Гробница - Джеймс Херберт

- Но вчера...

- Вы были один. А может быть, они почуяли...

Холлоран размышлял о том, почему поляк не закончил свою фразу.

- Они не любят дневного света и обычно прячутся где-нибудь в тени, пока не стемнеет, - вступила в разговор Кора, полуобернувшись на своем сидении. - Ночью они не спят, рыщут по лесу, бегают повсюду. Они полудикие, и предпочитают обходить людей стороной.

- Да, а ночью становятся хорошими сторожами. Если в поместье проникнет кто-то чужой, они вынюхивают следы нарушителей и крадутся за ними.

- И много ль их уже было, - спросил Холлоран, - нарушителей?

Палузинский хихикнул. На вопрос Холлорана ответила Кора:

- На моей памяти чужие люди переходили границу этих земель только один или два раза. Они были очень напуганы и тут же убрались обратно.

- Да, им повезло, если их не растерзали на клочки, - откликнулся Холлоран.

- Нет, шакалы их не тронули. Чужаки испугались... не зверей, а чего-то другого.

- Я не понял вас. Чего именно они испугались?

Палузинский снова издал короткий смешок:

- Леших, лесных чертей, "пан" Холлоран. Вам никогда не приходилось слышать о леших?

Впереди показался особняк; красный цвет кирпича, из которого были сложены его стены, казался более темным и тусклым в пасмурную погоду. Кора повернулась обратно, словно не хотела больше участвовать в разговоре, но Холлоран наклонился вперед и положил руку на плечо девушки, чтобы привлечь ее внимание.

- Какие лешие? Что он имеет в виду, в конце концов?

- Ничего особенного, Лайам. Ничего такого, из-за чего стоит волноваться.

- Но все-таки расскажите ему об этом, пожалуйста, - попросил Палузинский, и в его голосе прозвучала добродушная насмешка. Поляк украдкой кинул на Холлорана быстрый взгляд; его глаза за стеклами очков в тонкой металлической оправе превратились в две узкие щелочки.

- Всего лишь плоды воображения, - быстро сказала Кора. - Феликс может создавать эти воображаемые образы благодаря уникальным способностям своей психики. И может заставлять людей видеть то, чего на самом деле нет.

Да, в этих способностях Клина Холлоран уже имел возможность убедиться на собственном опыте, когда во время утренней лодочной прогулки по озеру перед его глазами предстали неожиданные, причудливые, странные образы.

- Феликс чувствует, когда собаки чем-то встревожены, - продолжала Кора. - Я точно не могу сказать, каким образом он узнает об этом возможно, между ним и зверями существует что-то вроде телепатической связи. Обычно ему не требуется даже слышать их вой или лай - когда кто-то переходит границы поместья, Клин сразу узнает об этом, даже если стая шакалов находится в это время далеко от дома.

Холлоран начал понимать, почему Клин чувствует себя достаточно надежно защищенным в своем загородном поместье - по крайней мере, у него есть веские основания больше доверять стае сторожевых собак, чем доброй дюжине агентов безопасности в своих городских апартаментах. Этот человек сам являлся системой, чувствительно реагирующей на малейшую тревогу, на любое приближение опасности. Если учесть, какой силой обладал Феликс Клин, то неудивительно, что он внушал своим подчиненным чувство, весьма похожее на страх.

Автомобиль остановился возле дома, и Кора обернулась и наклонилась через спинку своего сиденья, чтобы разбудить Клина.

- Феликс, - тихо позвала она, затем, не дождавшись ответа, повторила его имя громче.

- Феликс, мы уже приехали, - в третий раз сказала Кора, приподнявшись со своего места и протянув руку вперед, дотронулась до колена Клина.

Темноволосый человечек, удобно свернувшийся в углу заднего сиденья "Мерседеса", вздрогнул, но не проснулся. Она настойчиво потрясла его колено и еще раз громко произнесла его имя.

Клин шевельнулся, вытянул ноги вперед. Пробормотав что-то невразумительное, он выпрямился на мягких пружинистых подушках "Мерседеса".

- Мы дома? - невнятно спросил он глухим, усталым голосом, так что едва можно было разобрать его слова.

- Да, Феликс, мы в Нифе, - ответила Кора.

- Хорошо, - сказал он, и, помолчав несколько секунд, повторил еще раз: - Хорошо.

Он сел, чуть повернувшись направо, и взялся за ручку дверцы автомобиля.

Пальцы Коры, сильно сжавшие его колено, удержали Клина на месте. Девушка глядела на него широко раскрытыми, испуганными глазами.

Холлоран замер.

Клин удивленно переводил свой взгляд с Коры на Холлорана, и пока он делал это, небольшие хлопьевидные кусочки шелушащейся кожи слетали с его лица. Вся поверхность его лица была покрыта вздутыми пупырышками; мертвая ткань во многих местах отслаивалась и свободно свисала со щек и лба.

Он сдвинул брови, и омертвелые участки кожи, похожие на чешуйки, посыпались на его плечи и колени. Клин задрожал всем телом.

32. ПЕРЕМЕНА КОЖИ

Револьвер оказался в руке Холлорана за несколько секунд до того, как дверь полностью открылась.

На пороге стояла Кора. Ее смутил вид наведенного на дверь оружия.

- Прошу прощения, - дрогнувшим голосом произнесла она. - Я должна была постучаться.

Он жестом пригласил ее войти, поднимаясь с постели и присаживаясь на ее край. "Браунинг" лег обратно на тумбочку у изголовья кровати.

- Как чувствует себя Клин? - спросил он.

Кора закрыла дверь и прислонилась к ней, сложив руки спереди - пальцы сплетались "замком".

- Он не выходил из своей комнаты с тех пор, как мы приехали в Ниф.

- За доктором послали?

Девушка отрицательно покачала головой:

- Феликс не разрешил. Он сказал, что болен псориазом - редким кожным заболеванием; обострения повторяются через каждые несколько лет. Он сказал, что причин для беспокойства пока нет.

- Значит, болезнь... Однако мне показалось, что он относится к ней не столь уж спокойно и пренебрежительно, как ты говоришь. Он был испуган и взволнован, когда Палузинский помогал ему добраться до постели. Ты не помнишь, за последние несколько лет, которые ты провела рядом с ним, у него случались подобные обострения?

- Нет.

- Надо бы послать за доктором, чтобы он осмотрел Клина.

- Он строго-настрого наказал нам не делать этого. Распорядился, чтобы его не тревожили и попросили Кайеда и Даада подняться к нему, как только они приедут из Лондона - у них есть какие-то специальные притирания, которые помогают при его болезни, - она растерянно посмотрела на Холлорана. - Но мне, наверное, не следовало тебя беспокоить. Ты устал.

- Ну, душ и переодевание освежили и взбодрили меня. Мне даже удалось перекусить бутербродом, - он протянул руку. - Кора, мне нужно поговорить с тобой. Иди ко мне.

Казалось, она колеблется. У Холлорана мелькнула мысль, что девушка сейчас повернется и уйдет, но она подошла к его раскрытой постели и остановилась рядом с ним.