Математик Боя. Жизнь сильнейшего - Blood_and_Tea

— Даже если так — зачем тебе искать того самого?

— Второстепенный персонаж, старик, имеет смысл только тогда, когда он рядом с главным героем. Ладно, я пошел — опустошу твой бар, пока ты дрыхнешь. Видел там просто чудовищно редкий ром!

— Иногда я просто не понимаю, что ты за человек… Но, так оно даже забавнее. Интересно, что же будет?

Новая партия

— Воин ступил на земли Ахмата.

— Да, повелитель, — Зак преклонил колено перед троном хозяина Цитадели. — И я намерен поприветствовать его.

— Ты сражался с ним, — внезапно озвучил мужчина на троне. — Что скажешь? Каков он?

Вопросы сбили Зака с толку. Он привык всегда просчитывать все ходы, которые может сделать жизнь, а потому считался самым невозмутимым среди равных. Если что-то и может его удивить, это значит лишь то, что он недостаточно продумал все варианты.

Однако, такой внезапный и праздный интерес повелителя… его точно нельзя было просчитать. Это было невозможно. И в любом состоянии Зак не смог бы сделать этого ни в одном из миров.

Шахматист улыбнулся. Именно поэтому он и называет этого человека своим повелителем.

Несколько поколений магов назад изучение основ магии оказалось… окончено. Так думали люди. В то время каждый считал, что любой, способный к магии, может встать в ровень с самыми сильными Архимагами, если приложит соответствующие усилия. Артефакторика, рунная магия, боевая — все отрасли магии преисполнились заклинаниями и уникальными школами. Посчитав, что пик магического познания достигнут, маги обленились.

Праздные улыбки и самодовольные лица — заклинатели из покорителей реальности превратились в жирующих политиков, больше заботящихся о своем социальном статусе, нежели о знаниях и увеличении своей магической силы. И, так как жители Иорфа зависят от магов так же сильно, как дети от матери, то все слои общества стали так же затухать.

Никто не стремился открыть новые свойства целебных трав — ведь маги уже всего достигли. Никому не хотелось углубляться в математику — магия чисел и тут считалась венцом. За пресытившимися магами пресытились все остальные. Все люди. На короткий период шесть королевств перестали даже воевать. Все в мире было познано и постигнуто.

Но были люди, которым с рождения было уготовано познавать. Творить и созидать, открывать и развивать. Те, кто не признавал никаких потолков. И эти люди в мире, где все считали «потолок» достигнутым, просто умирали. Тот, кто мог стать великим философом, затухал в одиночестве и бедности — его мысли и суждения были никому не нужны — маги всего добились. Тот, кому была уготована судьба стать прославленным полководцем, уныло тянул лямку в низшем звании — тактики и стратеги не нужны в том мире, где магия достигла своего пика. Даже люди искусства оказались на грани вымирания — кому интересны картины и проза, когда маг может щелчком пальцев превратить захудалую свадьбу в провинциальной деревушке в карнавал, достойный двора короля?

И тогда самые талантливые люди этого затухающего у мнимого потолка мира решили действовать. Найти хоть что-то, в чем можно и нужно развиваться. Они собирались в группы, думали, делились мыслями, заводили редких сторонников и даже устраивали перевороты! Но тот Иорф, которому они противостояли, казалось, не замечал их потуг. Что ему те жалкие десятки людей, решивших искать развитие хоть в чем-то, что никак не зависит от магии? Что ему те, кто борется с общественным мнением и безразличием, но является его носителем?

Тогда еще имевший имя, Зак, будучи молодым Архимагом, был одним из мыслителей. Он хотел развиваться умственно, а потому смотрел в эту область. Это было тяжело — магия напрямую касалась ума человека, и уж развитие умственное было под ее полным пресытившимся контролем. Не было ничего, что могло бы развиваться — все ребусы считались решенными, а все загадки имели ответы.

Он отчаялся. Его светлый и кристально чистый ум был столь велик, что для него просто не было видимых задач. Он ничем не мог занять себя. Он был готов отдать все, что у него было, и взять у мира в долг, если появится хоть шанс на то, что ему будет чем увлечь свой разум.

И тогда пришел он. Тихо и буднично, скрывая лицо под капюшоном, он мягким шагом прошел сквозь все защитные пики шпиля Зака и предложил помощь. Пусть молодой архимаг и отчаялся, но он не потерял чувства собственного достоинства — человек, без спроса явившийся в защищенный шпиль, был силен и, потенциально, опасен для гильдии. И Архимаг обязан был дать ему бой.

Таинственный пришелец скрутил молодого главу гильдии всего лишь несколькими пассами рук, после чего усадил напротив себя и предложил сыграть. Ошеломленный Зак послушно принял правила игры, которую могучий пришелец (явно не являющийся Главой, конечно же) назвал «Крестики/нолики».

— Детская забава, — пояснил незнакомец. — Но интересная. Мудрая.

— Как мудрость тех монахов с гор Азерчая? — машинально зацепился за слово Архимаг.

— Нет, не так. Монахи ничего не понимают. Большинство из них. Как и большинство магов. Мудрость этой игры в простоте. Мудрость вселенной в ее простоте. И знаешь, чем отличается мудрость от глупости? Простотой.

— Как-то сложно, для мудрости, — скептично высказался молодой мыслитель.

Но в игру сыграл. И был поражен, проиграв. Сыграл еще раз, и вновь потерпел поражение. И дело было не в сложности правил — они были просты. Дело было в силе его противника — он уверенно загонял Архимага в игровые ловушки, отвлекал жестами и фразами и постоянно задавал вопросы.

И тогда пелена пресыщенности и достигнутого предела сползла с разума молодого Архимага. Он понял главную ошибку тех мыслителей, которые хотели найти направление, в котором можно было бы развиваться независимо от решающей все и «полностью изученной» магии.

Кто вообще решил, постановил и доказал, что магия изучена? Почему развития дальше нет? Как маги достигли своего потолка, ставшего лишь тупиком?

— Из-за глупости, — произнес тогда незнакомец. — Прости, но ты задавал вопросы вслух.

— Неважно! Расскажи мне! — подскочил Архимаг. — Ты же знаешь — я вижу!

— Не в этот раз.

Незнакомец встал и отряхнул свой плащ. Повел рукой, и мана вокруг заходила ходуном. И тогда молодой Архимаг ошеломился в очередной раз — капюшон скрывал лицо его собеседника, но не так сильно, чтобы невозможно было его разглядеть. И Архимаг разглядел — пришелец оказался