Некромантия. Задачи и упражнения - Мара Вересень

– Эру? Мифическое эльфийское божество?

Кажется, я перечитала книг с обильным вкраплением Изначальной речи, иначе отчего бы мне слышится подобное? Иногда голоса пропадали, словно их ветром относило, и получалось то самое “блаблабла”.

– Поговорить о семантике и канонах мы можем и в другое время, тем более, его у вас значительно прибавилось. Я лишь хочу предостеречь. Никто, даже глава, пусть бы он лично адаптировал блаблабла для живых, не может предугадать, как все это обернется.

– Упрекаете, что я блаблабла, прекрасно понимая, что это может очень быстро закончиться?

– Вы не радуетесь, вас несет по кочкам. И дар идет в разнос, будто вы ученик с каскадом на грани перехода на ступень. Блаблабла, иначе ничего не выйдет. Вы обещали.

– Легко сказать… То, о чем вы просите… – Мар крутнул кольцо, и снова спрятал камень в ладони.

– Никто и не говорит, что будет легко. Блаблабла, не только вам. Хм, а вон то высокое узкое окно не из кабинета мисс Ливиу?

Они оба посмотрели. Дергаться было глупо, тогда точно поймут, что я наблюдаю, а так могу за тень от мебели сойти.

– Думаете, она нас слышит?

– А вы ее? Слышите?

– За гранью, вблизи сильных темных источников, в моменты эмоциональной или…

Про моменты “или” я не дослушала. Меня вызвали в Южный.

Не прошло и получаса, как я вместе с Кастисом торчала в плоскодонке посреди вытянутого соплей водоема. С противоположных берегов меня страховали Став с Ладом, вернувшиеся из Иль-Леве после карантина без второго из близнецов и обосновавшиеся во 2-м Восточном, и долговязый желчный некромант из Южного, то ли Живко, то ли Жуйко с безымянным стажером. Взгляд у парня был дурноватый, видно, всего пару дней, как работает и тут только для “сбегать за бутером”. Став, Лад и Живко держали основу фигуры, я – фокус, Кас держал меня и лодку, чтоб не болталась, применив свой дар земли, дурь и пару непечатных. Я присоединялась к непечатному. Зад промок, ноги тоже. Лодка подтекала и была скользкой на дне, и я уже пару раз падала, размазывая вектор по поверхности воды, а скопившуюся в лодке грязь по штанам. Коллеги начинали все заново, речевая формула уже звучала, как мат, но ни один из них не горел желанием лезть на мое место. Меня списали по магкатегории. Мол, раз ты у нас огого, вот и лезь фокус держать, а мы туточки, на берегу, тебе помогать станем. А много надержишь в болтающейся, несмотря на все Кастисовы усилия лодке да еще и в грязных мокрых штанах? Не холодно – не апрель, но позорно. Потом сами же и прикалываться будут.

Причиной сиих, пока бессмысленных, действий была в следующем. Воды водоема подтачивали подтачивали, да и подточили бережок, в глубине которого когда-то во времена оны устроил семейный склеп один из почивших ныне владельцев теперь уже общественно-городской территории. Лишившиеся за счет времени и воды надлежаших запоров и печатей воспрявшие жильцы подмытого склепа рыбками рванули в мир. Сначала по одному и редко, а сегодня устроили массовый заплыв. Сработала сигналка, аварийный контур отрезал место происшествия аккуратным кубиком, вызвали надзор и самых лучших (тех, что отвертеться не успели) специалистов.

Наконец все сложилось, запиталось, сфокусировалось и легло. Я – многострадальным задом в лодку, фигура – в воду. В воде любое темномагическое творение сильно теряет в мощности, а потому приходилось изображать насос. А главное уже и не дернешься никуда. Так и лежала задрав ноги на бортики, пока все не закончилось.

Ныл отбитый копчик. Не долго. Спасибо Касу – полечил, приложив пятерню, и Став тут же разразился порцией шахтерских шуток. Штаны и прочая одежда к этому моменту были вычищены. С третьей попытки. В процессе я вдруг вспомнила, как гном с Холином близнецов в мороках за едой гоняли и стало грустно. За Тинка и за себя, ту, которой была. Всего год прошел, а как будто вечность. Вся в трещинах и сколах. Из узких, похожих на лезвия ритуальных ножей осколков смотрели глаза той, которой мне больше не быть, и той, которой я могла стать, но не стала, и той, которой я обязательно буду. И еще много всяких других тех, из которых складывалась я-сейчас. Как калейдоскоп. Цветные стекла в картонном тубусе и ловушке из зеркал, малейшее движение и рисунок меняется. Тубус тот же, и зеркала, и рука, что держит игрушку, а картинка другая. По краю…

Все разошлись. Даже выловленные из озера останки останков убрали. Я сидела на берегу и таращилась на воду. Кастис валялся позади меня на траве и был явно не прочь провести тут остаток дежурства. Наивный, не знает, что у нас еще ночь. Он в отделении посидит, а я тишком на Тот Край смотаюсь, на часик, показаться. Главное, чтоб Мар не остался наказание проконтролировать. Может из вредности и подежурить, и план обучения заставить писать. А и пусть. Лишь бы наглючки Лисии не было и ее кошмарных ботинок. И стразиков с пряжками на невозможных местах. И этих мест, которые она перед начальством оттопыривает. То ей блокнотик подпиши, то свои прелести на комиссарский стол раскладывает, предварительно взбив попышнее. А эта скотина темная лыбится и зыркает. И не подглядывала я, двери закрывать надо!

– Эм… мастер Ливиу, – подал голос Кас.

– А?

– У тебя того… когти наружу и в волосах искрит.

Кстати, об искрах. Печати, подозрительно похожие на мои ограничители, мигнувшие на запястье Холина, и его с Арен-Таном “блаблабла” не одного ли куста помидоры? Во что ты ввязался, Мар? Изображаешь эльфийского воина… Теперь тебе недостаточно того, что я зову? Рука потянулась к груди, туда, где поверх ключей под рубашкой пряталась костяна сова.

Так прекрати, сокровище мое, – пропела бездна. – Пусть себе тонет, гордо и молча. Он всегда такой был. Будет проще его… А знаешь, – обнял холодом через грань и в самое ухо, – поиграй еще, привяжи его покрепче, чтоб дернуться не мог, и сердце вырви.

Привязать покрепче и…

Да, мое сокровище, – отозвалась бездна, плотоядно урча и прикусывая за шею, в ответ на мои совсем не целомудренные мысли, – привязать и вырвать. Даже потрогать разрешаю. Только не увлекайся. Помни, что ты – моя.

Исчезни, – привычно огрызнулась я, поднялась и направилась к Касу.

Стажер уже возился на берегу. Вытащил из воды кусок крышки от гроба и задумчиво глазел на нее.

– Я бы