Ноттингем - Лина Винчестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты говорила об этом хоть с кем-нибудь? С подругами, с мамой?
Я качаю головой.
– Если тебя пугают вещи в отношениях с кем-либо, ты должна говорить об этом, Райли.
– Я так боялась логичных вопросов в стиле: «зачем ты с ним?», при этом я все еще не могла никому сказать о чувствах к тебе. Решила, если все вокруг будут думать, что я счастлива, то в какой-то момент и сама смогу поверить в это. И этим рассказом я так неудачно пытаюсь извиниться перед тобой. Потому что вся эта многолетняя ложь привела к тому, что тебе придется уехать.
Слезы жгут глаза, и я провожу по векам тыльной стороной ладоней.
– Эй. – Протянув руку, Сойер кладет ладонь на мою щеку. – Ты не виновата в том, что твой бывший – мстительный идиот. И это не первый случай, когда я попадаю в драку. Так сложилось, Райли.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал.
– Я тоже не хочу, – говорит он, возвращаясь к обработке раны, – но это не конец света, Трентон в часе езды отсюда, я буду приезжать на выходные.
– От одной мысли, что мы будем жить не в паре шагов друг от друга, мне становится физически больно… Ауч! – Зашипев от покалывающей боли, я дергаю ногой. – Больно во всех смыслах этого слова.
Пальцы Сойера проскальзывают по моей голени и медленно тянутся к внутренней стороне колена. Он дует на царапину, а затем касается губами кожи над ней в легком поцелуе, и я, затаив дыхание, мгновенно забываю значение слова «боль». Еще один поцелуй. И еще. В каждом его бережном прикосновении нежность, словно я могу рассыпаться в любой момент. Дорожка из невесомых поцелуев неспешно следует по бедру, поднимаясь все выше. Мне внезапно становится жарко, от частого сбивчивого дыхания пересыхает во рту. Комната плывет и качается, и, забыв о саднящих ладонях, я впиваюсь пальцами в покрывало.
Губы Сойера останавливаются у самого края юбки, и вместе с этим останавливается мое сердце. Теплое дыхание опаляет кожу, вызывая волну мурашек, бегущих по всему телу. Если он сейчас вдруг решит уйти, то боюсь, что действительно умру. Сойер поднимает голову, чтобы взглянуть в мои глаза. Когда он раскрывает губы, чтобы сказать что-то, я настолько сильно боюсь это услышать, что подаюсь вперед и, схватив его за воротник толстовки, целую. Он отвечает в ту же секунду. Я развожу колени, чтобы Сойер оказался ближе и рывком тяну на себя. Яростно, с нетерпением, будто его вот-вот заберут у меня.
Его пальцы зарываются в мои волосы, вторая ладонь скользит вверх по ноге и, забравшись под край юбки, сжимает мое бедро. В каждом его движении страсть, но при этом нет грубости. Идеальное сочетание.
Я больше не чувствую жжения ран, из боли остается лишь невыносимо тянущее чувство внизу живота, и есть только один способ избавиться от этого. Сжав край толстовки Сойера, я лихорадочно дергаю, и он прерывает поцелуй только для того, чтобы снять ее и отбросить в сторону.
Черт возьми, его тренировки в спортивном зале действительно не прошли зря, потому что косые мышцы его живота, уходящие под пояс джинсов, – то, что будит во мне неприличные мысли, о которых стыдно признаться вслух. За такие мысли я не только попаду в ад, сам дьявол лично пригласит меня на чай и пожмет руку.
Ладонь Сойера забирается под мой свитер, скользит по спине, и я судорожно пытаюсь вспомнить, какое сегодня надела белье.
– Некомплект, – бормочу я сквозь поцелуй, когда Сойер тянет мой свитер вверх. – Стой, у меня некомплект…
Не успеваю толком договорить, потому что, услышав «стой», он тут же отводит от меня ладони со скоростью окруженного полицией преступника, которому приказали бросить оружие и сдаваться.
Чуть отстранившись, Сойер смотрит на меня, тяжело дыша. Волосы взъерошены, взгляд потемневший и затуманенный. В этот момент он настолько красив, что я влюбляюсь в него еще сильнее, если это вообще возможно.
– Что?
– У меня некомплект.
– Прости, ты разговариваешь со мной или звонишь в службу поддержки магазина, чтобы пожаловаться на товар?
– Лифчик от одного комплекта, – поясняю я, через свитер подцепив большим пальцем лямку бюстгальтера. – А трусы от другого. И по цвету разные, но различие всего на полтона.
Моргнув, Сойер выглядит таким удивленным, будто я только что говорила с ним на незнакомом языке.
– Черт возьми, а сразу нельзя было сказать? – отмахнувшись от меня, он оглядывается. – Где мои вещи? Я ухожу.
Рассмеявшись, я обнимаю его за шею и притягиваю к себе:
– Прости, просто я представляла этот момент сотню раз, и там все было идеально.
– Для меня все идеально, Райлс. – Обхватив мои щеки ладонями, он дарит мне глубокий поцелуй, и я рада, что сижу, потому что на ногах после такого устоять попросту невозможно.
Я поднимаю руки, помогая Сойеру снять с меня свитер. Наэлектризованные волосы трещат, щеки горят от волнения, хочется без остановки улыбаться, и, скорее всего, со стороны я выгляжу так, будто собираюсь в поездку в «Диснейленд». Сойер оглядывает меня, и я чувствую эйфорию от того, что моя мечта сбылась: он смотрит на меня с неприкрытым желанием. Без масок и напускного равнодушия. Смотрит так, как было в моих самых смелых желаниях.
Сойер вновь целует меня, бережно и нежно, без прежней спешки. Обняв крепче, я подаюсь назад, увлекая его за собой. Скользнув рукой под мою поясницу, второй он упирается в кровать, и мой затылок плавно опускается на мягкую подушку.
Я провожу пальцами по напряженным мышцам спины, сжимаю своими бедрами его и уже не знаю, у кого из нас громче стучит сердце. Губы Сойера спускаются к моей шее, оставляя дорожку поцелуев, а когда он слегка прикусывает нежную кожу, потолок вдруг начинает плыть, и я закрываю глаза.
– Я должен сказать кое-что, – говорит он, целуя меня за ухом. – Как в твоих книжках не получится, у меня не холодный член.
– Не поверю, пока не проверю.
– Здравый подход к делу, мисс Беннет.
Рассмеявшись, я целую его в губы, щеку, подбородок и даже в плечо. Так, будто ставлю невидимые печати с пометкой
