Шесть масок Владимира Путина - Фиона Хилл

ГРУ – Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации.

ГУЛАГ – Главное управление лагерей и мест заключения (ОГПУ, НКВД, МВД, Министерства юстиции) СССР.

Госрезерв – Федеральное агентство по государственным резервам[640].

МВФ – Международный валютный фонд (IMF – International Monetary Fund).

ИНСОР – Институт современного развития.

КГБ – Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР.

КГИ – Комитет гражданских инициатив.

КРО – Конгресс русских общин.

ЛДПР – Либерально-демократическая партия России.

ЛГУ – Ленинградский государственный университет, позже переименован в Санкт-Петербургский государственный университет.

МГБ – Министерство государственной безопасности ГДР.

МВД – Министерство внутренних дел.

«Наши» – Молодежное демократическое антифашистское движение «НАШИ» (МДАД НАШИ)[641].

НАТО – North Atlantic Treaty Organization (Организация Североатлантического договора).

НДР – партия «Наш дом – Россия».

НКВД – Народный Комиссариат внутренних дел СССР.

ОБСЕ – Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (OSCE – Organization for Security and Cooperation in Europe).

ППМД – под этой аббревиатурой авторы, очевидно, имеют в виду ГУФИ – Главное управление федерального имущества Администрации президента РФ.

РОС – Российский общенародный союз.

Росрезерв – см. Госрезерв.

РФМ – Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг).

РСФСР – Российская Советская Федеративная Республика.

СЕПГ – Социалистическая единая партия Германии (SED – Sozialistische Einheitspartei Deutschlands), коммунистическая правящая партия ГДР.

Штази — Министерство государственной безопасности ГДР (нем. Ministerium für Staatssicherheit).

ТЭК – Комиссия при Президенте по стратегическому развитию ТЭК и экологической безопасности.

ООН – Организация Объединенных Наций.

СССР – Союз Советских Социалистических республик.

Благодарности

Эта книга – результат давнего сотрудничества двух авторов, которое не исчерпывается месяцами, посвященными непосредственно работе над материалом и написанию текста, но тянется уже несколько лет, со времен нашей совместной работы в Института Брукингса (Brookings Institution), которая началась почти одновременно с первым президентским сроком Владимира Путина в 2000 году.

Еще это результат той работы, которую мы начали независимо друг от друга годами раньше. Еще во время своего обучения в Москве в 1987–1988 годах Фиона Хилл скрупулезно вела заметки о переменах, происходивших в СССР при Михаиле Горбачеве, в эпоху перестройки и гласности. Позже, в Гарварде она изучала исторические предпосылки к современной российской дискуссии о Русской идее и период восстановления государства после падения Советского Союза. Готовя к защите диссертацию на соискание степени Ph.D. (одновременно с работой заместителем директора Проекта по развитию демократических институтов (Strengthening Democratic Institutions Project) в Правительственной школе Джона Ф. Кеннеди Гарвардского университета), Фиона проводила многочисленные интервью в Москве с российскими аналитиками, политиками и госслужащими. Она задавала им множество вопросов как по теме своей диссертации, так и по поводу ключевых политических событий 90-х годов.

Предметами особого ее интереса в тот период были Чеченская война, другие этнические конфликты в РФ и политическая реакция на них федерального правительства. Эти исследования (дополненные по результатам их обсуждений с респондентами Фионы 90-х годов) в значительной мере легли в основу наших фундаментальных посылок об интеллектуальном, политическом и социальном климате, оказавшем влияние на формирование личности Владимира Путина в первые десять лет после падения коммунизма.

В свою очередь, Клиффорд Гэдди в 90-е годы в основном посвятил себя изучению другой составляющей кризиса российского государства того времени – экономической. Его статья «Виртуальная экономика России (Russia’s Virtual Economy)», опубликованная в журнале Foreign Affairs, и вышедшая вслед за ней книга с тем же названием (в обоих случаях его соавтором выступал Барри Айкс) описывали Россию времен работы Владимира Путина в мэрии Санкт-Петербурга, Россию, которую тому предстояло изменить после того, как он перебрался в Москву.

Нашу идею о множестве обликов, которые «примеряет» на себя Владимир Путин, поддержали многие. Особенно значительный вклад в разработку общего образа Владимира Путина – человека, пришедшего к верховной власти в результате тех процессов 90-х годов, что мы так тщательно изучали, – внесли трое наших коллег. Покойный Лоран Муравец дал нам понять, что нам необходимо как следует понять истинную природу той разведслужбы, из недр которой вышел Владимир Путин. В то время как большинство обозревателей, похоже, полагали, что принадлежность к КГБ автоматически маркирует Путина как некий реликт советской эпохи и одновременно едва ли не как бандита, Лоран настаивал, что мы должны считать его представителем более просвещенного течения внутри разведывательного сообщества. Это была группа, корни которой уходят во времена Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии (высшего органа политической полиции) царя Николая I. Позднее это течение воплощалось в Охранном отделении («Охранке») поздней империи и большевицкой ЧК. Эти люди, по словам Лорана, верили, что им суждено самой историей оставаться носителями и воплощением Русской идеи. Это был «нео-КГБ», члены которого полагали себя спасителями русской государственности.

Барри Айкс помог нам понять не только то, как Владимир Путин видит свои задачи в роли менеджера российской экономики, но и механизмы, обеспечившие его приход к власти. Идеи о том, что Путина привели в Москву реформаторы для того, чтобы контролировать олигархов, и о том, что он принял эту миссию, организовав своего рода «защитный рэкет», были чрезвычайно важны для разработки образов «рыночника» и «резидента».

Научный сотрудник (позднее – ведущий аналитик) в Brookings Institution Игорь Данченко подбросил нам множество идей, а также снабдил массой информации о жизни, карьере и связях Владимира Путина в Санкт-Петербурге. Эти идеи помогли нам разработать образ «специалиста по выживанию». Также Игорь подчеркивал важность раннего вовлечения Путина в работу российской энергетики и транспортной системы в 90-е годы. Мы благодарны Игорю за его интеллектуальный вклад в книгу, но еще более мы благодарны ему за его выдающиеся способности в нахождении источников и материалов, которые другие исследователи считали совершенно недоступными. Он прославился тем, что ему единственному в 2005 году удалось раздобыть копию диссертации Владимира Путина. Этот текст был исключительно важен для понимания принципов, которыми Путин руководствуется как стратегический планировщик, СЕО корпорации.