Маори - Алан Фостер

Молодой человек, сидевший в кабинете Голдмэна, не стал дожидаться, пока его представят хозяину фирмы. Завидев» Коффина в дверях, он вскочил со своего стула, как ужаленный, и, схватив правую руку Коффина, стал ее жать с горячим; энтузиазмом.

Коффин был слишком поражен, чтобы воспрепятствовать этому. Юноша что-то восклицал, постоянно пританцовывая на месте, словно он был наполнен горячим воздухом и его все время подмывало взлететь под потолок. Это было что-то новенькое. Большинство из друзей и коллег Коффина вот уже многие месяцы были крепок прижаты, — даже придавлены, — кризисом к земле.

— Господин Коффин! Сэр! Собственной персоной! Я счастлив познакомиться с вами! просто счастлив! Я много наслышан о вас. От Элиаса и из моих личных источников информации. Уверен, что мы с вами сработаемся!

Выбрав удачный момент, Коффин опустился на стул и сухо проговорил:

— Если на знакомстве со мной планируете сделать себе рекламу, молодой человек, то предупреждаю, что у вас ничего из этой затеи не выйдет.

— Это Юлиус Вогель, — стал объяснять Голдмэн. — Он прибыл недавно из Англии. Полагает, что способен помочь в нашем кризисе.

— Помочь?

Голдмэн пошел закрывать дверь, а Коффин в это время спокойно стал разглядывать своего нового знакомца.

Вогель не сел обратно на стул. Вместо этого он стал носиться по комнате, словно разгоряченная борзая в ожидании гона. Его руки и глаза находились в постоянном движении.

Даже просто смотреть на него Коффину было утомительно.

— Значит, вы считаете, что сможете помочь чем-нибудь «Дому Коффина», попавшему в затруднительное положение, юноша?

— Не только «Дому Коффина». То, что у меня в голове, потребует участия и поддержки всего местного делового сообщества. Только в этом случае это имеет шансы на успех.

— Что «это»?

«Или я старею, — с тревогой подумал Коффин, — или этот парень просто говорит в два раза быстрее нормального человека».

— Мой план по спасению новозеландской колонии, разумеется.

— Ах, ваш план…

Сарказм последней реплики Коффина не задел Вогеля. А может, он просто проигнорировал его.

— Да-с, именно, — проговорил он и горделиво выпятил грудь. — Я дал ему название «Политика Большого Скачка».

— Все это страшно интересно.

Пальцы на правой руке Коффина исполняли небольшое стаккато на деревянном подлокотнике его стула. На секунду он оглянулся на Голдмэна и увидел, что тот ободряюще кивает и улыбается Вогелю. Значит, Элиас всерьез полагал, что в патетических идеях этого юнца есть нечто, заслуживающее внимания. Поэтому вместо того, чтобы просто указать гостю на дверь, Коффин проговорил:

— Я должен вам сказать, что главные финансовые сторонники колонии вот уже несколько лет пытаются отыскать способ сделать то же самое. Депрессия, в каковой мы в настоящий момент оказались, здорово смахивает на дно темного колодца. Так вот, юноша. Здесь живут и работают далеко не самые глупые люди, но ни у кого нет ни малейшего представления о том, как из этой ямы выбираться.

— Знакомая песня! — с удовольствием в голосе воскликнул Вогель. — Вы все шли по неправильному пути, сэр. Надеюсь, без обид?

— Разумеется, — очень спокойно произнес в ответ Коффин. — Разумеется, без обид. Вы уж, пожалуйста, простите мне мой легкий скептицизм, молодой человек, но я вам вот что скажу. Большинство из нас ведут дела в этой стране уже в течение двадцати, тридцати, а то и больше лет. Что вам дает право думать, что вы более квалифицированны, чем мы, чтобы поучать нас и указывать нам направление дальнейшего продвижения?

— Я уже сказал, что вы двигались до сих пор по неверной дороге, сэр, — ничуть не смутившись, ответил Вогель. — Впрочем, в этом не ваша вина.

Коффин краем глаза заметил, что Голдмэн хочет знаками предостеречь Вогеля. Само по себе это было удивительно. Элиас что-то уж слишком трясется за этого нахала. Впрочем, безосновательно. Коффин зашел уже слишком далеко и теперь всерьез готов был позволить молодому человеку выговориться до конца, при условии, конечно, что тот сможет предложить что-нибудь более дельное, чем свой энтузиазм и энергию.

— Очень рад, что вы меня ни в чем не обвиняете. Может, вы будете так любезны разъяснить мне, где же конкретно мы сбились с пути?

— Вы с самого начала все делали не так и шли не туда, сэр. Голдмэн тяжело вздохнул, откинулся на спинку своего стула и прикрыл глаза. Видимо, он плюнул на все и решил: будь что будет. Интересно…

Коффин был задет бестактностью и нахальством молодого человека, но все еще сдерживался.

— Нельзя ли поточнее?

— Разумеется, — тут же ответил Вогель, который теперь напустил на себя вид переполненного энтузиазмом школьного учителя, вознамерившегося объяснить сложный урок избранной группе своих учеников. — Начать хотя бы с того, что вы крайне недостаточно берете в долг.

— Недостаточно берем в долг?! — переспросил Коффин. Он прикусил губу, чтобы не рассмеяться этому наглецу прямо в лицо. — Вам разве не известно, что наша колония в двух шагах от полного банкротства?

— Тем более! Тем больше причин для вас брать в долг и как можно больше!

— Вы меня, конечно, простите, юноша, но я худо-бедно в течение ряда лет управлял «Домом Коффина» согласно устоявшимся традициям и практике, которая, кстати сказать, сложилась и у большинства моих конкурентов. А ее главный принцип гласит: не занимай, когда не можешь отдать, иначе никогда не вылезешь из нищеты.

— Вылезешь! В том-то и дело, что вылезешь! Как вы не понимаете — это же лучший способ!

Коффин поражение уставился на Вогеля.

— Вы что это, серьезно?

— Как никогда серьезно.

— Никогда не приходилось слышать подобного вздора.

— Неудивительно. Этот «вздор» является одной из новейших концепций в современной экономике. Но уже снискал популярность в некоторых кругах.

— Только не в Новой Зеландии.

— Экономика вашей Новой Зеландии находится в глубочайшем застое. Есть только один-единственный способ, с помощью которого вы сможете вновь заставить ее заработать и приносить прибыль. Вы должны влить в нее новые деньги. Много денег. — Говоря, Вогель размахивал руками, словно ополоумевший полисмен-регулировщик дорожного движения. — Но поскольку своими деньгами вы не располагаете в силу того, что ваши финансовые источники иссякли, вы обязаны отыскать деньги в другом месте.

— Нет, это мне нравится! — воскликнул Коффин, откидываясь на спинку стула. — Какой размах! Какая глубина анализа! Не правда ли, Элиас? — Голдмэн ничего не ответил, и Коффин опять оглянулся на своего нового знакомого. — Ну, конечно! Это же так легко — добыть деньги, когда тебе везде отказано в кредите!

— Деньги достать можно, — упрямо заявил Вогель. — Для этого нужно всего лишь убедить в нашей правоте банкиров.

— Всего лишь! Благодарю вас, юноша, за ценную подсказку! — сардонически улыбаясь, проговорил Коффин. — И как это я до сих пор не видел очевидного? Ну, хорошо! Допустим на минуточку, что нам все-таки удалось выклянчить фартинг. Как нам нужно будет его потратить? Что вы посоветуете? Вложить его в развитие наших ферм с никому не нужной шерстью? Или, может быть, еще раз перекопать отработанные золотые жилы в Дунедине?

Вогель отрицательно покачал головой.

— Все это лишь частности. В нашем случае требуется совсем другое. Я скажу вам, что именно.

— Валяйте, — раздраженно проговорил Коффин.

— Одним из главных препятствий для большого экономического скачка в вашей колонии является здешняя неразвитая, не отвечающая современным требованиям транспортная система. Пора заканчивать переправлять все ваши грузы кораблями. Это занимает слишком много времени, помимо прочих недостатков. Вы хорошо наладили морское сообщение между Оклендом и Веллингтоном, но для внутреннего развития страны это не дает ровным счетом ничего. Ваша колония напоминает мне паучью сеть, в которой отсутствует самая сердцевина. Все это, простите, не очень разумно. Фермы, ранчо, удаленные от побережья поселения… Вот кому надо помогать. Словом, колония остро нуждается в современной системе дорог.

— Попробуйте убедить наши провинциальные власти в необходимости тратить деньги на строительство дорог по всей стране. Попробуйте, а я посмеюсь. Они разрешат вам наладить транспортную сеть в пределах их границ, но и только.

— А если в качестве аргумента, — подняв вверх указательный палец правой руки, проговорил важно Вогель, — мы выдвинем утверждение о том, что это положит конец маорийским войнам?

Эта реплика не сразу уложилась в сознании Коффина. Он нахмурился и с минуту молчал. Затем он сел прямее на своем стуле.

— А знаете, юноша… Похоже, в этом что-то есть. Надо убедить их в том, что все это приведет ко всеобщей выгоде. Не путем улучшения торговли, а путем прекращения войны. Точно!

Вогель возобновил хождение по кабинету.