Полшанса - Глеб Силаев

— Значит нас уже трое. — Колючка стояла сбоку от нас, наблюдая за беседой.

— Ты тоже остаёшься, но зачем? Тебе нужно на Землю, в больницу. — Проявил заботу Гром.

— Я сама буду решать, куда мне нужно. И к тому же у нас с Филином договор о сотрудничестве. Слышала, о чём вы говорили, и полностью согласна.

— Значит трое. Тогда дождёмся отбытия остальных, оставим послание и можем выдвигаться.

— Ты не хочешь попытаться убедить кого-нибудь остаться вместе с нами? Чем больше людей, тем безопаснее.

— Я и вы остаёмся, потому что сами этого пожелали. Остальные должны сделать свой выбор. Их жизнь, им решать. Я не собираюсь брать на себя ответственность за судьбы других. Только добровольцы.

Как-то само собой получилось так, что мы встали в круг, смотря друг на друга. Таймер отмерял последние минуты. Сердце жутко забилось, а в голове против воли заворочалась мысль: вдруг, если сейчас не уйдёшь, то уже никогда вернуться не сможешь.

Задание выполнено: желаете вернуться в родовую локацию «Земля»? Да / Нет

Вы можете остаться в нынешней локации на срок до шести суток.

Внимание: если вы останетесь, то возможность возвращения в родовую локацию будет закрыта на срок в шесть суток.

Глубокий вдох, выдох, уверенное нажатие «нет».

Задание «второй раунд»: выполнено.

Тип: скрытое. Сложность: неопределена.

Награда: вы получаете единицу характеристики.

Сильный порыв ветра заставил закрыть глаза рукой. Из почти сотни человек осталось четверо. Помимо нас решил испытать свою судьбу рыжий маг, за которым я наблюдал у заводи. Губы сжаты в нитку, а сам он стоит, закрыв глаза. Понимаю его, сам вряд ли выглядел лучше всего секунду назад.

— Глаза можешь открыть. — Парень вздрогнул, удивлённо смотря на нас. — Добро пожаловать в дивный новый мир. Сами вы его выбрали или его выбрали за вас? — Молчание. — Парень, ты что, немой? Скажи что-нибудь.

— Эээ, здравствуйте.

— По край не мере, у него есть манеры. Меня зовут, Гром. — Он протянул широкую ладонь парню.

— А меня Пира. — Парень робко ответил на рукопожатие.

Собственно, на этом знакомство и за кончилось. Обрисовав свою идею, все принялись за работу с большим удовольствием. Узнав, что будем делать, Гром пошёл таскать нарубленные мной жерди, Колючка и Пира остались копать ямы, а я отправился за головами. В книгах всегда описывают, как герой с одного удара срубает головы. Может, в горячке боя такое и возможно, но вот в обычной ситуации отсоединить голову мелкого шурда удаётся с трудом. Требуется нанести три-четыре удара со всей силы.

Слушай, Марк, может тебе по возвращению домой к мозгоправу сходить? Потому что, ты как-то спокойно используешь слова «отрубить голову» и «обычная ситуация» вместе. Это ненормально. Да и сам подумай, работа мясником тебя не то что не напрягает, а доставляет удовольствие. Даже если сделать поправку на то, кого ты рубишь.

Итогом наших трудов стал полукруг перед входом в лагерь из двух десятков кольев с насаженными на них головами шурдов, а их тела валяются рядом. О своих убитых мы тоже не забыли. Закопали тела в паре сотен метров в стороне в неглубоких могилах. На большую глубину не позволяли корни деревьев, да и задержались мы здесь дольше, чем нужно.

Малой группой скорость заметно увеличилась, но и путь стал сложнее, так как, сбившись с курса, где север — мы можем только примерно предполагать. Постоянно на пути встречались вновь прибывшие. Все в первый раз здесь. Только сейчас понял. Нет абсолютно ничего удивительного в том, что люди так быстро дохнут. Реакция у большинства — это паника и истерика. Некоторые даже не одевались и просто брели. Я тоже был растерян и, чего уж там, напуган, попав сюда. Но голова-то у меня осталась. Смог увидеть: живой, почти целый, происходят странные вещи — значит нужно разобраться, адаптироваться.

Условно-союзных субъектов: 1983 из 2072.

Мыслить широко совершенно не хотелось. Как подумаю о том, что из пяти тысяч решило остаться всего семьдесят два человека, можно за голову схватится. Самым реалистичным вариантам кажется тот, при котором от всех этих тысяч останутся единицы, которые всё же смогут развиться и обзавестись смертельными способностями, став одиночками с большой дороги, будут скитаться, выполняя одно за другим задания.

Новички, цепляясь за нас, просили, а иные и требовали рассказать где, что и как. По очереди отвечали на вопросы, сжато объясняя расклад. На двадцатом круге, когда на меня бросился один с требованием его вернуть, стали просто игнорировать всех, ускоряя шаг. За нами шла толпа неорганизованная и растерянная. Пытаясь узнать ответы, они не могли поспеть за нами.

Жалко ли их? Лично мне жаль. Я понимаю их и их чувства. Мне сравнительно повезло попасть сюда раньше. Появись я здесь сейчас, точно так же вслепую ходил бы, задавая одни и те же вопросы. Можно поступить по-другому, но не при наших силах. Мы не лучше их. Различие между нами лишь в том, что мы уже умылись кровью.

Только поэтому нам всё же удалось дойти до места уже глубокой ночью, со сбитыми в потёмках ногами, ориентируясь на далёкий свет.

Нас встретила виселица, расположившаяся прямо перед входом. На ней было повешено пятеро меекханцев. Не трудно догадаться, за что с ними так обошлись. Враг всегда остаётся врагом. На деревьях недалеко так же отвисали тушки шурдов.

Высокие, закопчённые и оплавленные, но все ещё крепкие стены, точно горы ограждали внутреннюю территорию. Пройдя через разрушенные ворота, мы оказались на самой настоящей арене. Огромная, почти не тронутая ненасытной природой. Песок, смешанный с солью, оказался хорошим защитником. Кое-где можно разглядеть роспись, рассказывающую о проходивших здесь баталиях.

Арена условно была разделена на две части. Первая, та, что ближе к выходу, где стоят трофейные палатки, готовится еда и для новичков проводится инструктаж. Во второй части тоже люди, только без палаток. По какому принципу произошло разделение, мне не ясно. Может там находятся самые организованные. С их стороны не доносится шума, а костры жгут экономно.

— Филин, я схожу поговорить с членами совета насчёт обстановки и того, что будем делать дальше.

— Иди. Мы будем ждать тебя возле входа.

Пира и Колючку предложение полностью устроило. Едва они опустились на землю, как сразу уснули. Я тоже устал, но спать не хотелось. Впервые в этом мире мне нечем заняться. От нечего делать двинулся вдоль расписанных стен, силясь понять, что точно на них было изображено. Росписи на стенах выцвели и осыпались, оставив после себя невнятные фрагменты былой истории. Ясно стало только