Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— И они разобщают людей, стравливая друг с другом. Сто пятьдесят легионеров — могучая сила, но ни в одном мире им не под силу подавить миллиард людей. Нет, для этой задачи требуются другие люди, готовые продать свой род ради мелких привилегий, чтобы самим быть свободными от кнута и каторги. Вот так диктатор повелевает целым миром, целой звездной системой. Он сжимает мир в кулаке и сокрушает все, что есть в нем ценного. Предложи награду немногим, надели их властью, и они раздавят волю большинства.

Эта мысль пробудила в Соухноуноу гнев. Хоть он не родился на Освобождении, не боролся против тиранических техногильдий Киавара, он тем не менее всем сердцем принимал аксиомы и философию Коракса. Если цель легионес астартес заключалась не в том, чтобы нести галактике свободу, если война и резня невообразимых масштабов не имела иной задачи, кроме простого доминирования, тогда все, ради чего он сражался, было бессмысленным.

— На самом деле не требуется даже один легионер. Нужен просто мужчина или женщина, не более того. Первый, кто рискнет всем во имя идеала. Они отдадут свои жизни, свое будущее ради намерения, в надежде стать примером. А затем приходят те, кто еще храбрее. Человек, решивший встать подле них. Один мужчина или женщина — лишь личность, сражающаяся ради себя. Но двое — уже цель.

— Значит, это делает меня храбрее тебя? — с ухмылкой заметил Файалло. — Если ты был первым, а быть вторым значит проявить еще большую храбрость.

— Технически, я успел рекрутировать несколько сотен последователей до того, как выйти на тебя, — сказал космический десантник. Он заметил, как юноша сник, и положил ему руку на плечо. — Но тогда ты этого не знал. С твоей точки зрения ты был первым — или вторым, полагаю — и да, то, что ты сделал, потребовало куда больше храбрости, и было сложнее всего, что мне когда — либо приходилось делать в своей долгой жизни.

На площади прогремел взрыв, разнесший часть стены над воротами. Толпа хлынула вперед, когда на площадь посыпались металл и камень. Из нижних окон бойцы-мятежники закричали, что ворота открыты. Их слова приветствовали радостными и яростными криками, и освобождение Карандиру продолжилось с новой силой.

— Тебе пора начинать следующую фазу, — сказал Соухоуноу компаньону. — Настало время подорвать заряды, установленные под второй стеной.

Файалло отдал честь и вышел, оставив Соухоуноу всматриваться в небеса над площадью в поисках «Грозовой птицы» — Аренди и его небольшой отряд должны были поддержать битву за цитадель.

Но их не было видно, и даже учитывая преимущество в численности, командор не знал, смогут ли узники Карандиру одолеть своих противников.

Соухоуноу в расстроенных чувствах отстранился от балкона и направился к лестнице. Ему придется доверить Файалло атаку через брешь во второй стене, чтобы командор смог принять участие в бою, бушевавшем парой этажей ниже. Он был единственным легионером, и многие умрут из — за отсутствия Аренди.

Ему будет что высказать бывшему командору при следующей встрече.

XIII

Рапторы целеустремленно продвигались по широкому туннелю, готовые мгновенно ответить на любую угрозу. Хеф шел рядом с командором, одновременно пораженный и напуганный их находкой. Подземные камеры, мимо которых они проходили, экранировались мерцающими силовыми полями, и за теми энергетическими стенами таились самые разнообразные существа.

Комнаты были обставлены как тюремные камеры, с койками и сантехникой, но большая их часть походила на звериные логова, заваленные грудами рваных одеял и грязных простынь. Их обитатели скакали, скользили и крались по своим клетям, некоторые кидались на энергетические барьеры, когда возле них проходили космические десантники, но каждая попытка оканчивалась треском и сполохом пурпурного света.

Силовые щиты не пропускали звуков, и Хеф задавался вопросом, какие крики, вопли и визги раздавались за ними. Многие заключенные явно пребывали в ярости, кто — то рыдал. Некоторые приближались к легионерам с подозрением или надеждой в глазах, слишком человеческие среди искаженных псиных морд и чешуйчатой кожи.

Вскоре стало ясно, почему главное управление не управляло системой безопасности этой части тюрьмы. Некоторые из существ, мимо которых они проходили, размерами не уступали дредноуту, увитые громадными мышцами с извивающимися жилами и венами. Они сидели, сгорбившись, в своих камерах, с рогами, бивнями и похожими на мечи когтями. Борозды на стенах и потолках свидетельствовали о давних припадках гнева. Некоторые мутанты хватали обломки мебели и швыряли их в барьеры, когда рядом показывались легионеры; били кулаками по груди, словно приматы, либо откидывали головы и издавали неслышимые крики.

