся…
– Сохраняться надо. Пить будем?
– А вы закончили? - оглядела их Эри и принялась убирать тарелки со стола.
– Угу. Извини, но сама понимаешь. Чужие проблемы тебе не нужны.
– Какой же ты чужой… - Эри растрепала Герцогу волосы. - Кто пойдет в палатку?
– Лучше кто-то из вас. И, кстати, мы тут мирно пьянствуем часов так с пяти, хорошо?
– Ну, конечно. Кого на этот раз замочил?
– Замочить не замочил, но двух подстрелил.
Эри нахмурилась.
– Все так серьезно?
– Серьезнее некуда, - криво улыбнулся Герцог. - Я расскажу то, что нужно. И вы потом передайте по ребятам.
– Оу-кей, - кивнула Эри, но выражение ее лица не соответствовало беззаботной интонации. - Что будем пить?
– Все. И побольше.
– Деньги гони, ага?
– Я дам. У меня есть. - Танька прошла в коридор, достала из кошелька пятисотку, потом подумала, достала еще одну.
– Вот.
– Ну вы даете, командир… - удивилась Эри.
Танька отчего-то вздрогнула.
– Бери, бери. Сигарет купи приличных, ладно?
Эри кивнула, накинула куртку и удалилась. В коридоре объявился Рыжий со следами дремоты на мрачной физиономии. Танька подумала, что с такой внешностью, да еще и отягощенной трехдневной щетиной, его каждый день должна останавливать милиция. В Рыжем было что-то восточное, и в результате он выглядел типичным чеченским террористом.
Эри вернулась с рюкзаком, под завязку набитым бутылками, и блоком сигарет. Красное вино - в ассортименте от полусухого до крепленого и мадеры. Бутылка водки. В общем - вполне приличное количество на четыре от души желающие надраться физиономии. Бутылки были выстроены в ряд на подоконнике - по крепости, выпотрошенные из блока пачки улеглись в две стопки на столе - и понеслось.
Гитара, вино, еще раз гитара - по кругу, здесь пели все. И вновь вино. Сигаретный дым свивался под потолком в клубы, уже кто-то расплескал вино по столу, и Танька задумчиво развозила по столу розовую жидкость, вычерчивая иероглифы. Слушая хрипловатый голос Рыжего, она понимала, что попала в правильную компанию. Здесь действительно все были свои - в чем-то сумасшедшие, но при этом единственные нормальные из всех встреченных ей людей. Здесь поступали по чести, а не по принятым правилам, думали по-своему, а не по школьным догмам, и всем искусствам предпочитали одно - умение быть самим собой и оставаться собой в самой трудной ситуации.
– Ну так почему - Рыжий-то? - наконец, улучила момент Танька.
– А. Это наш семейный анекдот, - ответила Эри. - Приехали к нам как-то трое знакомых из Питера. Ну, не очень знакомых. Совсем, вернее, незнакомых. Мы с ними в Интернете познакомились. В чате. У меня там никнейм был - Эрин. Как везде. Ну, я не знаю, каким боком они читали, или сколько по дороге выпили, но, в общем, они решили, что не Эрин, а Эрик. Парень по имени Эрик. Заходят они в квартиру, и говорят ему: привет, мол, Эрик. Он говорит - я не Эрик. Это она Эрик, если так можно сказать. Нет, говорят дорогие гости. Она Рыжая, а ты Эрик. Как раз в сумме один викинг. Я говорю - нет, это я тут Эрик. Точнее, Эрин. А они - нет базара, тогда ты Эрик, а он - Рыжий. Так всю дорогу нас и называли. Ну, и прижилось.
– Эрин, значит… -задумчиво сказала Танька. Что-то ей хотелось спросить у рыжей Эрин, но мысль никак не могла пробиться сквозь алкогольный туман. Было хорошо и спокойно, а все вопросы можно было оставить на потом. На утро. Пока же в руки к ней пришла гитара, и Танька задумчиво тронула струны, а потом начала петь.
Накануне сочиненное стихотворение получило название «Обреченный марш» и мелодию - резкую, рваную, гипнотически пульсирующую. Она пела - как поют последний раз, словно перед ступенями на эшафот, так, чтобы песня взяла часть ее жизни и осталась жить сама по себе.
– А может, вправду -
Каждому по вере?… - вгляделась она в лица сидевших рядом, и резко оборвала мелодию.
Все долго молчали, потом Герцог встряхнул головой, пристально посмотрел на Таньку:
– Тебя что, подменили за эти полгода?
– Нет, - пожала плечами Танька. - За последние три дня.
К четырем утра компания переползла в комнату, где набралась до желанного состояния вдумчивого и медитативного прослушивания записей на кассете - пальцы у всех уже промахивались мимо аккордов, а вместо собственных песен получались какие-то непредсказуемые импровизации.
– Спать… Надо ложиться спать, - протяжно, с зевком, сказала Эри, свешивая с дивана ногу и руку в попытках подняться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});