Мифы Ктулху (сборник) - Говард Лавкрафт

Затем капитан повел Картера в северный квартал города, к Воротам Караванов, туда, где располагались таверны рудокопов и торговцев. И там, под низким потолком одной из таверн, они расстались, ибо капитану пора было заняться делами, а Картеру не терпелось приступить к расспросам. Народу в таверне было много, и вскоре страннику удалось завязать разговор на интересовавшую его тему. Он представился рудокопом и заявил, что хочет узнать побольше об ониксовых копях Инкванока. Однако ему не слишком повезло: собеседники давали уклончивые ответы, всячески изворачивались или просто замолкали, когда речь заходила о холодной пустыне и заброшенном руднике. Люди боялись существ, что «могли явиться невзначай со зловещего Ленга, а еще – пустынных тварей и безымянных часовых в скалах». Картер краем уха разобрал чей-то шепоток: мол, шантакам тоже не след доверять, недаром молва твердит, что увидеть такую птицу – не к добру (не зря же прародителя шантаков, заключенного в королевском дворце, кормят в сплошной темноте).

На следующий день, сказав, что хочет побывать на копях и заглянуть в несколько деревушек, Картер нанял яка, навьючил на животное мешки с поклажей и выехал из города через Ворота Караванов. Дорога бежала, никуда не сворачивая, вдоль нее виднелись дома с приплюснутыми куполами. Время от времени Картер заходил в эти дома и задавал свои вопросы. Раз ему встретился человек замечательной наружности, суровый и немногословный, черты лица которого удивительно напоминали божественный лик в склоне Нгранека, и Картер решил, что наконец-то отыскал одного из Великих или, по крайней мере, кого-то из числа их ближайших родственников, а потому беседовал с тем поселянином весьма почтительно, избегал всего, что могло бы помни́ться хулой на богов, наоборот, не уставал повторять, как признателен Древним за все их благодеяния.

Он заночевал на придорожном лугу, под сенью громадного дерева лигат, к которому привязал своего яка, а утром продолжил путь на север. Часам к десяти он добрался до селения Ург, где отдыхали обычно караванщики и делились историями рудокопы, и просидел до полудня в деревенской таверне. Сразу за Ургом караваны сворачивали на запад, в сторону Силарна; Картер же по-прежнему двигался в северном направлении. Дорога, уже караванной тропы, вилась меж каменистых взгорков, а слева приобретала все более четкие очертания гряда холмов. К вечеру холмы превратились в черные скалы, и Картер понял, что приближается к местам, где добывали оникс. Вдалеке справа высился непреодолимый горный хребет, и чем выше забирался путник, тем меньше приятного слышал он о тех горах от случайных попутчиков.

На четвертый день местность сделалась не то чтобы пугающей, но достаточно неприглядной, дорога сузилась до тропки, которая вела все вверх и вверх. Справа по-прежнему возвышались грозные пики; чем дальше проникал Картер в неизведанный край, тем холоднее и темнее становилось вокруг. Вскоре он заметил, что на тропе нет ни единого следа, и догадался, что ею не пользовались с незапамятных времен. Порой над головою раздавался хриплый крик ворона, а шорох за камнями наводил на мысль о легендарных шантаках, но в основном окрест было тихо. Косматый як тащился вперед – Картеру раз за разом приходилось его понукать, – фыркал и тряс головой при малейшем, даже еле слышном звуке.

Тропу с обеих сторон стискивали отвесные стены утеса, она стала еще круче, копыта яка частенько скользили по камням. Часа через два такой езды Картер разглядел перевал, за которым не было ничего, кроме тускло-серого неба, и порадовался предстоящему спуску. Однако добраться до перевала оказалось не так-то легко: тропа пошла вверх едва ли не вертикально. Картер спешился и повел животное в поводу, а як то упирался, то спотыкался. Внезапно подъем закончился. Картер осмотрелся – и оторопел.

Тропа и впрямь сбегала вниз по более-менее пологому склону. Слева от нее находилась пропасть – не естественная, а рукотворная, образовавшаяся после того, как из скалы извлекли умопомрачительное количество оникса. На дно копей, помещавшееся, казалось, в глубине планетных недр, нырял, словно в пасть исполинского чудища, гигантский желоб. Да, подумалось Картеру, тут поработали явно не люди. Щербины на стенах пропасти свидетельствовали о том, какого размера куски высекали здесь когда-то молотки неведомых рудокопов. Над краем пропасти кружили вороны, а внизу шныряли нетопыри или урхаги, а может, иные жуткие твари. Ошеломленный Картер глядел то на сумеречное небо, то на тропу, поворачивался то к высоким утесам справа, то к бездонной пропасти слева.

