Фатальная ошибка - Джон Катценбах

Салли посмотрела на свой секундомер:

— Ты отстаешь от него минут на пятнадцать. Скотт, должно быть, тоже выехал и скоро займет свой пост.

— Знаешь, в детстве я часто играла в игры, где все зависело от скорости, — улыбнулась Хоуп. — Я думаю, сейчас примерно то же самое. Мне пора ехать, ты же знаешь. Если уж мы ввязались в эту игру, то проиграть из-за того, что мы действовали недостаточно быстро, было бы непростительно. Поезжай, Салли, и делай то, что мы наметили. Я поступлю так же, и к концу дня, возможно, все будет в порядке.

Салли многое хотелось сказать в этот момент, но она лишь крепко сжала руку Хоуп, борясь с подступившими слезами. Хоуп улыбнулась:

— Поезжай-поезжай. Время поджимает. Хватит разговоров. Пора действовать.

Салли кивнула, положила сумку на пол автомобиля и, отойдя назад, наблюдала, как Хоуп выезжает со стоянки. До въезда на федеральную трассу было всего четверть мили, и Хоуп спешила сократить временной разрыв между собой и О’Коннелом. Она не смотрела в зеркало заднего обзора, пока не отъехала от торгового центра, потому что ей не хотелось видеть Салли, потерянно и одиноко стоявшую позади.

Скотт заехал на студенческую автостоянку большого колледжа в шести-семи милях от дома О’Коннелов. Его пикап затерялся среди множества прочих машин.

Удостоверившись, что поблизости никого нет, Скотт быстро скинул одежду и натянул старые джинсы, фуфайку, поношенную синюю парку и кроссовки. Он надел также морскую шерстяную шапочку, закрывавшую уши, и темные очки — хотя солнце уже садилось. Проверив, есть ли в кармане куртки мобильный телефон, он взял рюкзачок и покинул машину.

Согласно его секундомеру Майкл О’Коннел был в пути уже почти семьдесят минут. «Наверняка гонит вовсю, — подумал Скотт, — и не станет делать остановок — разве что по требованию полисмена, если нам крупно повезет».

Втянув голову в плечи, Скотт направился к автобусной остановке около здания колледжа. Он знал, что этот автобус останавливается также примерно в миле от дома О’Коннелов. Расписание он знал наизусть, в правом кармане куртки у него лежала мелочь, необходимая на билет туда, в левом — на билет обратно.

На остановке толпилось с полдюжины студентов разных возрастов. Скотт вполне вписывался в их компанию: это был колледж, содержавшийся на муниципальные средства; многие студенты работали, и им могло быть сколько угодно лет — от девятнадцати до пятидесяти девяти. Скотт старался не встречаться взглядом ни с кем из будущих попутчиков и думать о чем-нибудь постороннем, чтобы не привлекать к себе внимание.

Подошел автобус. Скотт нашел свободное место в конце салона и уставился в окно на тускло-коричневый скучный ландшафт.

На нужной ему остановке никто, кроме него, не вышел.

Секунду он постоял на обочине, глядя, как автобус исчезает в вечерних сумерках. Затем быстрым шагом направился по дороге, думая о том, что его ждет впереди, и сознавая, что время — решающий фактор.

В снимках, сделанных на месте преступления, есть что-то потустороннее. Разглядывать их все равно что просматривать кинофильм в стоп-кадрах, а не в движении, на экране. Передо мной лежала россыпь цветных фотографий, напоминавших разрозненные куски большой головоломки.

Я внимательно рассматривал их одну за другой, словно переворачивал страницы книги.

Следователь сидел напротив, наблюдая за выражением моего лица.

— Я пытаюсь представить себе всю сцену и понять, что произошло, — сказал я.

— Старайтесь руководствоваться ими как линиями на карте, — посоветовал он. — И тогда все эти снимки сложатся в определенную картину. Хотя в данном случае, должен признаться, это настоящий винегрет. — Полицейский вытащил несколько фотографий из груды. — Смотрите, — указал он на разбросанную обгоревшую мебель. — Нужен, конечно, некоторый опыт, чтобы разобраться в этом хаосе, и тогда вам многое станет ясно.

Я попытался посмотреть на снимки его опытным взглядом.

— И что именно станет ясно? — спросил я.

— Что там была драка не на жизнь, а на смерть.

43

Открытая дверь

Еще во время первого приезда сюда Скотт наметил место, где было удобно ждать.

