Капкан (СИ) - Брикс Амелия

– Черт! Черт! – опять набирает номер. – Мне надо к ней, – зажмуривает глаза, – она… – у него проступают слезы, смахивает их. Мое сердце колотится, отдаваясь ударами в висках.

– Что она? – ору я.

– Она… тогда… – всхлипывает, – она тогда наглоталась таблеток из-за меня. Горло сжимается. Мне нечем дышать.

– Идиот, – кричу на него, – что ты ей сказал вчера? Что? – ору я, хватая его за грудки. Если с Машей что-то случится… я не знаю, что будет со мной. – Игорь, быстро поехали к ней, – отбрасываю Власа от себя.

Мы выбегаем из квартиры, садимся в машину Игоря.

– Быстрей, – подгоняю друга. Господи! Помоги мне! Не отнимай ее у меня. Пусть она будет жива. Умоляю тебя. Игорь останавливается возле подъезда, я мчусь по лестнице как сумасшедший. Тарабаню в дверь.

– Марк? – удивленно произносит Таня. Тяжело дышу.

– Где она? – еле слышно произношу я, в горле все пересохло.

– Ее нет, – порывается закрыть дверь. Подставляют ногу.

– Мне надо ее увидеть, – настаиваю. Подбегают Влас и Игорь. Тетя смотрит на всех округленными глазами.

– Ты, парень, опоздал. Так отношения не строятся. Когда Маша решит, она сама свяжется с тобой, – переводит взгляд на Власа, – и с тобой. А сейчас мне пора на работу. Извините. И убери ногу, молодой человек, – нахмурившись, смотрит вниз.

– Мне надо ее увидеть. И потом я уйду. Обещаю.

– Я же сказала, ее нет. Ее нет в городе, Маша уехала, – воинственно отпихивает меня.

– Что за шум, а драки нет? – из лифта выходит Сергей и удивленно смотрит на нас всех.

– Да вот, женихи нарисовались. Сперва девчонку довели до… В общем, не важно. Нет Маши и точка.

– А где она? – растерянно спрашивает Сергей.

– Мы опаздываем, – Таня берет свою сумочку. – Лина, детка, давай бегом, – зовет она дочь. Подбегает девочка, улыбается мне.

– А Маса уехала. Она вчела очень плакала. Я ее жалела, а она все лавно плакала, – опускает глазки.

– Сергей, возьми Лину. А вы, молодые люди, идите и подумайте над своим поведением, – закрывает дверь, отворачивается от нас и заходит в лифт.

– Что за херня? – спрашивает Влас. – Я с ней вчера разговаривал, и она никуда не собиралась.

Я оседаю на пол. Обхватываю голову. Где же она может быть?

– Игорь, звони Иришке, может она знает, где Маша, – он мотает головой.

– Ира утром звонила мне. Они с ней сразу рассталась после ресторана. А трубку Маша не берет.

Что я наделал! Придурок!

– Дай мне свой сотовый, – прошу друга. Он протягивает его мне. Набираю Никиту. – Никит, помоги. Маша пропала. Ты можешь пробить, не брала ли она билеты на самолет, поезд… – Никита материт меня, но обещает узнать. – Жду.

Минуты тянутся в ожидании. Мне кажется проходит вечность, прежде чем раздается звонок от Никиты.

– Маша взяла билеты на поезд, сегодня рано утром до Омска.

– Спасибо, – вскакиваю и завершаю звонок. – Она поехала домой, – задумчиво произношу я. – Я еду за ней.

– Мы едем вместе, – поправляют меня в один голос Влас и Игорь.

– Как хотите. Мне главное сейчас увидеть Машу.

Заезжаю в свою квартиру, быстро переодеваюсь, хватаю кое-какие вещи, и мы отправляемся в гостиницу к Власу.

Весь путь дома Маши мы мчались почти без остановок и отдыха. И вот, наконец-то, сейчас я увижу свою девочку. В окне горит тусклый огонек. Не спят. Сердце грохочет как сумасшедшее. В горле саднит. Что мне ей сказать? Вдруг она не захочет меня видеть? Вдруг выставит за дверь? И правильно сделает. И поделом мне. А вдруг она решила простить Власа и с ним остаться? Зажмуриваюсь.