Вдруг, издав пронзительный вопль, як вырвал из руки человека повод и помчался по тропе вниз. Камни из-под его копыт летели в пропасть и словно растворялись в воздухе, не достигая дна. Картер бросился вдогонку. Постепенно утесы обступили тропу как справа, так и слева, опасность свалиться в пропасть миновала. Картеру почудилось, будто впереди слышен топот копыт, и он припустил еще быстрее. Погоня продолжалась миля за милей, тропа мало-помалу становилась все шире, и Картер осознал, что скоро очутится в холодной пустыне. Над утесами справа вновь возникли вершины непреодолимого горного хребта, прямо же виднелось открытое пространство, предвестник голой и студеной равнины. Вновь, отчетливее, чем раньше, зацокали копыта, и Картер испугался, ибо звук доносился сверху, с перевала, и вовсе не походил на топот мчащегося сломя голову яка.

Погоня за животным обернулась бегством от незримого преследователя. Картер не оглядывался, но что-то подсказывало ему, что ничего хорошего он у себя за спиной не увидит. Должно быть, як ощутил это прежде человека. Неужели, подумал Картер, меня преследуют от самого Инкванока или это появилось какое-нибудь чудовище из бездны? Тем временем утесы сгинули, словно их и не было; впереди расстилалась бескрайняя песчаная пустыня. Следы яка исчезли, зато сзади по-прежнему раздавался цокот, перемежавшийся порой звуком, напоминавшим хлопанье крыльев. Картер понимал, что его настигают, вдобавок он утратил всякую ориентировку.

И тут Картер рассмотрел нечто поистине ужасное. Сперва ему показалось, что на севере – гряда холмов, но когда замерцали низко нависшие над землей тучи, он осознал свою ошибку. То были не холмы, а колоссальные изваяния, статуи собакоподобных существ высотой в добрую тысячу футов, протянувшиеся цепочкой от горного хребта на востоке до горизонта на западе, – громадный ониксовый кряж, преобразившийся под руками тех, с кем не мог равняться человек. Молчаливые стражи, они сидели в пустыне, подобные волам или упырям, увенчанные коронами туманов и туч, воздев правые лапы в угрожающем жесте.

Картеру померещилось, будто двухголовые твари шевельнулись, однако то была всего лишь игра тусклого света. Но в следующий миг над статуями показались черные силуэты, которые действительно двигались. Крылатые создания неумолимо приближались – размерами больше слона, с лошадиными мордами. Картер, хоть ни разу не встречался с ними, догадался, что это легендарные шантаки. Ему стало ясно, кого так страшатся люди Инкванока, каких безымянных дозорных в пустыне. Он остановился, решил наконец оглянуться и увидел то, что, собственно, ожидал: за ним ехал на тощем яке купец с раскосыми глазами, которого сопровождала стая омерзительных шантаков, не успевших еще отряхнуть с крыльев селитру земных недр.

Очутившись в западне, окруженный кошмарными существами, Рэндольф Картер не потерял ни сознания, ни присутствия духа. Купец соскочил с яка, ухмыльнулся и ткнул пальцем в одного из шантаков. Картер понял: ему предлагали взобраться на отвратительное чудище. Купец подсадил его, Картер содрогнулся от прикосновения нечестивца. Подниматься было нелегко, ибо у шантаков вместо перьев чешуя, притом очень и очень скользкая. Но вот Картер уселся, купец пристроился у него за спиной, оставив яка кому-то из гиппоцефалов. Картер увидел, что животное погнали в сторону гигантских ониксовых статуй.

Остальные шантаки взмыли в воздух и устремились на восток, к тому непреодолимому хребту, за которым, по слухам, лежал Ленг. Они летели над облаками, а потому Картер сумел разглядеть то, что было недоступно взорам людей Инкванока, – затянутые сверкающей дымкой горные вершины. Он различил на склонах отверстия пещер и вспомнил о Нгранеке, но не стал спрашивать купца, кто обитает в тех пещерах, ибо заметил, что и купец, и его крылатый скакун, похоже, испытывают страх.

Миновав горы, шантак снизился. В разрывах облаков стала видна серая равнина, на которой, на значительном удалении друг от друга, мерцали огоньки костров. Присмотревшись, Картер увидел одинокие гранитные дома и деревни из таких домов. Окна строений лучились бледным светом, изнутри доносились визгливое пение дудок и мерзкий грохот.

У костров плясали какие-то существа. Картеру, несмотря на его положение, стало любопытно, каковы они из себя. Он ведал, что никому еще не доводилось сталкиваться с обитателями Ленга – в преданиях говорилось лишь о каменных селениях и огнях костров. Плясуны двигались медленно и неуклюже, изгибаясь так, что к горлу подступала тошнота, и Картер понял, откуда взялся тот ужас, с которым упоминают о Ленге во всех концах мира грез.