Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Лавкрафт: Биография - Лайон Де Камп

Лавкрафт: Биография - Лайон Де Камп

Читать онлайн Лавкрафт: Биография - Лайон Де Камп

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 206
Перейти на страницу:

В одном из своих последних произведений, «В горах Безумия», Лавкрафт разрешил еще один вопрос По. То была подлинность «горы Йаанек» в поэме «Улялюм». Читатели долго были озадачены тем, что По расположил эту гору «Там, где полюсом правит Борей»[349]. Под «бореальным полюсом», объяснил Лавкрафт, По подразумевал южный магнитный полюс, к которому и дует Борей. Отсюда гора Йаанек была вулканом Эребус в Антарктике[350].

Однако «Сверхъестественный ужас в литературе» — собрание данных того типа, что мог бы выполнить любой профессор английской литературы. Жаль, что Лавкрафт не потратил это время на свой ненаписанный рассказ о светильнике из Атлантиды. Многие ученые смогли бы написать «Сверхъестественный ужас», но лишь Лавкрафт мог написать лавкрафтовский рассказ.

Первостепенным фактором в последний год пребывания Лавкрафта в Нью-Йорке было его ухудшающееся психическое состояние. Его страсти и предрассудки, которые он привез из Провиденса, вместо угасания, как это происходит с большинством людей при погружении в более широкий мир, выросли до степени маниакальности. Провиденс не отдалился в добрые воспоминания юности, но стал навязчивой идеей. Лавкрафт тосковал по дому, как самый незрелый ученик школы — интерната в свою первую ночь вдали от дома. Кук сообщал: «Я видел Лавкрафта только раз в период его проживания в Нью-Йорке. Тогда у меня был всего час времени в городе, и нам удалось лишь немного поболтать. По его письмам я почувствовал, что его психика расстроена, и когда я встретился с ним, его несчастье было мучительно очевидно».

Лавкрафта стали изводить пустяки. В своих письмах Лилиан Кларк он растягивал на страницы рассказы о своих битвах с масляными обогревателями, осветительными приборами, будильниками, мышеловками и пиджачными Пуговицами.

Он уговаривал своих тетушек, чтобы они не дали истечь его подписке на «Провиденс Ивнинг Бюлитин»: «Чем больше я вижу другие газеты, тем больше люблю „Бюлитин“». Уже готовый откликнуться на объявление о найме прислуги, он писал: «Вот надеюсь на быстрое богатство, которое потрачу на покупку номера 454 [по Энджелл-стрит] и конюшню, расчистку двора и восстановление каменной стены…»

Его тетушки предложили, что если уж он так хочет увидеть Провиденс, то почему бы ему не приехать погостить? Он ответил: «Что до поездки — как я уже сказал ЭЭФГ [Энни Эмелин Филлипс Гэмвелл], я не вынес бы увидеть Провиденс снова до тех пор, пока не смогу остаться там навсегда…

А беглый взгляд был бы подобен взгляду моряка дальнего плавания, принесенного бурей к своему родному порту, а затем вновь унесенного в безграничную темень чуждого моря»[351].

Его снобизм обострился. Он восторгался женой Таллина, с которой познакомился, когда та была проездом в Нью-Йорке в августе, не только за ее личное обаяние, но также и за то, что она «происходила из древнейших норманнских дворян, осевших в Ирландии». Точно так же он относился и к Уилфреду Б. Талману, ибо Талман был «высоким, худощавым, светлым и аристократически аккуратным». Он высоко ценил Кляйнера, потому что, за исключением своей работы, «он безусловно джентльмен-любитель», не извлекающий прибыли из своих стихотворений или увлечения орнаментными шрифтами.

Он был удивлен, когда у одного знакомого по фамилии Хэнкок обнаружилась привычка одалживать вещи и не возвращать их — и это несмотря на то, что «он происходит из одной из самых аристократических семей Англии!». Но когда в сентябре объявили забастовку шахтеры, он писал: «… Весьма прискорбно, что общество позволило себе стать столь взаимосвязанным, что должно зависеть от капризов шайки грязных крестьян»[352].

Он находил убежище в своих георгианских мечтаниях и позах и в философии безразличия и тщетности: «Что до меня-то я решительно оставил современную эпоху. В космосе бесцельного хаоса и на планете тщеты и упадка лишь воображение имеет хоть какое-то значение. Время и пространство — полнейшие случайности, и, когда поживешь в упадочной и лишенной иллюзий эпохе, которая не может сказать ничего важного, обзаводишься здравым смыслом и перестаешь тратить время на современное мычанье, возвращаешься к периоду, выражения которого заключают в себе нечто такое, на что отзывается твоя психология… По времени я возвращаюсь к георгианской эпохе, а в качестве места охотнее всего выбираю английскую или новоанглийскую сельскую местность — луга, леса, фермы и деревни, — если только не странствую по просторам вселенной в поисках исключительных ужасов»[353].

Он чувствовал, что теряет силы: «Я хочу написать множество вещей, но иногда у меня появляется чувство стареющего рабочего, что моя рука, возможно, утратила ту и без того небольшую сноровку, которой всегда обладала. Когда мой хлам готов, он всегда разочаровывает меня: он никогда не выражает всю полноту картины, что у меня в голове, — но поскольку топорная фиксация образа все же лучше, чем ничего, я надрываюсь и делаю эту ничтожность как только можно лучше».

Его чувство к Нью-Йорку обратилось в черную ненависть. Он писал о «нечистокровной современности» этой «чуждой пустыни» и необходимости выбираться из «кошмарных трущоб этой вавилонской столицы», наполненной «толпами злобных иностранцев»[354].

Его этнические фобии достигли геноцидального неистовства. Новое водохранилище за городом для обеспечения системы водоснабжения Нью-Йорка вызвало у него вспышку против города как «безжалостного в истреблении целых деревень настоящих людей ради поддержания жизни зловонных полукровок-паразитов этой хаотичной столичной неразберихи!». Иммиграция, радикально сокращенная в 1924 году, была ограничена недостаточно: «Я, естественно, надеюсь, что разношерстную иммиграцию вскоре надолго сократят — боже, уже и так было нанесено достаточно вреда приемом бесконечных орд невежественных, суеверных и биологически низких отбросов Южной Европы и Западной Азии»[355].

Трудно терпеть того, кто поносит других как «биологически низкие отбросы», в то время как большинство этих отбросов по крайней мере смотрят в лицо действительности, исполняют свой долг и содержат себя и свои семьи — сам же Лавкрафт ничего этого не делал. Из его этнических объектов для издевок неграм доставалось больше всего: «Конечно же, нельзя позволять неграм пользоваться пляжами на южных курортах — можете ли вы представить себе чувствительных людей, купающихся рядом со стаей сальных шимпанзе? Единственное, что делает жизнь выносимой там, где есть черные, — закон Джима Кроу, и я хотел бы, чтобы его применяли в Нью-Йорке как к черномазым, так и к более многочисленным азиатским типам жирных крысомордых евреев. Либо уберите их с глаз долой, либо перебейте их — всё, что угодно, лишь бы белый человек мог гулять по улицам без дрожи и тошноты!»[356]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 88 89 90 91 92 93 94 95 96 ... 206
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Лавкрафт: Биография - Лайон Де Камп торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит