Левиафан. Человеческая природа. О свободе и необходимости - Томас Гоббс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В-шестых, в отношении молитв, благодарственных молебнов, посвящений и жертвоприношений естественный разум диктует, чтобы каждая из этих форм богопочитания была в своем роде наилучшей и наилучшим образом символизировала воздаваемую честь. Так, например, чтобы молитвы и благодарственные молебны были составлены не в небрежных, легкомысленных и грубоватых, а в красивых и хорошо составленных словах и фразах. Ибо иначе мы не воздаем Богу всей возможной чести. Поэтому язычники поступали нелепо, поклоняясь изображениям как богам, но то, что они сопровождали свое богослужение музыкой, вокальной и инструментальной, было разумно. Точно так же соответствовали разуму и свидетельствовали о намерении славить Бога их жертвоприношения, дарения и другие действия при богослужении, которые выражали покорность и служили напоминанием о полученных благодеяниях.
В-седьмых, разум внушает прославлять Бога не только тайно, но и в особенности публично, на виду у людей, ибо без этого (что наиболее важно при чествовании) теряется возможность побудить других прославлять Его.
Наконец, величайшим поклонением Богу является повиновение Его законам (т. е. в этом случае естественным законам). Ибо если повиновение более приемлемо для Бога, чем жертвоприношение, то пренебрежение Его заповедям и есть величайшее для Него оскорбление. Таковы те законы в отношении богопочитания, которые разум диктует частным лицам.
Государственный культ состоит в единообразии. Ввиду того что государство есть единое лицо, оно должно иметь единую форму культа, и это имеет место тогда, когда государство постановляет, что культ должен совершаться частными лицами публично, а это и есть государственный культ, существенным свойством которого является единообразие. Ибо действия, совершаемые разными людьми различным образом, не могут называться государственным культом. Поэтому там, где допускаются различные виды культа, вытекающие из различных религий частных лиц, не существует государственного культа и государство как таковое не имеет религии вообще.
Все атрибуты зависят от гражданских законов. Так как слова, а следовательно, и атрибуты Бога получают свое значение от соглашения и установления людей, то надо считать свидетельством уважения те атрибуты, которые люди намеренно устанавливают для этого. А все, что может быть сделано волей частных лиц, где нет закона, кроме разума, может быть сделано волей государства, выраженной в гражданских законах. А так как воля и законы государства суть лишь воля и законы того или тех, кто имеет верховную власть, то отсюда следует, что атрибуты, устанавливаемые сувереном для прославления Господа при отправлении культа, должны считаться единственно подходящими для указанной цели и должны употребляться частными лицами при их государственном отправлении культа.
Но не все действия. Но так как не все действия являются знаками в силу установления, а некоторые суть естественные знаки: одни – уважения, другие – презрения, то эти последние (т. е. такие, которые люди стыдятся делать в присутствии уважаемых лиц) не могут быть сделаны человеческой властью частью культа, а первые (заключающиеся в приличном, скромном и смиренном поведении) не могут быть исключены из культа. Но ввиду того что имеется бесконечное число действий и жестов нейтрального характера, те из них, которые государство установит как •знаки уважения и часть культа для публичного и общего употребления, должны быть приняты и употреблены в качестве таковых подданными. А если сказано в Писании, что лучше повиноваться Богу, чем человеку, то это относится лишь к Царству Божьему, поскольку оно основано на включенном завете, а не на природе.
Естественные наказания. После этого краткого изложения своих взглядов о естественном Царстве Божьем и о его естественных законах я вкратце коснусь в этой главе лишь опроса о его естественных наказаниях. Нет в этой жизни ни одного человеческого поступка, что не был бы началом длинной цепи последствий, обозреть которую до конца не дано ни одному человеку, как бы велика ни была его способность предвидения. В этой цепи имеются приятные и неприятные события, столь связанные друг с другом, что тот, кто сделает что-нибудь для своего удовольствия, должен быть готов принять на себя также и связанные с этим страдания. Эти страдания являются естественным наказанием за те действия, в цепи последствий которых зло преобладает над благом. Таким образом, мы видим, что невоздержанность, естественно, наказывается страданием; опрометчивость – неудачей; нанесенные обиды – насилием врагов; гордость – гибелью; трусость – притеснением; небрежность монархов в управлении государством – восстанием; восстание – кровопролитием. Так как наказания следуют за нарушением закона, то естественные наказания должны естественно следовать за нарушением естественных законов, поэтому они следуют за ними как их естественные, а не как произвольные следствия.
Заключение второй части. Этим мы закончили изложение нашего учения об установлении, природе и правах суверенов, а также об обязанностях подданных, поскольку оно вытекает из принципов естественного разума. Теперь, когда я думаю о том, сколь отличается это учение от практики большей части света, особенно западных стран, перенявших свои моральные учения от Рима и Афин, а также когда я думаю о том, какое глубокое знание моральной философии требуется от лиц, облеченных верховной властью, я почти склонен верить, что этот мой труд так же бесполезен, как «Государство» Платона. Ибо он тоже был того мнения, что смуты в государствах и государственные перевороты путем гражданских войн не исчезнут до тех пор, пока суверенами не будут философы. Однако, когда я, с другой стороны, подумаю, что наука о естественном праве
–есть единственная наука, необходимая для суверенов и их главных служителей, и что
