Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2 - Сергей Девятов

В этот год круг общения Александры Федоровны был очень ограничен. 21 марта ее посетила старшая сестра великая княгиня Елизавета Федоровна, 23 апреля на день рождения императрицы приехала Ирэна Прусская, которая гостила до 9 мая. Накануне дня рождения Николая II (с 3 по 6 мая) все три сестры последний раз собирались вместе.

Но при этом в первой половине 1910 г. в отчетах Дворцовой полиции имя Вырубовой упоминается практически ежедневно. Весь январь императрица и Вырубова встречались почти каждый день, проводя по полчаса на Новой террасе близ Александровского дворца в Царском Селе, как правило, с 15 часов до 15 часов 30 минут. В феврале императрица каталась по парку на санках, а Вырубова сопровождала ее пешком, они также катались на санках по городу. Начиная с конца февраля 1910 г. в распорядок дня кроме дневных встреч вошли и ежевечерние, даже скорее ночные визиты императрицы к своей подруге. Обычно Александра Федоровна выезжала из дворца в 23 часа и возвращалась обратно уже заполночь. Этого распорядка она придерживалась и в очень загруженные дни. Так, 24 апреля императрица после утренней молитвы в 11 часов уехала на короткое время к Вырубовой (с 11.12 до 11.50), затем вместе с сестрой отправилась в Петербург, где наносила светские визиты, поздно вечером возвратилась в Царское Село и вновь посетила Вырубову (с 23.35 до 24.25). И так изо дня в день. Эта почти судорожная привязанность Александры Федоровны к Вырубовой на фоне игнорирования даже обязательных официальных мероприятий, безусловно, порождала нелестные для императрицы толки.

Можно, конечно, предположить, что частые поездки императрицы к Вырубовой были связаны с ее регулярными встречами с Распутиным. Но в данных наружной охраны имя старца за этот год вообще не упоминается, хотя все контакты царской семьи на личном и официальном уровне тщательно отслеживались. Из других источников нам известно, что в 1910 г. и Александра Федоровна, и Николай II неоднократно виделись с Распутиным. В дневнике царя за январь и первую половину февраля 1910 г. упоминается о 10 таких встречах. Николай II в своих дневниковых записях, как правило, был очень лаконичен, поэтому просто фиксировал сам факт встречи, иногда указывая и время. Так, 3 января 1910 г. среди упоминаний о домашних делах этого дня царь зафиксировал: «Видели Григория между 7 и 8 часами»464. Иногда он отмечал, что долго беседовал с ним. По характеру записей можно утверждать, что большая часть этих встреч происходила в Александровском дворце. Видимо, император запретил официально фиксировать такие встречи. Но надо сказать, что полиция в 1910 г. не отметила ни одной совместной поездки Николая II и Александры Федоровны к Вырубовой.

Несколько слов о доме Вырубовой. В 1908 г. она поселилась в Царском Селе в небольшом дачном доме, буквально в нескольких шагах от императорской резиденции. Эта желто-белая дача была построена архитектором П. В. Ниловым в 1805 г. Зимой там было очень холодно. После 1917 г. этот дом предоставили в аренду художнику И. Ершову, работавшему в Ленинградской консерватории. С 1936 г. и до немецкой оккупации в 1941 г. дом использовался Консерваторией. В настоящее время там находится ЗАГС г. Пушкина.

Говоря о взаимоотношениях Александры Федоровны и Вырубовой, следует коснуться и денежного вопроса. Анна Вырубова будучи фрейлиной получала 4000 рублей в год. Утратив этот статус после замужества, она стала «просто» подругой императрицы, однако эта «должность» не оплачивалась, и Вырубова оказалась в сложном материальном положении. Родители ее, конечно, содержали, однако жизнь при монархах была достаточно затратной. Министр императорского двора В. Б. Фредерикс тактично дал понять Александре Федоровне, что у ее подруги проблемы с деньгами. В результате императрица стала дарить Вырубовой платья и материю к праздникам, но денег ей это не прибавило. Наконец, между императрицей и ее подругой состоялся предметный разговор. По словам А. А. Вырубовой: «Она спросила, сколько я трачу в месяц, но точной цифры я сказать не могла; тогда, взяв карандаш и бумагу, она стала со мной высчитывать: жалованье, кухня, керосин и т. д. – вышло 270 руб. в месяц. Ее величество написала графу Фредериксу, чтобы ей посылали из Министерства двора эту сумму, которую и передавала мне каждое первое число». В последние годы императрица оплачивала дачу (2000 рублей) Вырубовой465.

26 мая 1910 г. царская семья по традиции переехала в Петергоф, при этом распорядок ее жизни практически не изменился. Вырубова также отправилась в Петергоф. 21 июня царская семья на яхте «Александрия» отбыла на традиционный отдых в финские шхеры. Неспешное плавание продолжалось достаточно долго, и в Петергоф они вернулись только 19 июля, и конечно, их сопровождала Вырубова. 15 августа царская семья отбыла за границу для лечения Александры Федоровны на курорте в Наугейме. Лечение не было особенно эффективным, и Вырубова писала, что по ее приезде в Наугейм она «нашла императрицу похудевшей и утомленной лечением». Сам Николай Александрович в сентябре 1910 г. писал П. А. Столыпину из замка Фридберг: «Лечение Ее Величество переносит хорошо, но оно еще далеко не кончено»466. В ноябре царская семья отправилась домой. По словам Вырубовой, ситуация несколько стабилизировалась: «Лечение принесло пользу, и она чувствовала себя недурно». Однако как следует из письма царя к матери в ноябре 1910 г.: «Аликс устала от дороги и снова страдает от болей в спине и в ногах, а по временам и в сердце»467. Царская семья прибыла в Царское Село утром 3 ноября.

Эта поездка вновь подогрела старые слухи, отражением коих стала дневниковая запись за ноябрь 1910 г. одного из мемуаристов, который отметил, что императрицы «не было на выходе. Ее психическая болезнь – факт»468. В декабре 1910 г. А. В. Богданович со слов императорского камердинера Радцига опять упомянула о Вырубовой: «Более чем когда-либо она близка с Вырубовой, которой все говорит, что ей говорит царь, царь же царице все постоянно высказывает. Вырубову во дворце все презирают, но никто против нее идти не решается, – она бывает постоянно у царицы: утром от 11 до часу, затем от двух часов до пяти и каждый вечер до 11А часов. Прежде бывало, что во время прихода царя Вырубова сокращалась, а теперь сидит все время. В 11А царь идет заниматься, а Вырубова с царицей идут в спальню. Печальная, постыдная картина!»469

Возникает немаловажный вопрос: как царская семья реагировала на эти слухи, которые, несомненно, до нее доходили? Внешне – никак. Николай II очень ревниво относился к вмешательству в его частную жизнь, он немедленно пресекал все попытки «открыть ему глаза», будь то «шалости» Распутина или «отношения» жены с Вырубовой. Фактом остается то, что все старания опорочить в глазах царской семьи как Вырубову, так и Распутина были безрезультатны. Вместе с тем нежелание царской семьи следовать сложившимся стандартам и традициям, безусловно, подрывало престиж самодержавной власти в России.