Каждое новое чудище заставляло Хефа содрогаться от узнавания, как будто он заглядывал в комнаты под Впадиной Ворона, где его и других Рапторов содержали до тех пор, пока не напали приспешники Гора. Хеф изо всех сил старался отогнать те воспоминания и сосредоточиться на задании, но при виде новых чудовищ и разгневанных монстров он не мог думать ни о чем другом.

— Мы отомстим за них, — поклялся Бранн, чувствуя, как неуютно его воинам.

Эти слова казались странными, учитывая природу большинства воинов, что сопровождали командора. За исключением оружия, боевой брони и цветов легиона, единственная разница между Рапторами и пленниками заключалась в том, что они находились по разные стороны силовой стены. Если эти несчастные нуждались в отмщении, то что это означало для Рапторов?

Раздавшиеся впереди выстрелы принесли долгожданное отвлечение от тревожного потока мыслей. Хеф ринулся на звук, когда отделение Рапторов, вошедшее в другую часть комплекса с мелтабомбами в руках, натолкнулось на шквал пуль и более тяжелого орудийного огня.

Пробегая по только что открытому туннелю, Хеф замечал мех, рога и чешуйчатую кожу, но не обращал на открывшиеся ему ужасы внимания, и вместе с остальными вырвался из рядов Гвардии Ворона. За последние месяцы его руки удлинились — часть непрерывного процесса, что растянул кости и хрящи, а также укрепил мышцы и внутренние органы, — так что он бежал почти на четвереньках, стремясь быстрее добраться до противника.

Он промчался мимо тел охранников, некоторые из которых были странно изувечены, изломаны и разбиты, словно брошенные куклы. Мимолетно оглядев их, Хеф не заметил ни болтерных ран, ни порезов; их всех убили голыми руками.

Прямо впереди взорвалась ракета, сбив одного Раптора с ног, а другого разорвав на куски. Огонь стал прицельнее, выстрелы попадали в грудь закованным в силовые доспехи воинам, из дверных проемов били удивительно мощные лазерные лучи.

Свернув за угол, Хеф столкнулся лицом к лицу с великаном, ростом и шириной не уступавшим космическому десантнику. Человек был полуобнажен, на груди бугрились покрытые шрамами мускулы. Хеф инстинктивно рубанул цепным мечом, но воин двигался не менее быстро, поднырнув под замах и ударив кулаком в живот лейтенанта. Еще один удар ногой угодил Хефу по челюсти, заставив его пошатнуться. Болтерный снаряд попал нападавшему в плечо, вырвав из него кусок мяса размером с кулак. Это едва замедлило человека, когда он снова бросился на Хефа, отступавшего обратно за угол коридора, пока остальные его собратья шли на поддержку.

— Прекратить огонь! — прозвенел крик Бранна в обшитом металлом коридоре. — Назад! Прекратить огонь!

Хеф не понимал, почему им не дали развить преимущество, но без колебаний выполнил приказ, отшатнувшись от противника. Мужчина остановился, чтобы поднять цепной меч, выбитый из рук Хефа. Гвардеец Ворона не помнил, как выронил оружие, и внутри него вскипел стыд.

Спорадический огонь прикрывал отступление Гвардии Ворона, позволив Рапторам перегруппировываться в центральном коридоре.

— Какая Первая аксиома победы? — выкрикнул Бранн, шагнув на перекресток.

Хеф постепенно приходил в себя после приступа кровожадности и смятения. Рапторы собрались вокруг командира по обе стороны бокового туннеля. Бранн прижался спиною к стене.

— Будь там, где враг не хочет тебя видеть, — эхом прозвучал ответ.

— Это командор Бранн из Гвардии Ворона, назовите себя!

— Бранн? — издалека донеслось бормотание, которого Хеф не смог разобрать. — Покажись.

Командор посмотрел на Хефа и остальных. Пару секунд он размышлял над требованием, нахмурившись в нерешительности. Наконец Бранн выглянул из — за угла, и воины с другой стороны коридора взяли его на прицел.

— Бранн! Клянусь ямами Киавара, это он! — послышался еще один голос.

Командор опустил оружие и шагнул на открытое пространство.

— Напенна? Мать моя техножрица! Но… как…