Мастер третьего ранга - Дмитрий Коробкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Иван хороший человек, – улыбнулась колдунья. – Книга в наше время на вес золота. А энциклопедия целое состояние стоит. Я вообще–то слышала, что мастера учеников ни во что не ставят и часто меняют как перчатки, потому, что те не доживают до поступления в Обитель или Орден.
– Иван не такой, – улыбнулся Юра. – Он конечно не ангел, но лучшего отца, я не кому бы ни пожелал.
– Отца? – не поняла Вера.
– Он меня воспитал, – пожал плечами парень. – Как мне его еще называть? Со змеем, что делать будем? Я его уже с трудом удерживаю.
– Бросай его, я отпущу шею, и он тут же смоется. Такой мелкий он не рискнет напасть на человека, – ответила она и приготовилась к тому, когда подмастерье бросит змея.
Юра бросил аспида, Вера отпустила его шею, но с намереньями испуганного воришки прогадала. Только он почувствовал свободу, так сразу же атаковал парня, но такая атака вызывала скорее смех, чем тревогу.
Распустив воротник чтобы казаться больше и страшнее змей, вцепился в Юрину штанину, и с сипением стал ее трепать будто щенок.
– Вот засранец, – засмеялся подмастерье, пытаясь, он него отпинаться, но тот, воображая, что таким образом наказывает своего мучителя, впился в материю намертво.
– Рви его–рви, – с улыбкой подначивал аспида, разводящий костер Иван. – Нечего маленьких обижать. Правильно Катюш? – подмигнул он, улыбающейся девчушке поглядывая на то, как проснулась и приподнялась Полынь.
– Ага, – улыбалась та в ответ, жмуря глаз от дыма.
Пока вялые огоньки пытались взобраться по трухлявым полешкам, мастер подошел к лесавке. Она была бледна, но выглядела вполне сносно. Иван присел и протянул к ней руку.
Полынь отшатнулась.
– Тихо–тихо, – успокаивающе обратился он к ней. – Я просто хочу проверить температуру.
– Что случилось? – испуганно посмотрела она на охотника. – Я не понимаю. Со мной что–то не так.
– Тебя ранил мозголом, – вкрадчивым тоном стал пояснять Иван.
– Я помню. Плохо, но помню. Но больше не помню ничего.
– Он отравил тебя. Ты чуть не умерла.
– Зачем? – подавленно смотря, спросила она.
– Что–бы съесть потом, – пожал плечами мастер.
– Нет, – перебила она. – Зачем вы меня спасли?
– В смысле, – не понял Иван. – Мы своих в беде не бросаем.
– Я не ваша. Я не человек.
– Ты с нами, ты наш друг. Понимаешь?
– Что вы сделали? Что со мной? Во мне… во мне что–то чужое. Я не понимаю. Я чувствую это.
– Мы влили в тебя кровь Юры.
– Зачем? – чуть слышно прошептала она. – Зачем – зачем – зачем… – отвернув от мастера свою медную головку, стала твердить она.
– Чтобы ты не умерла, – растерянный ее странным поведением ответил Иван, но Полынь отрешенно продолжала твердить свое «зачем».
Он был в растерянности. Мастер стал опасаться за воинственную ранее, но такую отрешенную и нелюдимую сейчас лесавку. Попытался снова обратить на себя ее внимание, но она его не слушала. Она смолкла и уставилась опустевшим взглядом в одну точку.
Не повредил ли яд ее разум? Или человеческая кровь сделала, с ней что–то не, то.
Мастер, оглядываясь, направился к колдуньям, что увлеченно наблюдали за тем, как Юра пытается отцепить от себя летучего гада.
– Курсантки, – обратил он на себя внимание колдуний. – С Полынью что–то не, то. Она какая–то странная.
– Ты только заметил? – в своей манере сострила Настя.
– Осмотрите ее, – проигнорировав Настин выпад, попросил мастер.
– Мы сейчас… – начала Вера, стрельнула в Настю недовольным взглядом и поправилась. – Я сейчас займусь. А ты Насть, займись пока завтраком, пожалуйста.
– Вот и славно. А я пока Юре помогу, – согласился Иван и тут же направился к подмастерью.
– Почему я должна заниматься завтраком? – недовольно полушепотом поинтересовалась Настя. – И чего ты вообще раскомандовалась?
– Сейчас объясню почему, – терпеливо стала пояснять Вера, смотря в спину удаляющегося мастера. – Ты несдержанная. Полыни сейчас не до твоего хамства.
– Это я хамка? – стала распаляться колдунья.
– Вот–вот, – оборвала ее Вера. – О чем я и говорю. Ты можешь хотя бы для приличия сдерживать свой язык и засовывать свое мнение куда подальше? Знаешь, иногда тебя просто противно слушать. Ты невыносима. Ты испытываешь терпение Ивана? Тогда удачи. Опомниться не успеешь, как будешь одна, в обнимку с автоматом топать обратно, – шептала Вера, дернув колдунью за рукав и увлекая за собой к костру.
– Хорошо, – с плохо скрываемой злостью покивала Настя. – Буду брать пример с твоей, слишком уж подозрительной покорности.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Вера.
– Я имею в виду то, что Ивану будет интересно узнать, куда ты все время отлучаешься, пока этого никто не замечает, – стервозно прошипела Настя, прищурив глазки. – Ты думаешь, я не замечаю? Куда ты ходила пока я спала? Я почувствовала, как плескало силой. Ну?
Они остановились у костра, буравя, друг дружку колкими взглядами. Настя внутренне ликовала, что сумела подловить колдунью.
– Иди, настучи, – неожиданно спокойно согласилась Вера. – И если Ивану будет интересно, я ему все расскажу. Только тебе это не понравится, – довольно ухмыльнулась она. – Я уже вижу, как ты одна, топаешь в Криничный. Давай, вперед.
Вера одарила опешившую Настю еще более язвительной улыбкой, и, оставив ее в глубоких раздумьях у костра, отправилась к лесавке.
Иван подошел к уставшему от назойливого змея, что намертво вцепился в штанину Юре.
– Перестань дергаться, – попросил он ученика, склоняясь над усердно пыхтящей рептилией. – Ты не видишь, он просто зацепился.
– Я думал он психованный такой.
– Ты забыл, что помимо зубов у них в пасти полно крючковатых наростов? – укорил парня Иван, слегка надавливая на челюсти аспида с боков, чтобы он приоткрыл пасть. – Держи его за шею. Не удуши только.
– Ну ничего, съедим потом, – ухмыльнулся Юра. – Помнишь, жареного аспида, что мы покупали в Солеварске у уличного торговца? Мне он тогда понравился.
– У нас тогда денег только на него и было. И я просто не хотел тебе говорить, что это были обычные, жареные змеи. Ужи или гадюки. Настоящий аспид дешевле серебрушки не стоит.
– Ну и сказал бы, – улыбнулся Юра. – Я такой голодный был, что и жареную кошку съел бы, не побрезговал.
– Вот–так, – выдохнул мастер, наконец, выпутав из пасти аспида грубую материю.
Змей сразу задергался, зашипел, распустив кожаный воротник с шипами, и щелкнул пастью в направлении лица подмастерья.
– Вот же настырная змеюка, – хмыкнул на это Юра, но тут же замер с каменным лицом, впрочем,
