Разбуди меня - Мария Сакрытина

— Бе-е-ездна!

— Тебе совершенно необязательно мне рассказывать, — бесцветным голосом произнёс мальчик, отворачиваясь. — Я всё равно никуда от тебя не денусь, так что и обращаться со мной можно как угодно, так? Почти домашний демон.

В полной, почти звенящей тишине, Брас медленно вышел за порог комнаты и закрыл дверь. Сиренити, остолбенев, гипнотизировала место, где он только что стоял.

Одна из книг, сорвавшись с полки, врезалась Повелительнице точно в лоб. Волшебница вздрогнула. Вскочила.

— Эй! Брас! Стой! Не обижайся. Я сейчас всё расскажу. Брас!

И кинулась вслед за демоном.

В замершем вечернем воздухе запутались красные острые лучи прячущиеся у горизонта солнца. В длинной, жесткой траве, пахнущей пылью и сладостной пряностью, Сиренити лежала, раскинув руки, уставившись в одну точку на прозрачно-голубом с золотистыми разводами небе.

— Скажи, Брас, ты когда-нибудь мечтал заснуть? — произнесла он вдруг, не поворачивая головы. — так заснуть, чтобы не просыпаться?

Я покачал головой. Почему-то нравилось наблюдать, как отражаются солнечные лучи, мозаика листвы, бегущие по небу облака в её серых глазах. Как шаловливые зайчики-блики скачут по чёрным волосам. Как медленно, почти механически, неосознанно тонки пальцы перебирают стебельки.

— Я хотела. Давно хотела, — пробормотала девушка. — Представляешь — исчезнуть для всего мира, не заботиться больше ни о чём, просто — мечтать. Спокойствие. Безопасность. Сон…

Я улыбнулся, вдыхая пряный воздух.

— Это бегство, Сиренити. Это слабость.

— Меня зовут Шериада, — заявила вдруг девушка, поворачиваясь ко мне.

— Что?

Волшебница снова улеглась на спину, уставившись в небо.

— Шериада… Шери. Двадцать… да, кажется так… хотя не знаю, время иногда играет странные шутки с нами… двадцать лет назад я родилась в мире Совлек. Это красивое место, Брас. Там высокие горы, живописные луга, моря, чистые, словно слеза озёра. Там птицы поют по утрам, заглядывая в спальню, там всегда тепло, цветы… фиалки… Мне исполнилось десять, когда я впервые проявила способность к магии. Это поздно, на самом деле. Детей, будущих волшебников обычно отделяют от семьи в три года, отдают специальные в школы. Но и для меня нашёлся наставник. Точнее, она сама меня нашла. Старая волшебница спросила, что я хочу добиться в жизни, кем стать. Я хотела быть целительницей. Она согласилась меня обучать. Ровно год я усердно старалась воплотить мечту в жизнь. А потом пришли эти… — девушка замолчала, задумчиво изучая небо.

Я терпеливо ждал.

— Убили наставницу, а я спряталась. Глупо… Бессовестно, ужасно глупо — убежала домой, привела их с собой. Так страшно было, Брас, — голос девушки дрогнул. — Эти… чёрные тени, не говоря ни слова, одним словом убили всех домочадцев, кроме меня… и моего старшего брата. Именно он в конце концов и нашёл выход из горящего, вот-вот грозящего рухнуть дома. Невообразимым образом умудрился укрыть меня от этих… теней, — Сиренити неожиданно улыбнулась. — Он всегда был умным, мой братик. А потом… мы бежали… долго… Я впервые обнаружила, что могу менять миры. Людей с такими способностями называют Идущими, Брас, Идущими по мирам. Их уважают и почитают, — девушка вздохнула. — Брат так и не смог поверить, что я делаю это сама. Всё искал амулет, артефакт, который нам помогает. Мы скрывались, нас искали… слуги Повелителя Средних миров, сильнейшего мага в мирах, натравливали на нас нежить… Сколько раз мы оказывались на краю гибели? Я бы не спаслась одна… если бы не брат. Он не владел магией, но более храброго и умного человека с тех пор я не встречала, — волшебница чуть помолчала. — Конечно, нас в итоге поймали. Меня отправили в темницу к Повелителю — Иллариусу. Он уже тогда с катушек съехал, приказал убить всех девочек моего возраста. Представь, Брас, ему видите ли вещий сон приснился, что корону отнимет — хм. В смысле убьёт девчонка-подросток. Конечно, нашлись недовольные, крепла оппозиция, но Иллариус был силён… очень, очень силён… Он смеялся, видя испуганную девочку, висящую в цепях… Говрил, что все мои друзья умрут… издевался, — Сиренити закрыла глаза. — Я не знаю, как это получилось. Правда, не знаю. Помню, он говорил что-то о брате. А потом — только ослепительная вспышка золотого света. И крик, кажущийся издёвкой: "Да здравствует королева!" Так я заняла место Иллариуса, — девушка повернулась ко мне. — Как-то так, Брас.

Снова наклеенная улыбка на губах.

— Средние миры, Сиренити… Шери… что это?

Волшебница моргнула.

— Ну, миров же много, Брас! Если бы не эти маги Эру, я бы тебе показала. Но поверь — их тысячи. Давно-давно демоны и люди, владеющие магией, разделили их между собой. Где сильна наука — территория демонов. А миры вроде вашего пятьсот лет назад — это для магов, — Сиренити хмыкнула. — Маг демону — страшный враг с тех пор.

— Почему?

Волшебница пожала плечами.

— Да кто ж знает?

Я просто видел, как черты милого кукольного личика деревенеют в привычной маске — образе весёлой, разбитной девчонки.

— Что-то холодает, — пробормотала Сиренити. — И голова болит… Завтра ещё этот Торис явится…

Я выпрямился след за девушкой.

— Кто такой Торис?

Сиренити ухмыльнулась.

— Завтра сам увидишь. Идём, — она указала на дом. — Ужин ждёт. Сегодня я готовлю, — и весело подмигнув, поспешила к дому.

Солнце, догорев, опустилось за горизонт, на небе одна за другой зажглись звёзды. На лес спустились сумерки.

— Брас? А ты на меня ведь больше не сердишься? Ведь не сердишься, да? Брас?

Я улыбнулся и покачал головой.

Взвизгнув, девчонка повисла у меня на шее, что-то вереща.

А перед глазами стояла задумчивая, грустная Сиренити… Шериаду, рассказывающую о себе. Она мне нравилась куда больше, чем веселящаяся кукла. Я поморщился, когда схватив за руку, девчонка потянула меня к дому.

Но волшебница, кажется, как обычно ничего не заметила.

Обещанный Торис явился на следующий день, как только яркое осеннее солнце очутилось на середине безоблачного синего неба.

Очень молодой, почти ребёнок, демон тем не менее окружил себя удивительной аурой силы и надёжности. Подобных ему я видел и среди людей, чаще всего — воинов. Но ни один не был так молод. Под личиной мальчишки, в непритязательном сером костюме, там, в чёрных, глубоких, настороженных глазах пряталось настоящее "лицо" — молодого зверя, монстра, как сказали бы те же люди, по-своему красивому, ни похожему ни на одну из самых страшных людских фантазий. Что может быть общего у хрупкой Сиренити и этого привыкшего к крови и смерти демона?