Образование единого Русского государства - Владимир Васильевич Мавродин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это было лишь в зародыше, но даже в этом своем состоянии русская наука XIV–XVI вв. свидетельствует об огромной творческой силе русского народа.
Значительно расширились представления русских людей об окружающем их мире, и русские люди проникли в самые отдаленные земли Европы и Азии, проложили путь в «страны полунощные».
Продолжались начавшиеся еще во времена Киевской Руси паломничества в Константинополь, на Афон, в «Святую землю».
Плывет по Дону в Царьград в 1389 г. митрополит Пимен, направляется в Царьград, Палестину и на Афон епископ Смоленский Михаил (1389–1405 гг.) и монах Игнатий подробно описывает это «хождение». Едет в Иерусалим иеродиакон Зосима (1420 г.), «гость» Василий (1465–1466 гг.).
Таких «хождений» было немало, и мы уже говорили о многочисленности русских в Царьграде и о русском монастыре на Афоне, о русских купцах в Кафе, Азове, Суроже, о русских посольствах в Крым и Турцию. Но наиболее выдающимся из всех путешествий русских людей того времени было «хождение» тверского купца Афанасия Никитина «за три моря».
В 1466 г. в Москву к Ивану III прибыл посол властителя Шемахи Ширван-шаха Фаррух-Есара Асан-Бек. Славившаяся своим шелками Шемаха заинтересовала «государя всея Руси» и он послал в Шемаху ответное посольство Василия Папина, который должен был вручить Фаррух-Есару подарок великого князя — 90 кречетов, очень высоко ценившихся на Востоке и превосходивших резвостью и силой всех охотничьих ловчих птиц. Поехал с послом и Афанасий Никитин, а с ним вместе несколько московских и тверских купцов. В устье Волги на караван напали астраханские татары и разграбили его. Спаслось только два судна. На одно из них, русское, пересел потерявший все свои товары Афанасий Никитин. Судно Асан-Бека, где находился Никитин, пристало к Дербенту, а другое было выброшено бурей на берег у Тарки и здесь русские купцы были схвачены кайтаками и обобраны. Василий Папин и Асан-Бек заступились за них, купцы были отпущены по приказу Фаррух-Есара и доставлены в Шемаху. Часть из них вернулась на Русь. Афанасию Никитину не с чем было возвращаться; ему грозила тюрьма. И это обстоятельство наряду с жаждой увидеть далекие и богатые восточные страны, товары которых доходили до Руси, заставило его отправиться дальше в путь. Из Дербента Никитин отправился в Баку, где «огнь горит неугасимы», а затем переплыл Каспий и высадился в Мазандеране. Полгода он прожил в маленьком персидском городке Чапакуре, так как двинуться оттуда не мог, не имея средств для путешествия. Затем он перебрался в Сари, потом в Амоль и, наконец, через Рей и Иезд направился в Ормуз («Гурмыз»). Здесь он купил коня, узнав, что они очень ценятся в Индии, и, вступив на борт корабля «по Велице дни в Фомину неделю», «из Гурмыза пошел есми за море Индейское». Полтора месяца шел корабль («таву») к берегам Индии. Приставали к Маскату, Диу и, наконец, пристали к берегу Индии в городе Камбал. Первый русский сошел на берег далекого Индостана. Здесь он пробыл недолго и поплыл дальше, в Чаул. Отсюда, ведя жеребца под уздцы, Афанасий Никитин отправился в глубь Индии. Джунейр, Бидар (в Хайдерабаде), Шейх-аляуд-дин — один за другим проходят перед глазами русского путешественника города индуистской и мусульманской Индии. От своих друзей-индусов Никитин узнал о Цейлоне и Бирме, Индокитае и Китае. Много видел, узнал, запомнил и записал за три года, проведенные в Индии, русский тверской купец Афанасий Никитин.
Его любознательность неисчерпаема, его записи бесценны. Из его «Хождения за три моря» мы узнаем о климате разных стран (в Хорасане «варко, да ветер бывает», а в Гиляне «душно вельми, да жарище лихо») и о религии туземцев, о растительности и животном мире, об образе жизни и нравах жителей, о храме Будды в Паравате, о товарах, которые могут заинтересовать русских торговых людей, о путях и расстояниях между городами и странами. Его наблюдения точны, суждения верны, его записки беспристрастны, толковы, отличаются точностью и ясностью.
Его не ослепила роскошь двора султана в Бидаре, его сказочно великолепное шествие по улицам города со множеством слуг. Он видел, что «…сельские люди очень бедны, а бояре богаты и роскошны; носят их на серебряных носилках», что кастовое различие повергает сотни тысяч людей в нищету и бесправие, позор и унижение.
Не могла прельстить его и экзотика тропических стран, хоть и богата и красива была природа этих мест. Но, отдавая ей должное, Афанасий Никитин с тоской вспоминал о своей родной Руси: «Да сохранит Бог землю Русскую! Боже, сохрани ее! В сем мире нет подобной ей земли! Некоторые бояре Русской земли несправедливы и недобры, но да устроится Русская земля!»
И вот весной 1472 г. Афанасий Никитин собрался на родину. Он сел на «таву» и отправился в путь, заплатив за проезд два золотых. Бурей судно прибило к берегу Африки. Здесь их пытались задержать пираты, но Никитин и его товарищи по плаванию откупились от них. Через аравийский порт Москат Никитин приехал в Ормуз и оттуда в короткий срок добрался до Трапезунда, проехав весь Иран с юго-востока на северо-запад за одно лето. В Трапезунде он едва оправдался перед турецкими властями, заподозрившими его, прибывшего из владений Узун-Гасана, в каких-то злых намерениях. Наконец, он нашел судно и пересек «третье море» — Черное. Через Гурзуф Никитин прибыл в Кафу. Оттуда с русскими «гостями» он поехал на Русь, но родную Тверь он так и не увидел. По дороге, не доезжая Смоленска, Афанасий Никитин скончался. Его записки «гости» привезли в Москву и вручили дьяку Василию Мамыреву. Затем они были включены в летопись.
Так закончилось «хождение за три моря» Афанасия Никитина — русского путешественника, побывавшего в Индии почти за 30 лет до того, как у берегов Индии бросили якорь португальские корабли Васко да Гама.
Далеко на восток пробирались русские люди. Ездили русские князья, в XIII — начале XIV в. посещавшие по приказу хана далекий Каракорум, где в те времена находилась ставка монгольского императора; путешествовали русские купцы, пробиравшиеся на восток по своей инициативе, таких предприимчивых русских купцов видели в XV в. в Иране, Самарканде, Индии; волею хана переселялись на восток русские воины и искусные ремесленники.
По китайской летописи Юань Пи Ши, в XIV в. русские поселения лежали у самой столицы Китая Камбалу (Ханбалыка), современного Пекина. Искусные русские охотники
