Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фурке использовал СМИ с пользой для себя. Когда одна из газет усомнилась в подлинности признаний Ваше, Эмиль предложил ему доказать свою причастность к серийным убийствам, рассказав о тех преступлениях, о которых Фурке ничего не знал, а значит, и не мог заставить Жозефа признаться в их совершении. В конце концов Ваше признался в общей сложности в одиннадцати убийствах. Одну из жертв не находили прежде и обнаружили лишь тогда, когда Жозеф описал колодец, куда сбросил тело.
Эмиль Фурке обработал Ваше так же профессионально, как любой современный дознаватель поступил бы с серийным убийцей-психопатом. Профилирование различных мест преступлений, выявление уникального почерка преступника, связывающего убийства воедино, и допрос подозреваемого Фурке провел так же современно и тщательно, как американские пионеры следствия вроде Джеймса А. Брюсселя, Пирса Брукса и бихевиористов ФБР 1970-х и 1980-х. Подобно тому, как Томас Эдисон не изобретал лампы накаливания, но удачно доработал уже имевшуюся технологию, так и они не сказали ни одного принципиально нового слова в профилировании серийных убийств и выявлении связей, но блестяще усовершенствовали существующие методы, применяя современные исследования и статистическую методологию к явлению, уже хорошо знакомому и понятному к началу XX века, но забытому вплоть до «Великой эпидемии» серийных убийц в США в 1970-х и 1980-х. Тогда американцам пришлось учиться и переучиваться тому, как обходиться с серийными убийцами. К восьмидесятым явление, ранее распространенное в Европе, стало настолько американским, что теперь о серийных убийствах стали писать как о типично американском феномене, лишь иногда происходившем в Европе.
Вопрос о вменяемости
Но работа Фурке все еще продолжалась. После того как ему удалось вытянуть из Ваше подробное признание в причастности не только к восьми убийствам, но и к трем другим, о которых Эмиль ранее не знал, Фурке нужно было довести дело до суда и оспорить любые заявления, которые Жозеф мог сделать, добиваясь признания невменяемости. Ваше уже подготавливал почву для скорейшего освобождения из любого психиатрического учреждения, куда его могли бы заключить, утверждая, что он был «временно невменяемым», а теперь исцелен и готов вернуться в общество. Огромным преимуществом для Фурке был тот факт, что они находились в округе Лион и потому могли легко обратиться в институт судебной медицины и к его декану, доктору Александру Лакассаню.
Лакассань и его коллеги с радостью согласились осмотреть Ваше и подтвердить его вменяемость. Вопреки утверждениям, что оправдывать по причине невменяемости начали лишь в XIX веке, мы видели, что в эпоху Возрождения вопрос о вменяемости поднимался в судебных разбирательствах по делам «оборотней». Решение по делу Макнотена, принятое в 1843 году в Британии, определило невменяемость как неспособность понять разницу между добром и злом, воспринимать или понимать последствия своих действий. Данное определение актуально до сих пор.
До этого, если дело касалось совершенно безумных, бешеных убийц «с пеной у рта», вопрос о невменяемости обычно ограничивался дебатами: действительно ли обвиняемый потерял рассудок или притворяется? К концу XIX века французские судебные психиатры стали известны своим умением отличить подлинное безумие от симулируемого. Что же касается Ваше, он был в здравом уме и четко осознавал все, что делал, и то, что его действия расцениваются как преступление. Кроме того, о том, что приступы ярости он симулировал, тоже не было и речи: многочисленные свидетели подтвердили бы, что у него они происходили с детства.
Но Ваше утверждал, что невиновен, потому что непреодолимые вспышки ярости возникали из-за пережитого в детстве заражения бешенством, а после выстрела в голову, который он сам и совершил, лишь усугубились, подогреваемые последующим печальным опытом заключения в психиатрической клинике и невзгодами бродячей жизни.
Чтобы определить, может ли пуля, засевшая в голове у Жозефа, давить на какой-нибудь нерв или определенную часть мозга, тем самым вызывая поведенческие аномалии, Лакассань сделал рентген головы Ваше – впервые эта технология была использована при расследовании дела об убийстве. Рентген показал, что пуля не находится рядом с каким-либо отделом мозга, отвечающим за поведение (к 1850-м врачи-исследователи уже определили некоторые функции мозга).
В то время вопрос о вменяемости Ваше подразумевал выбор из двух ответов: у него или явное бредовое «полнейшее безумие», или же несерьезная потеря рассудка, сопровождаемая «непреодолимыми импульсами». Лакассань отметил: когда Жозеф путешествовал, то, похоже, испытывал приступы ярости, только оставшись наедине с ребенком. Он утверждал, что Ваше соображал достаточно ясно, так как осознанно выбирал жертву, время и место преступления, а затем уходил по заранее продуманной, логичной и систематичной схеме, а также часто маскировался, меняя одежду и сбривая бороду. Жозеф убивал своих жертв хладнокровно, с четкой целью обрести контроль над их телами, что совсем не похоже на убийство, совершенное в приступе ярости. Отметив, что для преступлений Ваше характерно присутствие больших луж крови на некотором расстоянии от места, где он оставлял тело, Лакассань пришел к выводу, что Жозеф сначала пускал жертвам кровь, а затем оттаскивал трупы подальше и уже там насиловал и изувечивал. «Его заводила полная власть над трупом – тогда и только тогда он начинал беспрепятственно наносить удары в области гениталий», – говорил Лакассань.
По словам Лакассаня, Ваше был садистом – этот новый термин был недавно введен в судебную психиатрию, но не подразумевал невменяемости с юридической точки зрения. После изучения дела, осмотра Жозефа и проведения допросов Лакассань пришел к выводу, что, несмотря на напыщенность, паранойю, эпизоды суицидальной меланхолии и приступы ярости, Ваше полностью осознавал свои преступные действия и в полной мере несет за них ответственность.
За пятьдесят лет до этого, в деле о некрофиле-вампире, защита сержанта Бертрана утверждала, что
