Тёмный мастер - Кирилл Запорожан

— Но мои друзья, где они?

«Эта комната называется комнатой Отражения. Ты не попал под ее влияние только потому, что уже сходил с ума. А вот твои друзья…»

— Где они???

«Боюсь, что каждый из них сейчас в самом страшном из своих кошмаров…»

Когда собственно отражение высунулось из зеркала и схватило Пауля за грудки, он даже не успел вскрикнуть. Отражение рванулось обратно, и рыцарь потерял сознание при столкновении с зеркальной поверхностью.

В себя Пауль пришел лежа на холодной земле. Лицо и руки были покрыты чем-то липким, и рыцарь сразу понял, что это кровь. Но по всех видимости чужая. Рыцарь попытался подняться, но это оказалось не так-то просто. Ноги в стальных сапогах скользили в красноватой грязи. Кое-как поднявшись на ноги, Пауль нащупал в грязи рукоять своего топора. Она тоже была скользкой от крови. Подобрал с земли щит. Шлема нигде поблизости не было, и рыцарь не стал его искать. Покрепче сжав оружие в руке, парень огляделся.

Он стоял посреди поля битвы. Похоже, бой закончился совсем недавно. Над полем витал тяжелый запах крови и смерти.

Было раннее утро, на доспехах поверженных воинов сверкали капельки росы. Рыцарь осторожно двинулся вперед, стараясь не смотреть на кровавые лужи, изувеченные тела и покореженные доспехи. Доспехи лежащих на земле рыцарей были двух типов: одни серебристые, как у Пауля, сверкали в лучах восходящего солнца; другие были черными. Рыцари в этих доспехах были похожи на частички ночи, которые не растворились с приходом дня, а остались лежать на земле.

Все рыцари сражались пешими, Пауль не увидел ни одного трупа лошади и это было странно. Очень редко сражения проходят без конницы. Возможно, где-то есть еще выжившие. Нужно их отыскать и расспросить о том, что здесь произошло. Сам рыцарь не помнил, как попал на это поле. Помнил только жар битвы и людей, которые словно веточки валились под ударами его топора. Но что это были за люди и почему они сражались Пауль вспомнить не мог.

Внезапно он услышал какой-то звук, доносившийся из-за небольшого холма. Осторожно ступая по залитой кровью земле, рыцарь пошел на звук. Вскоре он различил женские всхлипывания, временами переходящие в тоненький скулеж. Пауль ускорил шаг и вскоре увидел рыдающую женщину.

Она сидела прямо на земле, закутавшись в платок, и безутешно рыдала, прижимая к груди какой-то сверток. Лица ее рыцарь не разглядел, оно было скрыто серой тканью платка, но по голосу смог определить, что она довольно молода.

— Извините, — голос из пересохшего горла Пауля звучал хрипло. — Я могу вам помочь? И вы не могли бы объяснить мне, что здесь произошло?

От звука его голоса женщина вздрогнула. Медленно подняла голову. Пауль содрогнулся. На вид девушке было лет семнадцать, но волосы ее были абсолютно седыми. В искаженном страхом рте рыцарь заметил черные гнилые зубы.

— Убийца! — взвыла женщина. — Убийца!

— Не бойтесь, — попытался успокоить ее Пауль. — Я не причиню вам вреда.

— Не причинишь вреда? Так же как не причинил вреда всем этим воинам?

— О чем ты говоришь?

— О том! — женщина развернула сверток, и Пауль вздрогнул второй раз. Младенец, завернутый в тряпье, был мертв. Его лицо посинело, похоже, он умер от удушья. Точнее, его задушили. — Ты совсем ничего не помнишь? Не помнишь, как убил всех этих людей?

— Я? — не веря своим ушам, рыцарь сделал шаг назад.

— Ты! — женщина бросила ребенка на землю и потянулась к Паулю худыми руками с длинными грязными ногтями. — Убийца.

Она бросилась на рыцаря, целясь в горло, и Пауль отмахнулся от нее. Топором. Просто сработали инстинкты и рефлексы воина, настроенные на защиту тела от любых, даже самых минимальных повреждений.

Брызнула кровь. Она вырвалась из рассеченной артерии, попала рыцарю на лицо, залила глаза. Захрипев, женщина упала лицом в землю и тотчас, словно по чьему-то немому приказу со всех сторон начали подниматься мертвые рыцари. Пауль в ужасе смотрел, как они, словно куклы резкими движениями поднимаются на ноги, находят свое оружие, разворачиваются к нему. С каждой секундой их движения становились все более плавными и осмысленными.

Рыцарь во все глаза смотрел на оживающее войско. Они не были живыми. Мужчина знал — с такими ранами не живут. Они не были мертвыми — их взгляд был вполне осмыслен, но в нем читалось только одно. Жажда убийства.

Его атаковали. Пауль принял удар меча на щит, достал атаковавшего топором, разрубив от паха до солнечного сплетения. Вырвал топор из тела, отразил удар справа. Развернулся, поразив противника в сочленение доспехов, отскочил в сторону, избегая удара булавы, перерубил нападавшему кисть, ударил щитом в основание шеи, ломая позвонки.

Ярость битвы захватила Пауля. Враги наваливались со всех сторон, но он рубился, не чувствуя усталости. Упал еще один оживший солдат, потом еще один и еще, и еще. В пылу сражения Пауль потерял свой щит, он стал не нужен. Мужчина больше не защищался, он атаковал, прорубаясь сквозь строй врагов, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон удары. Он уже не замечал, как его латы почернели от человеческой крови, и стало казаться, что это их естественный цвет. Стальной воротник, защищавший шею, растянулся, закрывая теперь и половину лица, оставляя на свободе лишь горящие красные глаза. Латы ощетинились острыми шипами, обещая смерть любому, кто подойдет слишком близко. За спиной развивался тяжелый, темно красный плащ. Пауль упивался битвой. Он не замечал, как изменилась рукоять топора, из деревянной превратилась в железную, стала длиной с человеческое тело, а лезвие также почернело и изогнулось хищным полумесяцем.

И вот уже не Рыцарь, но Черный Паладин шагал по полю битвы, оставляя за собой тысячи мертвых тел…

Я блуждал по башне уже второй час. Внутри она не просто была больше, чем казалась снаружи. Она была огромна. Коридоры, переходы и лестницы сменяли друг друга, и я бы решил, что хожу кругами, если бы не абсолютно разный интерьер этих комнат. Мне не разу не попалось два зала хотя бы отдаленно напоминающих друг друга, хотя все они отличались оригинальностью. Чего только стоит комната, в которой одна ее половина была точным зеркальным отражением второй. Словно какой-то волшебник поставил посреди полупустой комнаты зеркало, а когда убрал его, то картинка осталась на месте.

Комната зеркально отражала не только элементы интерьера. Когда я распахнул дверь, то дверь с другой стороны комнаты также открылась, и через нее вошел мой двойник. Мы пошли навстречу друг другу, не сворачивая. Беспрепятственно прошли друг друга насквозь и подошли к дверям. Я обернулся. Мой двойник тоже обернулся и, внезапно подмигнув мне, скрылся за дверью. Я вышел из комнаты и попал в коридор, который извивался, словно змея и то поднимался вверх, то падал вниз, словно американские горки. Несколько раз он раздваивался, а то и разтраивался, я заходил в тупики, возвращался, снова блуждал по бесконечным кишкам коридоров.