Дремучие двери. Том II - Юлия Иванова

Желающим уехать из своего города, посёлка, деревни с определённой целью (на учёбу, работу, к родственникам) помогали продать дом своим же изанам или сдать под ту же столовую, а в указанном пункте подбирали подходящее жильё, помогали с обустройством. Короче, действительно, решали все проблемы.

Если видели, что кто-то лукавит, отлынивает, служит Бахусу — сначала предупреждали, потом исключали. Охотно помогали желающим излечиться, врачам — организовать дома кабинет приёма больных.

Следующая ступенька — для готовых вступить в Изан-банк, вложить свои пенсии, зарплаты, пособия в общую денежную кассу возрождения страны.

— Чем богаче мы будем, тем больше заброшенных и запущенных хозяйств, предприятий, научно-исследовательских учреждений сможем взять под свой контроль, — проповедовал Егорка. — Там, где люди довольствуются разумно-достаточным, где есть система «единый организм», где рационально используется любая мелочь, нет простоя, — освобождается колоссальная творческая энергия, питаемая сознанием правильности и справедливости новой жизни, свободой от ига бестолковщины и материального гнёта. Энергия, способная двигать горы. «Яко с нами Бог»…

И наконец — членство в ИЗАНИИ. Передовой отряд, энтузиасты, вступившие в армию новых борцов «за освобождение человечества» и смело идущие по городам и весям. Их, случалось, гнали, даже пытались побить — в систему подготовки сизарей и фиалочек входили приёмы самообороны. Власть, центральная и местная, поначалу снисходительно терпящая «блаженных», начала огрызаться и кусаться, понимать нависшую над вампирией опасность.

И понеслось — звонки с угрозами, наезды, особенно, на Егорку. Оборотни не сразу, но осознали опасность — вся их власть держалась на недугах общества, безумие которого они поощряли, оправдывали и защищали. С помощью асов «второй древнейшей». Жалкое впечатление производили тусовки отвязанной совковой интеллигенции — танец престарелой Иродиады перед Иродом, чтобы получить на блюде головы бывших «удерживающих».

Там, где человек преодолевает животное начало и родовой инстинкт, для него очень остро встаёт вопрос: «Зачем я?».

«Работа жаркая, дела хорошие», как поленья для духовного очищающего костра возжигали в душе нездешний огонь…

Но первоочередная задача — самообеспечение хлебом насущным, Создание вблизи городов и населённых пунктов специальных овощных, животноводческих и птицеводческих хозяйств, ферм и теплиц. Передовые технологии выращивания картофеля, капусты, грибов, зелени; как правило, безотходная переработка молока и мяса /колбасные, консервные цеха, сыроварни, маслобойни и т. д./ Здесь — основные рабочие места для переселенцев: аренда пустующих земель с первоначальным поселением в частных домах, вагончиках, даже палатках. Сразу же начиналось строительство домов /тоже занятость/. Оставленные дома на местах также централизованно продавались на сторону местными изанами, или заселялись «нашими». Изания снабжала свои хозяйства техникой, удобрениями, топливом для теплиц, одновременно используя внутренние резервы частников. Помогая им в обработке земли, строительстве теплиц, инвентарём, передовыми технологиями и т. д. Или арендуя участки по договору под овощеводство, ягодники, животноводческие фермы, птичники, крольчатники. Приезжала группа подшефных изан с семьями или без, селилась в посёлке в частных домах под гарантии порядка и безопасности, производили необходимый ремонт жилья, строили подсобные помещения, обрабатывали участки под посадки, реализовывали урожай /при участии хозяев или самостоятельно/. Главным преимуществом Изании была слаженность, взаимодействие всех ступеней — производства, обработки, реализации, к минимуму сводящее потери. Также, по возможности, исключалось вмешательство в процесс посторонних сил, случайностей, чужой бесхозяйственности, воровства и т. д. В Изании была своя охрана: из верующей «братвы», ветеранов Афгана и Чечни.

Были, конечно, непредвиденные просчеты и препоны: стихийные бедствия, разборки, наезды, частные и государственные, но проколы были скорее исключениями, чем правилом. Изане всё старались делать в рамках закона и, что сразу выбивало козыри из рук их врагов, во славу и на пользу Отечества. Изания просто обтекала Вампирию, ускользала от неё, не заглатывая, как та привыкла, болтающиеся повсюду крючки «золотых удочек». Она жила своей автономной жизнью, хоть в той же реке, что и прочая рыба. Изане просто не заглатывали приманку! Плыли к своим кормушкам, убежищам и нерестам. И оказалось, что это бесконечно важно. Общая высокая цель, сознание своей нужности, мир в душе, отказ от лишнего, от лукавого, слаженность по принципу единого организма, отвращение ко греху как к заразной болезни. И не надо никаких насильственных революций, терактов, кровавых войн. «Выйди от неё, народ Мой». Не надо никаких искусственных поселений, объединений, необитаемых островов — просто не заглатывать их приманки. Изан нельзя было просто скинуть с земли, ибо они уже пронизывали её всю, питали, живили…

Они удалялись всё дальше от Вампирии, как мужики от щедринских генералов…

Изания, егоркина мечта — становилась той самой обетованной землёй, куда зови — не зови расставляй — не расставляй удочки, уплывали дети Неба.

Цвет небесный, синий цвет,Полюбил я с малых лет.С детства он мне означалСиневу иных начал.Это цвет моей мечты,Это облик высоты,Это лёгкий переходВ Неизвестность от заботИ от плачущих родныхНа похоронах моих…

— пели юные Исповедники Неба на своих тусовках.

«…все неудачи терпя,Жизнь отдавая друзьям и дорогам…»Если со мною случится беда,Грустную землю не меряй шагами.Знай, что в сердце моем ты со мною всегдаТам, за облаками…

«Боже, конечно же, Егорка! — осенило её, — Вот кто поможет с Денисом».

Она вспомнила, что в последнем телефонном разговоре месяца три назад Варя взахлёб рассказывала про Златогорьевский лечебный комплекс, называла какие-то известные фамилии «новых русских», согласных им помогать в самой разной форме, — от бизнесменов до светил медицины. Закупка оборудования, консультации, медикаментозное и физиотерапевтическое лечение, даже несложные операции собственными силами. А в тяжёлых случаях консультанты оперировали больных в клиниках, где работали, присылая взамен в Златогорье своих более легких пациентов для долечивания. Ещё Варя вместе с другими златогорскими врачами и медсестрами бесплатно дежурили за это в московских больницах. Младший сын Олег, зубной техник — и его подключили, и дочь Светку — та давно уже дежурит с ней, Варей, в паре.

— Понимаешь, если б не эти московские дежурства, мы бы здесь, в квартире, вообще не появлялись, — говорила Варя, — Я столько успеваю сделать! Отдежурили — помогаем на стройке, церковь неподалёку в деревне реставрируем, уже было освящение, батюшку прислали… Ольга в хоре поёт, ей так нравится — знаешь, у неё голосок прорезался… После стройки идём в бассейн — не смейся, настоящий бассейн, двадцать пять метров, и сауна, всё как полагается. А главное, под боком и никакой тебе кухни, посуды, стирки, магазинов — всей этой бытовухи… Боже, как вспомню, сколько жизни на нее ухлопала… Я здесь свободна, как птица. В столовой вкусно, чистенько… просто, но разнообразно, заказывай, что хочешь, девочки готовить любят. Опять же златогорцы солений-варений натащили. Кто чем богат — огурцы, помидоры, капусту квашеную… А насчёт белья — здесь прачечная-автомат… Читать появилось время, мы новейшие медицинские журналы получаем, и по Интернету… Столько потрясающих исследований — я им по-хорошему завидую, детям, у них всё впереди. Господи, как же мы все неправильно жили!..

Прорываясь по телефону в вечно занятую Москву и, наконец, осторожно набирая варин номер, Иоанна молилась — хоть бы застать! И чудо произошло. Варю её звонок перехватил уже на пороге.

— Завтра, я там буду, приезжай. Ну да, конечно, в Златогорье. Здесь, в Москве, у нас теперь что-то вроде штаба. Компьютерный центр. Но переночевать можно. Чайку попить.

— И у нас штаб, — усмехнулась Иоанна, — Листовки с пельменями.

— В общем, живём в «минуты роковые»… Как проехать поняла? Поговорим. Егорка? Нет, он у нас на месте не сидит, порхает по всей Эсэнговии. Зато Айрис всегда на месте.

— Кто это?

— Айрис, егоркина жена. Ты что, ничего не знаешь? Замшела там у себя… Айрис-Ириска, американочка. Они уже два месяца как повенчались. Теперь она — первый егоркин зам, то есть замша. Всем заправляет в его отсутствие.