Антикиллер-2 - Данил Корецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не я... Они меня заставили... Говорили, не признаюсь – убьют... Сейчас я вам всю правду расскажу, только послушайте...
Кошмар Тиходонска плакал и нес обычную в таких случаях ахинею. Попов привык ко всему этому, но сейчас вой и бессвязное бормотание вызывали прилив злобы, и он понял, чем это вызвано. Когда ехали на настоящее исполнение, плакать и оправдываться смертнику оставалось от силы сорок минут, и с этим мирились. Но сейчас жалко лепечущего кровавого маньяка ожидала свобода, все существо милиционера протестовало против происходящего, и вой являлся поводом излить этот протест.
– Заткнись, а то почки отобью! – рявкнул он, и, как ни странно, угроза подействовала, Киршев замолчал.
Обратный путь тоже прошел без приключений, через сорок минут спецавтозак въехал на территорию точки исполнения.
– Гля, а где же все остальные? – удивился Сивцев.
– Меньше вопросов! Ты не у тещи на блинах! – резко оборвал его Викентьев. – Сейчас разгрузимся, и тоже будешь свободен!
Сержант прикусил язык. Второй номер никогда не грубил, сейчас явно происходило что-то непонятное. А от непонятного, как известно, лучше держаться подальше.
Фургон не стали загонять в бокс, Киршева просто выдернули из кузова и затолкали за скрипучую дверь. Повязки на рот и глаза тоже надевать не стали, поэтому маньяк таращился вокруг и явно не понимал, зачем его привезли в этот гараж. Первый и второй номера молча стояли рядом, дожидаясь, пока уйдет Сивцев. Когда калитка ворот захлопнулась, они переглянулись. Процедура отправки приговоренного на тот свет была отработана достаточно четко, а вот как надо выпускать его на свободу, они не знали. И Попов, и Викентьев всю жизнь занимались совсем другим: разыскивали преступников, задерживали их, охраняли за колючей проволокой, а наиболее злостных переводили из живого состояния в мертвое.
– Повезло тебе, ублюдок, – сказал Викентьев и расстегнул наручники. – Сейчас мы тебя отпустим. Выведем отсюда, посадим в такси и езжай к дяде Леше. Понял? К дяде Леше. Он знает, что с тобой делать дальше.
Про дядю Лешу второму номеру сказал Крамской. Кто сказал про него генералу, Викентьев не знал. Процедура подполковника тяготила, но она подходила к концу.
– Ты понял, что я сказал?
Киршев мелко-мелко затрусил головой. Если бы не упоминание родственника, он бы подумал, что это какая-то провокация. А сейчас он понял, что произошло чудо.
Буквально на глазах с приговоренным произошла разительная перемена. Он перестал трястись, распрямился и увеличился в объеме, как подкачанная резиновая кукла. В глазах появились осмысленность, и он по-новому осмотрелся вокруг.
Внезапно до Попова с удивительной отчетливостью дошло, что маньяк остается на этой земле, причем совсем рядом... Никто не повезет его за границу – не та фигура, да и не приживется он там. Выдадут паспорт на другую фамилию, примитивно изменят внешность, ну, может, перевезут в другой город... Никто не станет держать его под контролем, потому что это трудно, хлопотно и дорого, его просто выпустят в мир людей, как зубастую щуку выпускают в пруд с карасями и лещиками.
На лице Киршева промелькнуло новое выражение. Он весь подобрался, как волк перед прыжком, верхняя губа задергалась, приоткрывая стиснутые зубы, глаза хищно устремились на какой-то объект, в облике появилась опасная целеустремленность. Попов повернулся в направлении хищного взгляда. Смертник смотрел на повешенный пятым номером календарь, на женские ноги, обтянутые черным трико. В заброшенном гараже стоял возвращающийся в мир тиходонский кошмар.
Валера держал руку в кармане, раздался характерный щелчок, и Викентьев, тоже отвлекшийся на плакат, резко повернулся. Все произошло у него на глазах. Попов быстро протянул ствол к остриженной голове смертника, громыхнул гром, пуля проломила височную кость и вылетела из глазницы, труп шлепнулся на бетонный пол. Потом осело эхо от выстрела. Железный Кулак остолбенело смотрел на напарника. Тот спрятал пистолет и полез за борт пиджака.
– Вот. Я не собирался этого делать. Но и служить дальше тоже не собирался. Потому что дальше – край...
Сунув лист бумаги второму номеру, Попов вышел из бокса. Калитка хлопнула еще раз. Викентьев машинально заглянул в листок. Это был рапорт об увольнении. А на полу лежал труп смертника, застреленного вопреки мораторию на смертную казнь и установленной для этого процедуре. В Степнянской тюрьме осталась подпись Викентьева в том, что в ноль сорок пять он принял осужденного под свою ответственность. Если при полюбовном исходе никто не стал бы жаловаться и документы осели в архивах или попали в печь, то сейчас поднимется шум и все выплывет наружу.
Единственное, что могло спасти второго номера, это предписание на выдачу Киршева спецгруппе «Финал», подписанное лично Крамским. Надо поднимать генерала...
Тяжело ступая, Викентьев направился к спецмашине, где имелась рация, настроенная на нужную волну.
Глава десятая.
ИНТУИЦИЯ ЛИСА
Интуиция – прямое постижение умом истины, не выведенное логическим доказыванием из других истин и не вытекающее непосредственно из наших чувственных восприятии.
Философский словарь.– Послушай, Филипп, а чего ты все расспрашивал девчонок, совершеннолетние они или нет? Ну когда мы были в «Аквариуме» и потом, в «Золотой горке»?
– А-а-а... Я же наливал. А в принципе это статья – вовлечение несовершеннолетних в пьянство, – нехотя ответил Лис.
– Какой ты законопослушный! А то, что ты делал пять минут назад... Это тоже статья? Как она называется?
Лис засмеялся и потрепал Ребенка по голове.
– Раньше – да. А теперь нельзя только до шестнадцати лет. Гуманизация!
– Очень интересно! Значит, если ты со мной спишь, это ничего, а если ты налил мне шампанского, то тебя могут посадить в тюрьму? Так?
– Получается так.
– Ну разве не дурацкие у вас законы?
– У нас, зайка, у нас у всех. Мы только исполняем их. Если это можно назвать исполнением...
– А я вначале подумала, что ты бандит. И девчонки так подумали.
– И испугались?
– Нет. Чего им пугаться? Бандит – тот же бизнесмен. Только покруче. Позавидовали: клевый папик, щедрый, красивая тачка...
– В кино больше сниматься не зовут?
– Нет. Ты представляешь – пропали куда-то...
– Думаю, они сидят в тюрьме. Если тебе будут делать предложения такого типа: сниматься для журналов, участвовать в конкурсе моделей, дарить дорогие вещи, – посоветуйся вначале со мной.
Наступила пауза. Ребенок держалась подчеркнуто независимо и не любила вторжений в свою жизнь. Поэтому от ее ответа многое зависело.
– Хорошо, попробую... Лис обрадовался, хотя внешне никак этого не проявил.
– А правду говорят, что какие-то бандиты убивают людей выстрелами в глаза?
– А что? – насторожился Лис. Он не любил разговоров о «живых» делах.
– А то, что в одной книжке это было. Чтобы портрет убийцы не отпечатывался в зрачке. А правда отпечатывается?
– Нет, ерунда... Что еще было в той книжке?
– Один хитрый преступник придумал банду, в которой его никто не знал.
– Что? – Лис даже сел на постели, но тут же сделал вид, что просто решил подняться. – Это как же?
– Очень просто. Он давал команды по телефону. А его подчиненные были разбиты на пятерки, и тот, кто стоял ниже, не знал своего командира...
– Что же это за книжка? – с искренним интересом спросил Лис.
– «Яблоки с дерева зла», у меня она с собой, могу оставить...
– Оставь, пожалуйста. Давно не читал хорошую занимательную книгу...
– Сколько время?
– Девять. Мне пора на службу.
– Сегодня же суббота!
– Я работаю и по субботам.
– За это тебе много платят и выдали крутую тачку?
– Ну... Не совсем.
Ребенок встала, босиком подошла к окну и выглянула на улицу. Лис внимательно рассматривал стройную фигурку, и в душе шевелилось какое-то новое, неизвестное ранее чувство.
– И что там видно?
– Будет хороший день.
Она повернулась и улыбнулась Лису. Без косметики, с распущенными волосами, она выглядела совсем ребенком.
– Ты всегда носи с собой паспорт.
– Зачем?
– Чтобы меня не упекли. На вид тебе можно дать четырнадцать.
Внезапно Лису в голову пришла свежая мысль, и она ему понравилась.
– Оставайся у меня. А вечером я приду, и чтонибудь придумаем...
– А мама?
– Ты же на выездной демонстрации. А она может затянуться.
– Верно. Тогда я сготовлю тебе завтрак и еще поваляюсь...
На работу Лис пришел в прекрасном настроении. Бегло просмотрел сводку происшествий, наткнувшись на совершенно необычный факт: в Степнянской тюрьме при попытке к бегству убит приговоренный к смертной казни Киршев. Однако! Как можно пытаться бежать через десятки дверей и решеток особого блока?
Несмотря на субботний день, все, кроме Попова, были на местах. Разобравшись с бумагами и отдав необходимые распоряжения, Лис посидел, прикидывая, чем заняться в первую очередь. Надо заканчивать с Колдуном, но Мальвина вчера на связь не вышла. Кстати... Он открыл принесенную Ребенком книгу и погрузился в чтение. Последние годы он читал только оперативные донесения, рапорта, планы раскрытии. Но сейчас в художественном произведении отражались реалии розыскного дела «Колдун».