Исчадия техно - Артем Каменистый

Луддиты швыряли обратно то, что он выбрасывал. Злобно осклабившись, он, подхватив тлеющий остаток факела, подкрался к краю, расчетливо швырнул его на плоскую поверхность светлого гигантского валуна. Ночь темна, но звезды светят, Луна среди облаков проглядывает — полного мрака нет. А вот и клиент — на фоне камня прекрасно обозначился силуэт негодяя, польстившегося на тлеющую палку.

Выпустив в него заряд картечи, Влад нырнул в глубь грота. И совершенно напрасно — ни одна стрела не прилетела. Похоже, сильно расслабились — не ожидали от него такой наглости.

Вот теперь у них точно появился раненый. И это в лучшем случае. Даже не орет — стонет и хрипит нехорошо. Здорово ему досталось.

Что еще придумают враги, Влад не знал. Ему оставалось только ждать.

Спустя пару часов луддиты еще раз попытались устроить огненную атаку. Смолистых факелов почти не было, зато в изобилии швыряли связки горящего сушняка, закрепленные на длинной рукояти. Будто гранаты фашистские, только габаритами гораздо больше. Но здешним людям, при скромном росте, на недостаток силы грех жаловаться — до грота легко добрасывали.

Владу пришлось потратить еще одну бомбу, а затем длинной жердью отталкивать дымящие огарки к выходу. Руками, конечно, быстрее и удобнее, но опасно — лучники на другой стороне каньона время от времени пускали стрелы. Видеть его не могли, но это не означало, что шансы попасть нулевые.

Он начал жалеть, что природа не обделила его габаритами. Такая замечательная мишень…

Противник будто специально подбирал сорта дерева с наиболее едким дымом — глаза резало огнем. Но на уши эффект не действовал, поэтому не смог помешать Владу вовремя расслышать скрип лестницы. Кто-то, пользуясь поставленной завесой, пытался забраться. Левее заскребло по скале, что-то гулко ударило в камень, и чудеса — сразу две головы заглянули в грот.

Понятно, почему стучали топоры. Сделали еще одну лестницу и сейчас сразу по двум штурмовали. Но это не та игра, которую стоит затевать против человека с дробовиком, если он находится на отличной позиции. Влад даже торопиться не стал, чтобы не спугнуть. Дождался, когда первый заберется в грот, только тогда угостил его картечью в голову и тут же выстрелил во второго. Потом сидел несколько минут, ожидая новых, но дураков больше не нашлось. Обыскал труп, забрал все мало-мальски ценное, бесполезное тело сбросил вниз. Может, подумают, что продовольствия у осажденных гора, раз не помышляют о каннибализме.

Начал размышлять над недостатками позиции. Если луддиты поступят умнее, расчистив внизу завалы камней и поставив сразу три лестницы, ему придется несладко. Достаточно, если на каждой одновременно покажется по арбалетчику. Стрелять со скоростью автоматчика он не сможет, так что шанс выпустить в него болт, а то и два, достаточно велик. Бесконечно бросать бомбы, мешая осадным работам, не получится — он уже три израсходовал, причем уступи хоть чуть-чуть соблазнам, и вовсе бы с пустым ящиком остался.

Что же придумать?

— Давид!

— Да? — донеслось из пещеры.

— Сможешь меня подменить ненадолго? Они притихли, но жди пакостей. Если что — кричи.

— Ты отдохнуть хочешь?

— Наоборот — буду пахать.

— Так я помогу.

— С одной рукой мне работник даром не нужен. Сиди и сторожи. А ты, Лиля, лучше бы поспала — завтра мы будем сонные, и на тебя вся надежда.

— Не надейся — не усну.

— Ну и зря.

То, чем Влад занимался до самого рассвета, можно охарактеризовать как вандализм. Во всем мире принято оберегать хрупкий подземный мир: законом охраняются сталактиты и сталагмиты, запрещается выносить пещерный жемчуг, рисовать на стенах, мусорить.

Если до жемчуга ему никакого дела не было — его здесь даже не продать коллекционерам за неимением последних, а ювелирной ценности он не имеет, то сталактиты и сталагмиты — другое дело. С помощью пары топоров Влад наломал их немало. Росли себе не одну тысячу лет, пока вандал не пожаловал. Хотя вопрос с тысячелетиями спорный — ведь эти горы возникли не так, как полагается, а в результате применения совершенно непонятного оружия. Что-то вроде ускорителя времени в замкнутом объеме. Неужели там еще и вода циркулировала, создавая все эти подземные красоты?

Обломки «красот» он вынес в грот, в придачу натаскал камней и, пользуясь темнотой, соорудил баррикаду. Невысокую — как раз, чтобы комфортно было стрелять с колена. Перед нею он наставил заграждений из жердей, связывая их в подобие противотанковых ежей с острыми концами. Если враги заберутся, у них не получится одним рывком прорваться в дальнюю часть грота.

Заодно и лестницы сбросил вниз. Поставить их дело минутное, но это не повод создавать врагу тепличные условия. Странно, но помешать работам не пытались. Видимо, решили, что отдых дороже.

Ему, кстати, отдых тоже не помешает. Вымотался, словно ишак, — с его ростом нелегко по низкому лазу с грузом раз за разом пробираться. К тому же начали ныть все раны, видимо, намекая, что для лучшего заживления было бы неплохо немного побездельничать. Но расслабиться позволил себе лишь перед рассветом, когда в сумерках стало рискованно бродить по гроту — могут заметить лучники.

Кстати, с противоположной стороны каньона они, похоже, убрались, не дожидаясь утра. Тоже опасаются.

ГЛАВА 36

Кедровые орехи полезны и питательны, но все хорошо в меру, а мера осталась далеко позади. Попробуй насытиться семечками, к тому же заключенными в твердую скорлупу. Будущее представлялось мрачным, грозящим неминуемым одеревенением языка, ссадинами на губах и бурными протестами желудочно-кишечного тракта. Сейчас бы борща миску накатить со сметаной и мозговой косточкой, с которой само по себе отваливается разваренное почти до состояния желе мясо.

По другую сторону грота, также привалившись спиной к стене, сидел Давид. Выглядел он — краше в гроб кладут. Лицо бледное, глаза ввалились в черные круги, плечи опущены ниже пупка. Тоже пытается орехи грызть, но вяло — видно, что аппетита и близко нет.

— Совсем плохо? — уже в который раз спросил Влад.

Товарищ чуть помедлил, ответил неуверенно:

— Жить, вероятно, буду, но не вижу причин этому радоваться.

— Ребята должны биоту привезти. Она, наверное, поможет.

— Да я уже четыре штуки съел, и все равно хреново.

— Это потому, что те пилюли очень старые были. Скорее всего, тебя от яда трусит.

— Вряд ли. Ночью гораздо лучше было. Наверное, рана.

— Вроде не сильно воспалилась.

— Ну и что? Я, Влад, не привык, когда мне кровь пускают. Стресс, шок… Даже не знаю…