Понятно, что надо было держаться как можно незаметнее: если бы кто-то увидел его и узнал в нем того господина, который в деловом костюме и при галстуке расхаживал по округе с расспросами, могли возникнуть нежелательные осложнения. Но ему надо было держать под наблюдением дом и особенно подход к нему, не привлекая внимания соседей и местных собак. В результате он выбрал место, находившееся чуть дальше от объекта наблюдения, чем хотелось бы, но зато удовлетворявшее его во всех других отношениях. Полуразвалившийся, никому не нужный сарай с просевшей крышей торчал среди прочих домов, как соринка в глазу. Пристроившись у одного из углов, Скотт мог видеть дом О’Коннела. Он надеялся, что Майкл О’Коннел, гоня на полной скорости, наделает много шума на повороте и при подъезде к дому, что будет отмечено соседями. «Жми на полную катушку, устрой тут дым коромыслом!» — мысленно призывал Скотт О’Коннела, вдыхая холодный воздух.

В окнах соседних домов горел свет, некоторые освещались традиционным мерцанием телевизионных экранов. Иногда за окнами мелькали какие-то фигуры.

Поднеся руку к лицу, Скотт посмотрел, не дрожит ли она, и решил, что дрожит, но не настолько, чтобы принимать меры.

В эту ночь многое должно было определиться. Он получит ответ на возникавшие время от времени вопросы: что он собой представляет, что представляют собой Салли и Хоуп?

При мысли о Хоуп он внезапно встревожился, подумав, что совсем не знает ее, а между тем вся его жизнь зависела в данный момент от того, на что она способна.

Вздохнув, он спросил себя, какая дурь на него нашла, заставив поверить, что их троица может провернуть нечто абсолютно чуждое им во всех отношениях. Но тут его колебания развеял звук быстро приближавшегося автомобиля.

Салли между тем вернулась в Бостон и направилась в модный торговый центр в Бруклине. Остановившись у банкомата напротив одного из магазинов, она сняла с карты сто долларов. Когда машина выплюнула деньги, она не забыла поднять голову, чтобы камера видеонаблюдения запечатлела ее лицо, и, аккуратно сложив квитанцию с указанием времени выдачи денег, сунула ее в карман.

После этого она прошлась по пассажу и задержалась у магазинчика, торгующего дамским бельем. Потолкавшись у вешалок с шелковыми кружевными сорочками, она выбрала одну из молодых продавщиц, на вид не старше Эшли.

— Не могли бы вы помочь мне? — спросила она, подойдя к продавщице.

— Конечно, — отозвалась та. — Что вас интересует?

— Я хотела бы купить что-то для дочери, она примерно вашего роста и комплекции. Что-нибудь особенное, что порадовало бы ее, а то она вот уже две недели ходит расстроенная. Порвала отношения с молодым человеком — вы знаете, как это бывает, — так что мне хочется подарить ей что-то такое, что помогло бы ей вернуть веру в свою соблазнительность и привлекательность, которую поколебал этот кобель. Ну, вы, наверное, понимаете, что я имею в виду.

— Еще бы не понимать! — ответила продавщица. — Вы на редкость внимательны к своей дочери.

— Мать есть мать. И знаете, еще я хотела бы сделать подарок одной близкой подруге, которую недавно обидела. Может быть, шелковую пижаму, как вы думаете?

— Можно и пижаму. Вы знаете ее размер?

— Да, я же говорю, это очень близкая подруга. Мы живем в Западном Массачусетсе, у нас много общего. В последнее время наши отношения немного расклеились, и мне хотелось бы как-то поправить это. Можно было бы купить цветы, но цветы недолговечны, а когда хочешь наладить прочные отношения с человеком, лучше подарить что-нибудь такое, что сохранится надолго, правда ведь?

— Совершенно верно, — улыбнулась девушка.

Салли не случайно упомянула Западный Массачусетс — район, известный тем, что там селились многие лесбийские пары. Это поможет продавщице лучше запомнить ее. Да и все остальное было сказано ею с той же целью. Она подумала, что расплатиться надо кредитной картой, — это тоже привяжет ее к этому упомянутому району. А еще перед уходом можно было поговорить с директором и сделать ей комплимент по поводу удачного подбора персонала. Впоследствии подобный разговор легко будет вспомнить, если понадобится.

Салли чувствовала себя как актриса, играющая роль на сцене.

— Вы сделали очень хороший выбор, — сказала продавщица. — Это из лучших наших вещей.

Салли изобразила улыбку опытной покупательницы: