Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии - Ваджра Андрей

Несмотря на это, король, нуждающийся в услугах финансистов, в 1696 году издал закон, запрещающий Банку Англии рассчитываться со своими вкладчиками золотом, и тем самым спас его от банкротства. Таким образом, правительство обеспечило себе неограниченный источник финансовых средств, а банк — гарантированную государственную защиту. Оплатил же это английский налогоплательщик, потеряв втечениедвухлет почти все свои сбережения из–за стопроцентной инфляции. К 1698 году правительственный долг вырос с 1,2 млн.фунтов стерлингов до 16 млн. Для того чтобы его выплатить, стремительно увеличивались государственные налоги. Британская экономика начала колебаться между кризисами и депрессиями. Фактически создание Банка Англии санкционировало производство ничем не обеспеченной национальной валюты во имя частных интересов.

Идея создания центрального банка в Соединенных Штатах впервые возникла во время завершающей стадии американской революции. На одном из заседаний Континентального Конгресса Александром Гамильтоном (представлявшим на политическом уровне интересы северо–восточных финансовых кланов) был поставлен вопрос о расширении финансово–экономических прерогатив центрального правительства США. Лидер федералистов неустанно повторял, что «правительство без кошелька» — это только «тень власти». Усилия Гамильтона не были напрасными. В 1781 году «кошельком правительства» стал не менее известный в федералистском движении Роберт Моррис (создавший свой капитал на военных поставках в период революции), отвечавший в то время за финансы. Частная финансовая структура, которая была им учреждена, получила название Североамериканский Банк. Создан он был по образцу Банка Англии — ему также было разрешено производить банковские операции с частичным покрытием. Иначе говоря, банк мог выдавать в кредит деньги, которые он печатал по собственному усмотрению, и начислять за их пользование процент. Кроме того, новая финансовая структура приобрела монополию на выпуск национальной валюты. В скором времени это привело ктому, что стоимость американского доллара начала стремительно снижаться. В результате в 1785 году банк не смог продлить лицензию.

В 1790 году, вскоре после принятия конституции (которой не предусматривалось создание центрального банка), Гамильтон, став Первым Секретарем Казначейства, предложил на рассмотрение Конгресса законопроект о новом частном центральном банке[176]. Во время его обсуждения представители республиканской фракции У. Джайлз и Д. Джексон заявили, что создание центрального банка увековечит господство «крупных денежных интересов», подорвет основы республиканизма и создаст экономическую основу для перерождения Соединенных Штатов в монархию. В дальнейшем республиканцы подчеркивали, что центральный банк углубит неравенство в распределении собственности, создаст опасную касту денежных спекулянтов и будет источником политической коррупции. Однако через год бурных дебатов, преодолев сопротивление главных противников создания центрального банка — Томаса Джефферсона и Джеймса Мэдисона, Гамильтон и Моррис смогли добиться того, что вновь избранный Конгресс одобрил законопроект о создании «Первого Банка Соединенных Штатов» (с лицензией сроком на 20 лет). Осознавая ту опасность, которую несет подобная структура, Джефферсон заявил следующее: «Если американский народ когда–либо позволит банкам контролировать эмиссию своей валюты, то вначале посредством инфляции, а затем — дефляции, банки и корпорации, которые возникнут вокруг них, лишат людей всего имущества, а их дети окажутся бездомными на земле, которую завоевали их отцы. Право выпускать деньги должно быть отнято у банков и возвращено Конгрессу и народу, которому оно принадлежит. Я искренне полагаю, что банковские институты более опасны для свободы, нежели регулярные армии» [59, с. 24].

Новому банку, как и предыдущему, была предоставлена монополия на выпуск американского доллара. При этом 80% его акций принадлежало частным инвесторам, и лишь 20% находилось в распоряжении правительства США. Это позволило блокировать доступ государства к управлению банком. Оно лишь должно было предоставить стартовый капитал основным держателям уставного фонда. Как и ранее, последние так и не оплатили полностью свои акции. Правительство США сделало первоначальный взнос в сумме 2 млн.долларов, благодаря которому банк с помощью операций с частичным покрытием выдал другим акционерам кредиты на выкуп оставшейся восьмидесятипроцентной части уставного капитала, таким образом обеспечив им абсолютно гарантированные от рисков капиталовложения.

В 1811 году на рассмотрение Конгресса был предложен законопроект о возобновлении лицензии «Первого Банка Соединенных Штатов». В ходе развернувшихся дебатов законодатели из Пенсильвании и Виржинии приняли резолюцию, призывающую Конгресс отозвать лицензию банка. Американская пресса, говоря о нем, использовала весьма нелестные эпитеты, сравнивая его с махинатором, стервятником, вампиром и т.д. С трибуны Конгресса раздавались предупреждения отом, что если лицензия банка будет возобновлена, то Конгресс «пригреет на своей груди змею, которая рано или поздно укусит эту страну в сердце и лишит ее завоеванных свобод». В Конгрессе республиканская фракция выступила категорически против возобновления лицензии. В итоге представленный законопроект был отклонен Палатой Представителей с перевесом в один голос и блокирован в Сенате.

Однако поражение северо–восточных финансово–политических групп оказалось временным. В 1816 году американский Конгресс,, уже с подачи республиканцев, одобрил законопроект об учреждении центрального банка, получившего название «Второй Банк США». Это стало наглядной демонстрацией слияния финансовой и политической власти. Устав нового банка был точной копией уставов предыдущих — 20% акций передавалось правительству США, остальные 80% принадлежали частным лицам.

Но в 1828 году на президентских выборах победил Эндрю Джексон, являвшийся противником создания центрального банка США и не скрывавший своего желания аннулировать лицензию Второго Банка. В 1832 году, демонстрируя президенту свою силу, финансовые кланы досрочно провели через Конгресс закон о продлении лицензии банка (его полномочия истекали 1 января 1837 г.). Однако Джексон наложил на законопроект вето, бросив в лицо тем, кто пытался сохранить полномочия банка, знаменитую фразу: «Вы логово гадюк, если бы люди знали о том, как вы зарабатываете деньги и о существовании нашей банковской системы — революция б началась завтра утром» [60]. В своем письме от 26 июня 1833 года он писал следующее: «Создатели (нашей Конституции) были слишком хорошо осведомлены о том пагубном влиянии, которое могущественная денежная монополия оказывала на государство. Цель оказываемого влияния состояла втом, чтобы любым способом, либо закрепленным Конституцией, либо подразумеваемым ею, узаконить это чудовище.

Банковские корпорации — это те же брокеры, только в крупном масштабе. Входило ли в намерение создателей Конституции сделать из нашего государства правительство торговых агентов? Если да, то благом всего общества, а не прерогативой привилегированной группы крупных капиталистов» [59, с. 37].

Победив на выборах под лозунгом «Джексон и никакого центрального банка!», он дал указание снять правительственные деньги со счетов Второго банка и перевести их в банки штатов. Однако чтобы реализовать это свое решение, ему пришлось уволить один за другим двух секретарей казначейства, отказавшихся выполнить его указание. И лишь Роджер Тейни, оказавшись на этой должности, выполнил распоряжение президента. В ответ на это председатель Второго банка, Николас Бидл, с удивительной откровенностью заявил, что он в случае непродления лицензии собирается сократить объем денежной массы в обращении и тем самым вызвать в стране финансово–экономический кризис.

Так как эта угроза не произвела впечатления на Джексона, банк действительно сократил объем денег в обращении, потребовав возврата всех кредитов, и отказался выдавать новые. В результате последовали паника на финансовом рынке и глубокая экономическая депрессия. Естественно, что вину за экономический кризис Бидл возложил на президента, обосновав это тем, что причина кроется в отзыве бюджетных средств со счетов банка. Сократилась заработная плата, резко подскочили цены, выросла безработица, произошли многочисленные банкротства предприятий. Кроме того, центральный банк пригрозил заморозить платежи, идущие на поддержку различных политических сил. Усиливалось недовольство народа. Однако, несмотря на это, Бидл был обвинен в преднамеренном создании финансового кризиса (ему припомнили его публичное обещание обрушить экономику страны), и 4 апреля 1834 года Палата Представителей проголосовала против продления лицензии банка.