Поджилки трясутся от страха перед неизвестностью. Открываю дверь и выхожу из машины. Сейчас. Сейчас я получу свой приговор. Как жить мне дальше без нее, если она… Стучусь…

Глава 21

Маша

Моя голова покоится на коленях мамы. Ее теплая ладонь ласково гладит меня по волосам. Боже, как же хорошо находиться дома, в своей комнате, в родных объятиях. Я все рассказала маме без утайки, абсолютно всё, с момента моей встречи с Власом и последующих событий, которые произошли со мной. Понимаю, что это нужно было сделать давно, но только сейчас, после встречи с ним, после этой эмоциональной встряски, я многое переосмыслила и поняла. Да, моему поступку нет прощения, и я никогда не прощу себе ту слабость. Но Бог для чего-то же оставил меня на этой Земле. Возможно, когда-нибудь я искуплю свой грех.

– Мам, прости меня, – глаза щиплет. – Я должна была давно тебе все рассказать, но не могла. Я не могла себе позволить упоминание о моем безрассудном поступке. Считала себя недостойной даже упоминания о малыше.

– Машенька, как же мне хочется забрать твою боль и облегчить страдания. Как же хочется помочь нести твой тяжкий крест. Я знаю, это слишком тяжелая ноша для тебя, моя девочка.

Несколько раз я порывалась ее спросить, если бы тогда, полтора года назад, я пришла к маме со своей бедой, она помогла бы мне? Но заведомо зная ее ответ, я так и не решаюсь.

– Машенька, к сожалению, любовь шагает рядом с болью, предательством, разочарованием. Настоящая любовь может пройти этот путь, – говорит мама, целуя меня в макушку.

– У моей любви путь оказался очень тернистым, – вздыхаю.

– Да, и теперь твое сердце в шрамах. Но не забывай, как бы не кровоточили твои раны, они когда-нибудь заживут. А когда находишь нужное лекарство, то это происходит быстрее. У кого-то это новая любовь, у кого-то… – мама нежно целует меня в лоб, – ребенок, – глаза слезятся, – или…

– Мам, Марк – мое лекарство и спасение, – перебиваю ее, – но я боюсь, что он уже не хочет быть со мной, – смахиваю пальцем слезу.

– Ты любишь его? – тихо спрашивает мама.

– Очень, – сердце сжимается при одном только воспоминании о нем, – но он очень сложный человек, и у него свое прошлое. И, скорее всего, он любил и до сих пор любит свою жену. Он даже не захотел со мной делиться своей историей. Мое и его прошлое лежит между нами слишком большой пропастью, – тело пробирает озноб. Съеживаюсь. – И еще… – тяжело вздыхаю, – я очень боюсь, что не смогу больше иметь детей, которых так хочет Марк, – не сдерживаюсь и начинаю плакать. – Знаю, меня Бог покарал за то, что я сотворила… – всхлипываю, – я понимаю, что заслужила такое наказание, но от этого не легче.

– Доченька, если это твое возмездие, то прими его со смирением, но пути Господни неисповедимы. Никогда не теряй надежду. Никогда. Научись ждать. Иногда необходимо набраться терпения, и тогда ты обретаешь всё, – тихо произносит мама. – Сходи в церковь, покайся в грехах. Бог всех прощает. Все будет хорошо, моя родная. И детки у тебя будут, – целует меня в висок. Мамины слова, ее нежные руки, ласковые поцелуи успокаивают меня и дарят умиротворение и надежду.

– Ох, не знаю, мама, – шепчу я, – сейчас я в таком отчаянии. Не знаю, как дальше жить.

– Маша, меня вот что беспокоит, – делает паузу, – Влас… Как ты к нему относишься?

– Не знаю… – замолкаю, вспоминая свои первые ощущения от нашей встречи. – Когда я его увидела, сердце ёкнуло. Но потом…, наверное, мне его просто жаль, – смотрю маме в глаза, – но былой любви нет… Это точно.

– Главное, ты разобралась в себе, иначе страдали бы все, будь у тебя некие сомнения и неопределенность.

– Нет, об этом не переживай, мам. Я долго думала о прошлом и поняла – любовь к Власу была неким детским увлечением, я, как слепой котенок, искала в нем тепла, ласки, понимания. А любовь к Марку – это уже более зрелое, осознанное, страстное, всепоглощающее чувство, которое я пыталась подавить в себе, но оно оказалось сильнее меня.

– Да, любовь, она разная бывает. Но только настоящая любовь живет в сердце. Порой она отделяется даже от разума, и ты с ней ничего не можешь поделать и хранишь ее в себе. А когда любовь взаимная, то она творит с любящими сердцами настоящие чудеса. И если Марк тебя действительно любит, то он все поймет и простит, и вы обязательно будете вместе.